Хелен устала и собиралась уже прекратить чтение, когда дошла до новой главы под названием: «Проклятие Сьюзан Верити», и в ней зародилось любопытство.

Шесть детей в тот день вышли поиграть, но вернулось только пять. Счастливчики: Сьюзан Верити не так повезло. В то утро Эдриан Уиклоу пришел в деревню, где жила Сьюзан, настроенный совершить убийство. Он подыскивал свою следующую жертву, и бедная Сьюзан оказалась именно тем, что он искал. Она была подходящего возраста: все его предыдущие жертвы находились в возрасте от девяти до одиннадцати лет. Она была маленькой и легкой, что влекло Уиклоу, хоть даже он был невероятно сильным мужчиной, который легко мог побороть ребенка и старше. Ему нравилось преследовать своих жертв, иногда на протяжении часов, но, когда он, наконец, нападал, его не волновали сложности. Борьба отвлекала от цели и могла привлечь внимание прохожих. Уиклоу нравилось полностью доминировать над выбранными жертвами.

Свидетельница видела, как Уиклоу покидал в тот день деревню, направляясь в сторону фермы Марш. Последний раз Сьюзан видели не так далеко от изгороди, отмечающей ее границы. Лилли Боуэс, пожилую леди, сообщившую о том, что она видела его там, не позвали свидетельствовать в суде, и Уиклоу так и не выдвинули обвинений в связи с преступлением против Сьюзан. Она просто пропала, ее тело так и не нашли, но среди полиции ходило мнение, что она стала одной из несчастных жертв Эдриана Уиклоу.

Не многие знают о судьбе выживших детей, тех «счастливчиков», вернувшихся в тот день домой без своей подруги по играм. Каждый из них может рассказать историю об упущенных возможностях, невезении, страшных болезнях или смертельной трагедии. Многие люди из их деревни, включая и самих детей, привычно ссылаются на них, как «проклятых», как будто цена, которую они все были вынуждены заплатить за то, что избежали лап этой современной «страшилки», их разрушенные жизни.

Хелен на мгновение остановила чтение, задумавшись об этом. Она не знала, что ходят слухи о проклятии, связанном с исчезновением Сьюзан Верити, и отмахнулась от этой мысли. Хелен была человеком практичным и рациональным. Проклятий не существует. Есть только невезение. Иногда оно буквально преследует многих людей, но это не делает его проклятием. Она была удивлена, что журналист с таким именем написал об этом в своей книге, но она предположила, что он потворствовал страхам своих читателей.

Она с трудом дочитала до конца главы, у нее начали тяжелеть веки, и на секунду она закрыла глаза, чтобы передохнуть, но уснула на диване с книгой в руках, проснувшись лишь тогда, когда та выскользнула из ее пальцев и ударилась об пол, напугав ее.

Хелен бросила взгляд на часы. Было поздно, так что она пошла в постель, заметив, что Том еще не вернулся.

***

― Куда дальше? ― спросила Лена.

― Черт побери, ты потрясающая, ― сказал он ей. ― Мы пьем уже много часов, а ты хочешь продолжения?

― Ладно, возможно, нам стоит перестать пить, ― согласилась она, хоть и не казалась страдающей от похмелья. ― Пошли лучше потанцуем, Том.

― Потанцуем?

― Я люблю танцевать.

Прямо там на улице она показала ему несколько движений, высоко подняв руки над головой и покачиваясь под воображаемую музыку.

― Черт возьми, девушка!

― Что? ― спросила она, как будто не понимала, какой эффект на него производят ее движения.

― Ты... это платье... и все остальное, ― удалось произнести ему.

Затем она подошла к нему и забросила руки ему на плечи. Ее тон был притворно невинным.

― Что насчет... меня... этого платья... всего остального?

― Это отвлекает.

― А ты не любишь отвлекаться?

― Ничего не имею против.

Затем она наклонилась вперед, и они поцеловались пьяным раскованным поцелуем, не беспокоясь по поводу прохожих, направляющихся в клубы или ловить такси.

Когда они прервали поцелуй, он сказал: ― Так значит ты хочешь пойти танцевать, Лена?

― Может быть.

― Я не посещал клубы в Дареме уже много лет. Под мостом находится «Кльют», крошечный, очень горячий, но слегка легендарный, и мы будем там самыми старыми.

Она снова поцеловала его.

― Я передумала.

― Уже?

― Нам не надо идти танцевать, ― сказала она, и они снова поцеловались.

― Так чем ты хочешь заняться?

― Я не знаю.

Она подняла руку выше и обвела пальцем его верхнюю губу.

― А чем ты хочешь заняться?

― Ну... полагаю... мы можем пойти выпить кофе.

― Но где мы достанем кофе в такой час?

Она нахмурилась, как будто это было невыполнимой задачей.

― У меня дома есть кофе, ― сказал он ей, ― и чайник.

― У тебя есть чайник?

― Есть. Это суперский чайник, хоть я и не люблю хвастаться.

― Правда?

― Да, ― ответил он, а затем добавил с шутливой серьезностью: ― Он беспроводной.

― Боже мой! ― ахнула она, как будто он описывал новый Ламборгини. ― Тогда тебе срочно следует мне его показать.

***

Йен Брэдшоу не спал. Он смотрел тупое голливудское кино бадди-муви (прим.: Бадди-муви с англ. buddy movie, вольный перевод «приятельский фильм» — поджанр художественного фильма, в котором действуют двое главных героев, связанных дружбой), в котором два копа пытаются поймать колумбийского наркобарона, разбив кучу машин и уничтожив во время перестрелок хренову тучу магазинных витрин. Два полицейских поначалу не ладили, но постепенно начали уважать способности друг друга. Один из них молодой и безрассудный, другой старый и измученный. Брэдшоу больше ассоциировал себя с тем, что старше.

Когда молодой детектив оказался в койке с потрясной подружкой наркобарона, в то же время получив от нее сведения о предстоящей партии героина, Брэдшоу окончательно утратил интерес.

― Где вы такое видели, ― пробормотал он и поплелся к холодильнику за пивом.

Конечно же, его день, как всегда, оказался далеким от нормального. Он продолжал возвращаться мыслями к Миду.

Был ли Эдриан Уиклоу грустным и жалким примером человека, чей мозг просто работал иначе, или же он был, как утверждал Мид, чистейшим злом в человеческом обличии? Стоит ли Брэдшоу и правда поехать и увидеться с человеком, несшим ответственность за идущую под откос жизнь Мида, и многих других людей работавших с ним, или ему просто стоит забить на это дело? Другими словами, стоит ли ему сказать старшему инспектору засунуть его себе в задницу? И, если он так сделает, как это скажется на его карьере?

Брэдшоу задумался еще сильнее. У него вообще есть карьера, или его просто терпят в полиции? Если завтра он покинет Констебулярию Дарема, кто-нибудь будет по нему скучать? Он вообще чего-либо достиг, пока служил там? Уже не в первый раз Йен Брэдшоу задумался о своих вариантах. Кем он может стать, если просто бросит это все и перестанет быть детективом? Станет ли он счастливее без бремени своей работы, или его хрупкое психическое здоровье ухудшится еще сильнее, если у него не будет отвлечения в виде детективной работы, чтобы занять его беспокойный ум?

На заднем фоне продолжался фильм. В старшего детектива стреляли, и он был почти убит наркобароном, пока спасал жизнь своего напарника. Младший детектив, увидевший, как его новая подружка оказалась зверски убита приспешником злодея, начал убивать так, что гордился бы Рембо, расправляясь с преступником за преступником, истекая кровью из нескольких огнестрельных ран, которые, кажется, его не особо беспокоили. Затем он сбросил наркобарона с высокого здания, вместо того, чтобы того арестовать, и подал в отставку, бросив свой значок своему некомпетентному начальнику: единственная часть фильма, пришедшаяся Брэдшоу по душе.

Когда побежали титры, он все еще не решил, что делать. Ему не давала покоя уверенность Мида, что ему стоит не лезть в это дело, не важно какова цена, но, если он откажется брать это дело, кто узнает правду о Сьюзан Верити?

Да и сам Уиклоу. Он не хотел в этом сознаваться, но убийца детей уже крепко засел в голове у Брэдшоу. Разве он не заслуживает того, чтобы его хоть раз в жизни перехитрили и переиграли? Разве не будет замечательно стать человеком, который, наконец, победит в битве умов с Эдрианом Уиклоу, удостовериться, что он предан правосудию за все свои преступления? Брэдшоу принял решение.

***

Хелен очнулась от дремы, услышав царапанье о входную дверь. Ее первой реакций стала паника. Кто-то пытается влезть. Они собираются убить ее, как убили ее редактора.

Цифровой будильник сказал ей, что уже далеко за полночь. Она не слышала, как пришел Том, но, если она пойдет к нему в комнату и разбудит его, то, по крайней мере, они смогут сражаться против нарушителя вместе.

Затем она услышала другой звук. Снаружи на пол упали ключи, а затем раздалось хихиканье.

Женский смех, а затем голос мужчины: ― Подожди секундочку.

Хелен затопило облегчение. Это Том, но не один.

― Вот!

Должно быть, он нашел ключи. Он говорил слишком громко, учитывая, что он должен знать, что она уже в постели, а невнимательность ему не свойственна, так значит он, должно быть, очень пьян, но кто это с ним? Он что куда-то пошел, подцепил случайную девушку и привел ее домой? Она не ревновала, конечно же, и это был его дом, но, в конце концов, она тоже здесь жила. Но он был холост, и это его дело, чем ему заниматься.

Он был с Леной?

Она с недоверием посмотрела на часы. Он все это время с ней пил? Лена отправилась к нему домой, хоть знала его всего каких-то несколько часов? Хелен сказала себе не быть такой ханжой, но чувство неодобрения никуда не делось.

― Чай или кофе? ― она услышала, как спросил Том, когда они, наконец, вошли в дом.

― Я люблю кофе, ― было ответом.

Точно, это Лена.

Она услышала, как голоса Тома и Лены уплывают вверх по лестнице, и напрягла слух. Они отправятся в постель вместе?

Хелен выбралась из постели. Ее комната располагалась на вершине лестницы, и она медленно приоткрыла дверь, чтобы лучше их слышать, сначала в кухне, а затем в гостинной. Поначалу она мало, что могла расслышать, так что она тихо прошла на лестничную площадку, где услышала больше, чем при обычных обстоятельствах, потому что они были пьяны и говорили громко. Должно быть, они были в пабе, играющем достаточно громкую музыку, чтобы оглушить их. По сути, они почти кричали и много смеялись. Также периодически наступала тишина, во время которой, у Хелен складывалось такое впечатление, что они целовались.