Последствия оказались слишком унизительными. Его речь о случайности произошедшего, о разнице в возрасте… Она вздрогнула при воспоминании об этом. Теперь-то видно, что они действительно не пара. Он — преуспевающий бизнесмен, раскатывающий по всему миру, нигде не задерживающийся надолго. А она… плетется себе по накатанной колее, радуясь своей тихой жизни. По большей части.

Получается, Джош еще тогда понял их перспективы и избавил обоих от лишних страданий…

К счастью, в этот момент двери поезда открылись и избавили ее от дальнейших болезненных воспоминаний.

На бегу к галерее Тейт Ферн пыталась сосредоточиться на настоящем. Ключи. Охота за сокровищами. В галерее наверняка множество полотен Констебла, но вот цветы…

Внезапно ее осенило.

— Я знаю! Знаю, какую картину мы ищем!

Джош улыбнулся ей, но она не замедлила темп, чтобы улыбнуться ему в ответ. Нечего давать ему лишний повод снова ее целовать.

Ему оставалось только торопиться следом. К сожалению, а может, и к счастью — зависит от точки зрения, сзади ему открывался восхитительный вид на обтянутую джинсами попку Ферн. Не слишком способствует братскому образу мыслей. Точнее, совсем не способствует…

Он набрал скорость, чтобы держаться рядом с ней. Вот. Так лучше. Теперь он мог видеть румянец ее щек, сияющее лицо и грудь… Ах, черт!

Фонарный столб возник из ниоткуда, и Джошу прошлось резко свернуть в сторону, уклоняясь от встречи с ним. Следует удерживать свои мысли — и глаза! — исключительно на тротуарных плитках под ногами.

Ферн, казалось, отлично знала, куда им надо. В холле галереи, подбежав к столику перед входом, она вытянула из стопки план галереи, потом припустилась вверх по широким мраморным ступеням. Если раньше вид ее попки был отвлекающим, то сейчас он оказался просто гипнотизирующим.

Джош мысленно взвыл. Глупо с его стороны. Неизвестно откуда возникла неожиданная тяга к запретному плоду. Он не ожидал, что, прикоснувшись к ее губам, испытает что-то вроде электрического разряда. Искры от него все еще пробегали по его телу, наполняя внутренним беспокойством. Следовало обуздать свою похоть, помнить, какой эффект ее губы произвели на него раньше. А судя по реакции Ферн, на сей раз ситуация куда хуже.

Она просто стояла и смотрела на него, не то что раньше, когда таяла в его объятиях, сводила его с ума, проводя ладонями по спине, запуская пальцы ему в волосы…

Ага, как раз это тебе и надо, чтобы выиграть гонку, сказал он себе. Заглядеться на Ферн — свою дорогую маленькую сестричку, — и все остальное летит к чертовой матери.

Он слегка задержался, отводя глаза в сторону. И все же сумел отвлечься от изучения тыла Ферн, но в процессе вообще потерял ее из виду. Растерянно остановился посередине зала с полотнами шестнадцатого века и невозмутимым охранником в качестве компании.

В этот момент из соседнего помещения вынырнула голова Ферн.

— Джош! Сюда! — Бросившись за ней, он попал в зал, полный Констеблов — разнообразных форм и размеров. — Ничего.

— Ты ж говорила, что знаешь, о какой картине с цветами речь. Зачем тогда Констебл?

— В прошлый раз, поспешив, мы пришли к ложным выводам. Теперь следует действовать наверняка. — Она указала на ближайшую дверь. — Там еще есть, посмотрим там.

Старательно рассматривая все попадающиеся на глаза картины, он наконец заметил одну, совсем крохотную.

— Нашел!

Она пробежала к нему и прочла подпись: «Ферма в долине. На картине изображен вид дома Вилли Лотта с реки Стур…».

— Значит, зал пятнадцать.

Секунд через тридцать они уже смотрели на изображение сцены в саду, на которой две девочки зажигали китайские фонарики.

— Ты уверена? Тут не четыре, а не меньше сотни цветов.

— Уверена. Смотри на название: «Гвоздика, Лилия, Лилия, Роза». Четыре цветка, два одинаковых — ясно? Мне очень нравится эта картина, только я не подумала о ней, потому что мы были в Национальной галерее. — Она со значением посмотрела на него. — Вот что значит бросаться куда-то очертя голову, не думая, куда это может завести.

Он потянулся за фотокамерой.

— Ты разве не читал, что написано мелким шрифтом на открытке с ключом?

— Мелким шрифтом?

— Всегда обращай внимание на мелкий шрифт, — назидательно заметила Ферн. — В галерее фотографировать запрещено, поэтому нам следует купить открытку с картиной в магазине сувениров. Кассирша и должна дать нам следующий ключ.

— О!

Куда девалась его хваленая наблюдательность? Отсчитывая монеты кассирше, Джош улыбнулся.

— Мы сегодня первые, кто покупает эту открытку?

Девушка покачала головой, подавая ему бумажный пакет с открыткой и красным конвертом.

— Я уже три таких продала. Группе японских туристов этим утром, а другую — парню и девушке, похожим на вас, — она кивнула на их майки, — эта третья.

— Можете вы сказать, давно продавали вторую?

— Минут пять назад.

Они с Ферн переглянулись и без слов помчались к главному входу. Снаружи Джош сфотографировал Ферн, держащей в руках открытку. Потом вскрыл конверт.

— Снова в метро!

Обогнув угол здания, они заметили мелькнувшие красные майки, удаляющиеся в сторону станции Пимлико. Кейт и Эйден! Ферн издала недовольное «хм», и Джош понял, что она тоже их узнала.

Весь день они играли с этой командой в кошки-мышки, иногда подбираясь совсем близко, но другая пара всегда умудрялась оставаться ведущей.

Табло на главной станции сообщало, что нужный им поезд уходит через две минуты. Теперь они могли ясно видеть Эйдена и Кейт, бегущих в сторону платформы. Джош вознамерился бежать следом.

— Погоди! — Ферн указала на автомат по продаже билетов. — Наши проездные тут недействительны. Надо купить билеты.

Джош тоскливо проводил взглядом удаляющиеся загорелые ноги Кейт.

— Но тогда мы опоздаем.

— Не опоздаем, — она уже засовывала в автомат монеты. После трех длиннейших секунд тот выплюнул пару одинаковых желто-оранжевых карточек. Она подхватила их, и скоро они опять мчались в хвосте соперников. К тому времени, как они достигли турникетов, ее легкие разрывались, а ноги норовили подогнуться при каждом шаге.

Кейт и Эйден стояли на месте и кричали на малинового от гнева контролера, тыча пальцами куда-то в сторону центрального вестибюля. Ферн и Джош, ни на секунду не прекращая движение, проскользнули мимо, помахав своими билетами. Раздался свисток. Поезд отходил.

Ферн внезапно ощутила резкий прилив энергии.

Проскочив через шипящие закрывающиеся двери, они прижались лицами к стеклу, чтобы видеть, что творится на платформе. Кейт и Эйден прекратили пререкаться с дежурным по станции и мрачно смотрели им вслед. Джош вскинул голову.

— Ты снова это сделала! — Она не могла не улыбнуться в ответ. — Это судьба, что мы встретились на тех прыжках с крана! Она нарочно нас свела, чтобы мы выиграли эти гонки! — Джош рухнул на одно из пустых сидений и положил ноги на противоположное.

Улыбка на ее лице померкла. Судьба, скажешь тоже!

Всему виной глупый вызов Лизетт. Джош думает, что она храбрая, веселая, такая, какой и положено быть женщине двадцать первого века. А в реальности тут одно притворство. Пусть разговор о накатанной колее начинался как шутка, сейчас ей казалось, что там была большая доля правды.

Кроме того, Ферн не верила в судьбу. Если б судьба была на самом деле, это означало бы, что Райану на роду было написано умереть так рано. А Ферн не желала в это верить.

Главное — не судьба, а то, что у тебя в голове. Они просто использовали свои головы и в результате получили награду.

И еще. Этим утром она была счастлива следовать за Джошем, как привыкла делать всегда. Но затем их отношения изменились. Теперь у нее было право голоса. А Джош перестал был недостижимым идеалом. Он остался просто Джошем. Что сделало его еще более привлекательным.

Прибыв на контрольный пункт, они с надеждой улыбнулись ведущему. Тот ухмыльнулся в ответ: