— В этом ты, наверное, права, но как насчет других детей? Понравится ли им быть в роли подопечных? Арендаторы теперь не в восторге от этого, даже тут, в Ирландии, и такая благотворительность может кое-кого обидеть.

— Дафф, у тебя все в голове перемешалось! Бог знает, сколько милосердия выпало на мою долю, но настоящая благотворительность никогда не бывает высокомерной. Думаешь, сиротки не были благодарны за елку, и подарки, и веселье? Нам и в голову не приходило, что к нам относятся свысока, потому что все это давалось от чистого сердца и с любовью.

Он обнял ее, притянул к себе и нежно прошептал:

— От чистого сердца и с любовью… да, все лучшее приходит к нам именно так, хорошо бы научиться жить по этому правилу, правда, Харриет? Знаешь, иногда ты заставляешь меня стыдиться себя самого!

— Я? Но почему, Дафф?

— Ты можешь столько дать, а я — я слишком легко взял то, что хотел.

Она подумала, что это очень странное признание и не совсем понятное.

— Но ты ничего не взял. — Харриет не очень понимала его намерений, поэтому решила придерживаться буквы их соглашения. — Ты жалеешь, Дафф? Потому что мне кажется, что я не оправдываю средств, потраченных на мое содержание. Я даже не веду хозяйство!

— Не оправдываешь средств на содержание? Так вот как ты смотришь на наш договор?

— Ну да, конечно. Но пока что в выигрыше только я. Я постараюсь подружиться с Нони, если она захочет, конечно. Но никто из вас не желает принять от меня то единственное, что у меня есть. А ты — ты однажды сказал мне, что и тебе, и Клуни нужен кто-то похожий на меня, но ведь это не так, правда, Дафф? Любой на твоем месте уже сделал бы это!

Пальцы его с такой силой сжали ее плечо, что Харриет вскрикнула от боли, но Дафф не отпустил руку.

— Возможно, это я и имел в виду, когда говорил, что взял то, что хотел, так легко. Но если я смущаю тебя, то и ты меня тоже, Харриет! То невинный ребенок, а то посылаешь такие импульсы, что, будь на твоем месте другая, я решил бы, что это — приглашение к действию. Как узнать, с кем я сейчас?

Она молча смотрела на него, потому что не могла найти ответа на этот непростой вопрос.

— Я не знаю. — Она подумала, что та пресловутая Женская Интуиция, о которой пишут в журналах и романах и которая должна была прийти к ней на помощь, то ли обошла ее стороной, то ли Харриет просто не понимала ее.

— Разве нет? Может, ты уже хочешь немного больше, чем еда и крыша над головой, и благодарность за небольшие услуги? — Дафф все еще не отпускал Харриет, и она, глядя в это мрачное безобразное лицо, лихорадочно пыталась подыскать нужную фразу.

— Я… я не понимаю тебя.

— Конечно же нет! — Ей показалось, что в его голосе прозвучало разочарование, и он разжал пальцы. — Так вот, будет тебе и елка, и детская вечеринка, если тебе так хочется! Но не жди, что все вдруг изменится как по мановению волшебной палочки. Боюсь, тебя ждет разочарование.

— О нет! — Она вздохнула с облегчением, как только почувствовала твердую почву под ногами. — Все уже почти готово, и не хотелось бы тебе… не мог бы ты помочь мне с украшениями и все такое? Я знаю, что ты считаешь это чепухой, но ты такой высокий и сможешь дотянуться туда, куда я не достану. Ну, кроме всего прочего, разве не здорово ощущать себя частью чего-то и делиться радостью, ты так не думаешь?

— Да, Харриет, я помогу тебе. Может, это будет началом, — улыбнулся Дафф.

— Началом?

— Да. Подумай над этим. О чем это ты там говорила — единственное, что у тебя есть и чего мы с дочерью не хотим принять?

Она зарделась, но не умела лицемерить.

— Привязанность, любовь, быть может, — ответила она, и на его лице отразились и нежность, и удивление.

— И ты думала, что мне это не нужно? Все, что дается от чистого сердца и с любовью, как ты сама сказала. — И он наклонился к Харриет, как будто хотел поцеловать ее, но быстро отпрянул, когда собаки вдруг заволновались и с террасы раздался веселый голос:

— Эй, там! Я непрошеный гость в медовый месяц или могу остаться на Рождество?

Сначала Харриет не узнала стройного молодого человека, который вскочил им навстречу с каменной скамейки, но по тому, как Дафф радушно приветствовал его, дружески похлопывая по плечу, она поняла, что это Рори Лоннеган.

— Ну ты и котяра! Женился втихаря и даже не пригласил меня на свадьбу! Ну, давай знакомь меня с молодой женой!

Харриет залилась краской при мысли о том, как Дафф объяснит свою внезапную женитьбу на абсолютно незнакомой девушке, приехавшей в ирландский замок по приглашению его кузена. Но Даффа явно забавляла сложившаяся ситуация.

— Харриет, это мой кузен Рори, — произнес он со всей серьезностью, потом подмигнул. — Но, как я понимаю, вы уже встречались, так что нет необходимости представлять вас друг другу.

Рори вздрогнул от неожиданности и вопрошающе приподнял бровь, но вежливо пожал ей руку.

— Я не думаю… — начал было он, потом его красивое лицо озарилось пониманием. — Ты? Но ведь ты не можешь быть — да нет, конечно, ты ведь не моя очаровательная подруга по переписке? Нет, ну надо же!

Он взял Харриет за руки и расцеловал в обе щеки, что, как он думал, является неотъемлемым правом кузена, и, обняв обоих за плечи, повел их в дом.

Рори был таким, каким девушка запомнила его: веселый, симпатичный, разговорчивый, — все, что очаровало ее в первый же день их знакомства. Теперь он требовал объяснений, как же такое могло произойти, что эти двое познакомились?

— Ты что, не помнишь, что это ты пригласил ее, Рори? — веселился Дафф, и Харриет поняла по лицу молодого человека, что он и в самом деле забыл. Послав ту телеграмму, которой не суждено было дойти, Рори тут же выбросил из головы эту малышку.

— О боже! — Память, видно, вернулась к нему. — Но ведь ты получила мою телеграмму? Надеюсь, ты не приехала за тридевять земель киселю хлебать?

— Получается, что нет, — каким-то странным голосом ответил за нее Дафф.

— Как говорят, не повезло. Понять не могу, что ты нашла в моем мрачном кузене, но, надеюсь, Клуни тебе по вкусу, так что теперь мы связаны, — продолжал Рори как ни в чем не бывало. И Харриет впервые полностью осознала, что для всего остального мира она теперь — жена Даффа и хозяйка Клуни.

— Замок мне очень нравится, спасибо. Если ты останешься на Рождество, пойду распоряжусь насчет комнаты.

— Я уже годами живу в одной и той же комнате, и она всегда готова, так что не волнуйся, — подмигнул он ей, но Харриет не поняла, на что он намекает.

Обстановку разрядило появление Нони. Она выскочила как черт из табакерки и бросилась на Рори.

— Дядя Рори! Вот здорово! Приехал на Рождество? — Нони стала похожа на обыкновенного ребенка, который встретил любимого человека. Харриет уловила на лице Даффа необычное выражение. Ревность? Но он тут же овладел собой. Она почувствовала острую жалость к мужу. Нелегко наблюдать настолько явное предпочтение.

— Ты знал, что у меня теперь есть мачеха, дядя Рори? — затараторила Нони, бросая долгие косые взгляды на Харриет, будто приглашая дядю повеселиться на этот счет, но Рори совсем нешуточно потянул ее за волосы:

— Конечно, и тебе очень повезло, юная леди, я знаю, потому что я познакомился с ней первым!

— Ты? Имеешь в виду, что папа отбил ее у тебя?

— Ну, не совсем. Скажем так — твой отец без глупых вопросов принял то, что послали ему небеса, и тебе стоит поступить так же. Ну а теперь, Принцесса, — повернулся Рори к Харриет, — рассказывай, что произошло с тобой с тех пор, как я видел тебя в последний раз.

Харриет кратко описала свои приключения, и Рори расплылся в улыбке:

— В общем, все мои секреты были раскрыты. Кузен Дафф принял тебя и все уладил, превратив тебя в честную женщину. Ну и ну! Жизнь полна сюрпризов!

Нони мрачно слушала и, пытаясь заполнить пробелы в истории, о которой уже имела кое-какое представление по отдельным слухам, бродившим по замку, поспешно выпалила: