— Вот и что мне с ним сделать, а? — риторический вопрос повис в воздухе.　

А дальше на телефон Соколова поступил входящий звонок.　

— Карпуша! — голос Василька был взволнован и расстроен, и это категорически не понравилось Соколову, — Мне Ирина Владимировна звонила только что! За Дарькой пришел дядя Юра. Я запретила отдавать ему ребенка. И садик не отдаст. Вот он зачем вообще за ней пришел? И как узнал, в каком она садике?　

— Успокойся! — скомандовал Соколов, — Я близко. Заберу ее. Не вздумай мчаться туда. Я все равно буду в саду через пару минут. Ты главное позвони воспитателю еще раз, чтобы даже не разговаривали с ним. Поняла?　

— Да! — ответила Забава и сбросила вызов.　

Соколов уже подскочил на ноги, собираясь спешно покинуть палату, но что-то заставило его оглянуться в дверях. Потап Михайлович открыл глаза и смотрел прямо на Соколова.　

— Юра… опасен… — губы мужчины едва шевелились, но Соколов разобрал слова.　

— Я понял, — кивнул Соколов, — Я все улажу.　

Мужчина едва заметно кивнул, а Соколов рванул из госпиталя. Уже за рулем Мустанга Поликарп　 спешно набрал номер отца.　

— Бать! Помоги! — повышая голос, говорил Поликарп, — Понимаю, что задолбал тебя своими проблемами, но я не знаю, к кому еще обратиться.　

— Вообще-то я твой отец, а не чужой мужик с улицы, — строго произнес полковник, — Кто　 тебе должен помогать, если не я?　

— Да брось, пап, — сцепил зубы Поликарп, — Я ж знаю, что не стал тем сыном, которым ты мог бы гордиться. Вот Мирыч другое дело. А я так, одно сплошное разочарование.　

— Бред не неси, сын, — тяжело вздохнул Соколов-старший, — Говори, что нужно. А вечером мы пообщаемся на тему разочарований.　

Поликарп Сергеевич только невесело хмыкнул. Что ж, придется говорить на такую больную для него тему. Но он готов был пойти на что угодно, только бы отец помог ему разобраться с возникшей проблемой.　

Вкратце Соколов-младший изложил Соколову-старшему суть дела, получил кое-какие корректировки, и уже, когда Поликарп выходил из машины, припаркованной у детского садика, в котором находилась Дарина, у семейства Соколовых сформировался определенный план действий.　

Вбегая в дверь здания и минуя пост охранника, Соколов понял, что не все гладко. Охранника на месте не было. Парня Поликарп встретил в группе, в которой занималась Даринка.　

— Мужик, ты полегче, — доносился бас охранника из глубины группы, — Я же ментов уже вызвал.　

— Вот и зря, имбицил! — голос Юрия звучал искаженно, — Я предупредил, что никого не трону. Мне нужна только эта девочка.　

Соколов спокойно вошел в группу. Воспитатель, забившись в угол вместе с детьми, широченными, полными страха глазами смотрела на незнакомца в центре комнаты. Юрий Михайлович, глядя на

испуганных и плачущих деток совершенно безумным, искрящимся взглядом, поигрывал в руке складным ножом-бабочкой. Нож то подлетал вверх, то вновь опускался в мужскую ладонь.　

— Я хочу эту девочку, Ирина Владимировна, — вежливо и с безумной улыбкой на искаженных безумием губах говорил мужчина, — Дарина, подойди сюда, я не обижу. Глянь, какого зайчонка я тебе привез.　

Соколов осторожно подошел ближе. В следующее мгновение все события начали происходить стремительно, словно кадрами из немого кино, беззвучного и ужасающе пугающего.　

Дарька посмотрела за спину Юрию, увидела Соколова.　

— Полик! — радостно выкрикнула девочка, тем самым отвлекая Юрия от созерцания деток.　

Соколов понял, что у него всего секунда. Стремительно дернувшись вперед, Поликарп схватил руку Юрия и вывернул до хруста, выбивая нож из ладони. Пнув нож ногой, парень прижал мужчину, взвывшего от боли, к полу.　

— Ребят, а на самом деле наша охрана, — спокойно начал говорить Соколов, бросив взгляд на охранника, не растерявшегося и схватившего нож, — решила показать вам, что нужно делать, если вы на улице случайно увидите, как взрослые дяди дерутся. И да, вы ведь знаете, что драться — плохо?　

Соколов мотнул головой охраннику, а сам выволок скулящего мужчину на улицу.　

— Поликарп, вышло недоразумение, — подвывал Юрий Михайлович, а Соколов только больше вывернул ему руки, чтобы не дергался, — Я все поясню.　

— Знаешь, Юрик, — выплюнул зло Соколов, — Я бы на твоем месте тихо вздернулся на ближайшем шнурке. Потому что я — не Поликарпов, мне тебя не жаль ни грамма. И глаза закрывать на твои «мелкие» пакости я не стану.　

На парковке около садика их ужа ждал черный тонированный фургон, и двое крепких парней в армейский берцах легко выпрыгнули из салона.　

— Поликарп Сергеевич, день добрый, — поприветствовал один из парней, — Гляжу, и сами уже справились.　

— Да тут справляться-то, — хмыкнул Соколов, отряхнув руки, когда Юрия «упаковали» и не очень ласково впихнули в машину, — Дохляк недоделанный.　

— Сергей Семенович велел к нему везти, — парень уже запрыгнул в машину следом за коллегой, — Вас подбросить?　

— Спасибо, майор, — мотнул головой Соколов, — Я сам доберусь.　

Машина скрылась также незаметно, как и появилась. А Соколов вернулся в садик. Успокоил воспитателя, уладил все по-тихому с директором и охраной, забрал щекочущую его и повисшую на нем как обезьянка, Даринку. И, предупредив отца, чтобы держал его, Поликарпа, в курсе событий, поехал вместе с девочкой к своему Васильку.　

Вот теперь настроение у Соколова было отличным. Во-первых, непонятная ситуация со странным внезапно появившимся родственником прояснилась. Во-вторых, будущий тесть пришел в себя и даже смог связать пару слов. Ну а в-третьих…. В-третьих, вчера ночью случилось нечто удивительное. Его Василек сама тонко намекнула, что пора двигать их отношения дальше. Это не могло не радовать истосковавшееся по женской ласке тело Соколова.

Спустя пару дней, когда Соколов вновь оказался в госпитале, стены больничной палаты на него уже не давили. Он спокойно сидел в кресле и почти лениво наблюдал за своей Забавой и Потапом Михайловичем. Дарина устроилась на плече у отца. Девочка немного поплакала, так как хотела на руки к маме. Но врачи не позволили. Людмила Валерьевна пришла в сознание, но все еще много спала. Отец же Забавы и Дарины спать не собирался, несмотря на слабое состояние.

После тихих всхлипов и слов радости, Забава принялась расспрашивать о подробностях аварии. И получив краткий ответ, успокоилась. Ведь все в порядке. Родители скоро поправятся, Дарька рядом, Поликарп тоже. Все девушке вмиг показалось радужным и каждый вдох вновь был наполнен счастьем.

— Забавушка, — тихо попросил Поликарпов, — Спроси у докторов, когда мне можно кофейку, ну или чая крепкого. Уж очень пить хочется.

Предлог был пустячным. Но, взглянув на Соколова и дождавшись кивка, Забава поняла, что отцу нужен мужской разговор. Поликарпова предпочла не влезать и, прихватив Дарьку, отправилась прогуливаться по коридорам.

Мелкая юла, которая в первый раз оказалась в госпитале, задавала кучу вопросов и сотню почемучек. Девушка только улыбалась и тихо радовалась, что все налаживается. А обещанные пояснения от Соколова она получит вечером, так сказать, без свидетелей.

Как только дверь закрылась за дочками, Поликарпов посмотрел в глаза Соколову.

— Я благодарен тебе, Поликарп, — тихо проговорил Потап Михайлович, и, сглотнув ком, застрявший в горле, добавил, — Что сейчас с Юрием?

— Благодарить не стоит, — вздохнул Поликарп, — Я спасал свою семью, а девчонки уже давно стали ее частью. И я могу вам пообещать, что никакая сволочь не тронет их.

Взгляд Соколова был тяжелым, изучающим, и, даже немного укоряющим.

— Считаешь, я тоже виноват? — поджал губы Поликарпов, а потом и сам ответил на свой вопрос, — Да, думаю, ты прав. Виноват. Так что с ним?

— С момента нападения Юрий Михайлович находится под следствием, — ответил Соколов, — И я сомневаюсь, что отец позволит отпустить его. Уж простите, но я тоже поспособствую, чтобы он там остался наверняка. Такого человека нельзя выпускать. И вы не хуже меня знаете, насколько он опасен.