Считанные часы пролетели тут незаметно. Пора в обратный путь, но уезжать совершенно не хочется, ибо когда еще увидишь такую духовно насыщенную красоту! Дочь не успела попрощаться со сладко дремавшими овечками, поэтому решительно настроена вернуться.

В 300-х с лишним километрах к северо-западу от Ланьчжоу стоит скромный и тихий городок Увэй, первый в ряду оазисов, расположенных в провинции Ганьсу, к западу от реки Хуанхэ. По приказу ханьского императора Уди на заре становления Шелкового пути здесь был образован один из четырех округов Хэсийского (Ганьсуйского) коридора, сыгравших ключевую роль в торговле Китая со странами Центральной Азии. Поэтому маршрут нашего путешествия предусматривал обязательную остановку в данном населенном пункте.

История округа Увэй начинается со 121 г. до н. э., когда после нескольких удачных кампаний войска под командованием Хо Цюйбина оттеснили кочевников-сюнну на север и открыли дорогу в западном направлении. Его территория была разделена на десять уездов, центральным из которых стал Гуцзан (совр. г. Увэй). В древние времена так нередко именовали весь округ.

С 317 по 439 гг., когда в эпоху 16-ти династий различные государственные образования появлялись как грибы после дождя, но затем столь же стремительно пропадали в водовороте событий, город оказался столицей подряд сразу четырех династий Лян: Ранней, Поздней, Южной и Северной. Возникший историко-лингвистический феномен, естественно, не мог остаться без последствий. В сознании людей город и прилегающие к нему районы превратились в своеобразную «область Лян», что по-китайски звучит как «Лянчжоу». Новое название прижилось и с перерывами просуществовало до 1913 г. Попутно следует заметить, что административный статус этой территории постоянно менялся.

Железнодорожный вокзал в Увэе построен примерно в 3 километрах от города, поездку в центр местные таксисты оценивают в 10 юаней. Тариф невелик, хотя обратный путь на мотоцикле хозяина небольшой лавки, подрабатывающего извозом, обошелся всего в 2 юаня. Главная достопримечательность оазиса — оригинальная лессовая платформа (терраса) Лэйтай в его северной части. Высота ее достигает 8,5 метра, длина —106, ширина —60 метров. Свое название она получила по первому иероглифу храма Бога грома (кит. Лэйшэньмяо), построенного на возвышенности относительно недавно и не представляющего большой историко-культурной ценности. Подлинные сокровища столетиями хранились в ее недрах.

Во второй половине 60-х гг. прошлого века на фоне антисоветской истерии, когда «великий кормчий» Мао Цзэдун призвал весь народ «глубже рыть окопы, запасаться зерном и готовиться к войне», сотни миллионов людей были привлечены к строительству бомбоубежищ. За несколько лет «культурная революция» с ее отчаянной борьбой за власть, правовым нигилизмом и массовыми погромами, основными действующими лицами которых стали печально известные хунвэйбины и цзаофани, поставила национальную экономику на грань катастрофы. Абсолютно игнорируя другие варианты кардинального решения сложнейших социально-экономических и политических проблем, власти придумали и энергично эксплуатировали жупел «советской угрозы». К сожалению, китайским лидерам в это время активно подыгрывали руководители СССР, амбициозно занявшие неоправданно жесткую позицию.

В далеком Увэе жители города и окрестных деревень, согласно указаниям вышестоящего начальства, тоже «готовились к войне» с северным соседом, проводя долгие часы на земляных работах. Совершенно неожиданно в непосредственной близости от стен храма крестьяне в 1969 г. наткнулись на могилу, датируемую, как выяснилось позднее, периодом Восточная Хань (I–III вв.). По мнению историков, в ней был погребен знатный местный военачальник. Самое удивительное заключается в том, что при строительстве и реконструкции монументального сооружения, каковым является храм, ее обнаружить почему-то не смогли. Впрочем, крестьяне стали не первыми, кто проник в древнее погребение.

Для того чтобы приобщиться к уникальной находке, надо заплатить дважды: сначала за посещение маловразумительного парка и только потом за интересующий объект; общая сумма, тем не менее, не превышает 3 долларов с человека. Милая девушка-экскурсовод в считанные секунды опровергла информацию отдельных западных путеводителей, гарантирующих наличие англоязычных гидов, но на редкость обстоятельно и без суеты разъясняла на родном языке все особенности внутреннего интерьера. К счастью, мы оказались единственными посетителями, поэтому можно было не торопиться.

Строительные работы вокруг захоронения были в самом разгаре и примитивная деревянная дверь с убогим замком воспринимались как должное. Передвижение под землей изрядно затруднено, поскольку могила, по понятным соображениям, никак не приспособлена для туристических визитов. Дочь откровенно сетовала на пропущенные в школе уроки по физкультуре, ибо низкие перекрытия и узкие помещения заставляли прогибаться по максимуму и до позвоночника втягивать живот. Автор тоже периодически клеймил себя позором за излишества прежних лет и выпитое накануне пиво.

Через несколько метров после входа наш замечательный гид попросила бумажную купюру. Сказать по правде, ее просьба несколько озадачила. Получив денежку, она тут же бросила ее в каменный колодец, предлагая внимательно понаблюдать за исчезающим в подземном пространстве китайским юанем. Увлеченный, но сумбурный рассказ здорово заинтриговал, поэтому пришлось вновь раскошелиться. Оказывается, из-за необычной формы колодца купюра в неторопливом полете заметно увеличивается в размере, что отчетливо видно невооруженным глазом.

Каменная могила-мешок, изготовленная без применения раствора, являет собой мрачную картину, но отказываться от посещения в последний момент — глупо, да и огромный интерес к специфическому объекту значительно сильнее опасений относительно предстоящих неудобств и явного дискомфорта. После двух проходов, напоминающих норы отнюдь не самых больших млекопитающих, от жутковатого коридора в обе стороны расходятся замкнутые помещения, попасть куда тоже непросто.

Влево от центральной части комплекса, где ранее находился склеп, имеется еще один проем, над которым четко видны контуры отверстия, позднее заделанного камнями. Грабители проникли сюда где-то в период Южных и Северных династий, т. е. в V–VI вв. Скорее всего они унесли ту часть погребальной утвари, которая, на их взгляд, представляла наибольшую ценность. Работники музея высказывают предположение, что среди похищенного в основном были изделия из золота и серебра, драгоценных и полудрагоценных камней, керамическая посуда и всевозможные поделки. К счастью, представители криминального мира далекого прошлого забрали не все.

Археологи в ходе проведенных в районе захоронения интенсивных раскопок выявили более 230 предметов, в том числе из золота, серебра, бронзы, железа, нефрита, кости, лака, камня и др. В могиле нашли также свыше 20 тысяч монет, это самая внушительная из известных коллекций, обнаруженных в древних погребениях указанной эпохи. Самая поздняя датируется 186 г. н. э.

Особый интерес вызвали стильные бронзовые статуэтки, воспроизводящие выезд знатного чиновника в сопровождении вооруженного отряда конников. Всего ученые выделяют в эффектной кавалькаде 100 изображений: 45 воинов и гражданских лиц, 39 лошадей, буйвол, 14 двухколесных повозок и особая подставка, позволяющая быстро взобраться на лошадь или сесть в повозку. Они превосходно сохранились и красиво смотрятся в походном марше. Однако подлинным шедевром торжественной процессии стала фигурка «лошади, наступившей на ласточку» (кит. «мата фэйянь»).

Ее откопали в стороне от скульптурной группы, но связь между ними очевидна. Высота бронзовой лошадки составляет 34,5 сантиметров, длина — 45 сантиметров. Главное ее достоинство — состояние великолепного по своей динамике полета, когда три ноги оторвались от земли и только задняя правая слегка касается зыбкой опоры. Бесспорно, скульптор обладал обширными познаниями в области механики, что позволило ему удержать солидную по весу статуэтку в вертикальном положении. С учетом фактора времени изготовления старинного раритета следует признать, что ничего подобного видеть не приходилось. Как уже отмечалось в предыдущей главе, бронзовые фигурки из Увэя в полном составе перекочевали в Ланьчжоу, где сейчас экспонируются в Музее провинции Ганьсу.