― Не переживай, ― сказал он. ― Я не стану беспокоить твою мать.

Она, кажется, испытала облегчение, услышав эти слова.

― Если ты найдешь Джесс, можешь сообщить мне прежде, чем к ней приблизишься? Я не хочу, чтобы она снова сбежала. Я не думаю, что сейчас она кому-либо доверяет.

― Конечно.

Лена выглядела, испытывающей облегчение.

― Тебе следует знать еще кое-что, если собираешься мне помочь, ― она снова стала выглядеть встревоженной. ― Частный сыщик, которого мы нанимали, ― она заколебалась, ― он пострадал.

― Пострадал как?

― Его избили, ― призналась она. ― Сильно. Он попал в больницу с двумя переломанными ногами.

― Иисусе, ― выдохнул Том. ― Есть ли надежда, что он работал над другим делом, которое и привело к избиению?

― Честно? Мы просто не знаем, как не знает и он, это уж точно, но я не хочу, чтобы ты оказался в опасности, так что, если ты что-нибудь узнаешь...

― Я не выкину ничего безумного. Сначала я расскажу об этом тебе, ― она казалось приободренной его словами. ― Ты думаешь, это сделали с частным детективом те люди, имевшие отношение к твоей сестре?

― Думаю, да.

― Тогда они должны искать и ее.

― Может быть, ― сказала Лена, ― вот почему я хочу найти ее. Чтобы убедиться, что она в порядке. Мне жаль, что я не смогла совладать с эмоциями. Я просто так устала, ― сказала она. ― Я проводила все свое время последние несколько месяцев работая или в поисках Джесс. Не было времени ни для чего другого.

― Звучит так, будто тебе необходима передышка.

― Да. Как только я узнаю, что она в порядке, я передохну... если она в порядке.

― Будет.

Он пожал ее руку.

― Спасибо, Том, ― на внимательно на него посмотрела. ― Когда в последний раз ты был в отпуске?

― Я? О, давно, ― признался он.

― Так и знала, ― сказала она. ― Ты довольно целеустремленный, так ведь? Мистер Восходящая Звезда Журналистики.

― Все не так. В свою защиту могу сказать, что последнее время выдалось у меня нелегким.

― Тебе не кажется, что тебе стоит на время отойти от дел?

― Возможно, ― уступил он, вспомнив о том, что Хелен советовала ему сделать тоже самое.

― Когда я точно узнаю, что Джесс жива и здорова, я собираюсь улететь куда-нибудь, где тепло, и просто буду лежать неделю на пляже.

― Звучит замечательно. У тебя есть какое-то место на уме?

― Не важно. Я просто пойду в туристическое агентство и закажу путевку в первое место, которое мне понравится.

― Это импульсивно.

― Мне нравится импульсивность. Иногда так хорошо просто бросить все и уехать.

― Хотел бы и я быть таким же.

― Ты можешь таким быть, ― затем она выбралась из постели и стала натягивать свою одежду. ― Все, что мне нужно, чтобы кто-то втирал масло мне в спину, если тебе по нраву такая работа.

Глава 15

Она запрыгнула на него. Несмотря на это, им каким-то образом удалось спуститься по лестнице. Лена перестала целовать Тома только перед тем, как они вошли на кухню, затем она подняла взгляд и заметила Хелен, сидящую за столом и наблюдающую за ними с чашкой чая в ладонях.

― Ох, привет, ― весело произнесла Лена, слезая с Тома.

― Я думал, ты уже ушла, ― сказал Том, извиняясь за их публичное выражение привязанности.

― Мне может понадобиться скоро уехать, ― сказала Хелен. ― Я уеду сейчас, если хотите.

― Не глупи.

Том зажег чайник и начал вытаскивать продукты из холодильника.

― Ты позавтракала?

― Давно.

― Хорошо, ― сказал он. ― Тогда похоже, что эти бутеры с беконом для двоих.

Он улыбался Лене, как будто та упала с небес, и она с обожанием смотрела на него в ответ, как будто он только что пообещал ей луну.

Хелен хотела сказать, что это просто бутерброды с беконом, но вместо этого спросила:

― Приятно провели время? ― когда глаза Лены вопросительно расширились, быстро добавила: ― В городе, после того, как я ушла. Должно быть, вы повеселились, ― заключила она, и сразу же опять почувствовала себя глупо.

― Ах, да, ― живо ответила Лена. ― Он водил меня повсюду, да?

И она снова улыбнулась Тому, пока тот обжаривал бекон.

― Только в хорошие места, ― сказал он Хелен. ― Чем займешься?

― Поиском информации. По делу Сьюзан Верити. Я купила книгу.

Он засмеялся.

― Хелен знаешь поговорку: «Делу время, а потехе час»?

― Я не зануда, ― ответила она, и даже ей стало понятно, что она сейчас похожа на обидчивого ребенка.

― Я лишь подшучиваю над тобой, ― произнес он очевидное. У него было раздражающе хорошее настроение. ― Как много ты узнала?

― Расскажу тебе позже, если будет интересно.

― Конечно, мне интересно.

Лена выглядела не в своей тарелке.

― После этого я ухожу, ― она имела в виду сэндвич с беконом. ― Затем вы сможете все обсудить.

***

Комната, отведенная для посетителей Эдриана Уиклоу, была небольшой и пустой, с серыми стенами из шлакобетона и зарешеченными окнами. На каждом конце комнаты находилось по двери, в одну из которых и провели Брэдшоу. Он сел за небольшой стол лицом к противоположной двери и стал ждать. Был и второй стул, но больше никакой мебели.

Задержка тревожила. Брэдшоу и раньше совершал визиты в тюрьму, следуя за зацепками, он вспомнил, что Том Карни многократно приезжал в тюрьму Дарема, чтобы поговорить с осужденным убийцей, но это другое. Ричард Белл был признан виновным в смертельном избиении своей любовницы молотком, это должно быть было Тому неприятно, но Белл не убивал детей. Брэдшоу задался вопросом, какой человек может не только совершить это, но и испытывать некую форму извращенного удовольствия от самого процесса.

Резко открылась вторая дверь, и через нее шагнул Эдриан Уиклоу в сопровождении двух тюремных охранников. Он был огромным мужчиной: высокий, мощного, мускулистого телосложения: Брэдшоу ничего не мог с собой поделать, но рассматривал его с позиции его крошечных жертв. Должно быть, они были в ужасе, посчитал он, когда этот огромный человек нападал на них. Уиклоу был абсолютно лыс, но Брэдшоу не мог понять, брил ли он голову, или же это было связано с лечением рака.

Уиклоу посмотрел на Брэдшоу и начал молчаливо его изучать, затем он пересек пол к зарезервированному для него стулу и выдвинул его, сел напротив детектива. Какое-то время он молча смотрел на Брэдшоу, а после спросил: ― Каков ваш ранг, офицер?

Его голос был глубоким, а тон воинственным.

― Я сержант.

― Лишь сержант, ― Уиклоу и не пытался скрыть презрение. ― Я думал, они пошлют по меньшей мере инспектора. В былые деньки ко мне, как минимум, приходил суперинтендант, ― на мгновение он задумался. ― Если только это был не Мид. Они часто посылали Мида.

Его голос звучал почти задумчиво, будто его противник был старым другом.

― Да, ну, вы потратили много полицейского времени в те годы, Уиклоу, ― сказал ему Брэдшоу. ― Вам стоит быть благодарным, что мы вообще удосуживаемся кого-либо к вам посылать.

― Вытянули короткую соломинку, да? ― дружелюбно спросил Уиклоу. ― Или они смогли выделить только вас? Интересно, какого это знать, что в вас не так уж и нуждаются? Как давно вы являетесь сержантом? Должно быть это расстраивает: видеть более умных, более молодых людей, идущих вверх быстрыми темпами, оставляющих вас позади?

― Я пришел сюда, потому что меня попросили возобновить дело Сьюзан Верити. Мой старший инспектор считает, что вам есть, что сказать по этому поводу. Так как вы ранее утверждали, что являетесь ее убийцей, прежде чем еще много раз поменять свои показания, казалось разумным потратить немного моего времени, чтобы приехать сюда и поговорить об этом с вами.

Он встретился взглядом с Уиклоу.

― Честно говоря, у меня есть дела и поважнее, чем слушать критику моих ограниченных карьерных возможностей от человека, который каждое утро срет в ведро в своей камере и не гулял в парке, по меньшей мере, лет пятнадцать.

Брэдшоу встал.

― Так что, пожалуй, я лучше пойду.

― Не спешите, детектив, ― сказал убийца. ― И не переживайте вы так. Что посеете, то и пожнете.

Уиклоу мрачно улыбнулся.

― Что насчет испражнений в ведро, больше мы этого не делаем, благодаря мне. Вы могли читать о моей кампании в газетах. Я довел дело до Европейского Суда по Правам Человека, и я победил. С ведрами на вынос здесь покончено, кто может отрицать, что это к лучшему? Это было унизительно. Я полагаю, вы можете рассказать обществу многое о том, как обращаются с заключенными... но я отвлекся. Мы даже толком не представились друг другу.

― Я знаю, что вас зовут Уиклоу, меня Брэдшоу. А теперь, у вас есть, что сказать мне по существу, или я ухожу?

― Я не убивал Сьюзан Верити, ― резко ответил Уиклоу. ― Для вас это достаточно по существу?

― Тогда кто?

Убийца детей снова улыбнулся.

― С этим я мог бы вам помочь, ― лукаво сказал он, ― так почему бы вам не присесть?

Брэдшоу на мгновение заколебался. Он уже был готов уйти, он очень сильно хотел повернуться спиной к этому безумцу, но куда это приведет? Он выдвинул свой стул, который проскрежетал по полу, а затем снова сел.

― Я могу читать вас, как книгу, ― сказал Уиклоу. ― Вы ничего не скрываете, так ведь, детектив? Я точно знаю, о чем вы думаете.

Брэдшоу скрестил руки.

― И о чем я думаю?

― Для начала, вы не хотите находиться здесь. Вы выглядите так, будто предпочли бы находиться, где угодно, чем сидеть напротив меня. Стоит ли мне принимать это на свой счет, Брэдшоу? Говорите начистоту. Я вам отвратителен?

― Я и буду говорить начистоту, ― ровно ответил Брэдшоу. ― Да, отвратительны.

Выражение лица Уиклоу немного поменялось, возможно, смесь гнева и разочарования, но вскоре оно стало прежним. ― И все равно вы здесь. Большинство людей, посещающих меня, по крайней мере, вежливы, и вы знаете почему? Потому что они от меня чего-то хотят.

― Меня сюда послали, ― начал Брэдшоу, ― потому что мы узнали, что вы серьезно больны, и, что может быть вы захотите облегчить душу. Мне сказали, что вы умираете.

Голос Уиклоу был ровным, а слова спокойными.

― Умираю. Рак легких. Я виню в этом грязные самокрутки, которые мы здесь мастерим. Никаких фильтров. Они говорят, что у меня остались недели, может даже месяцы, ― затем он, казалось, просиял, будто это было забавно. ― Хоть я могу даже упасть замертво завтра, так они ответили, когда я надавил на них. Правда в том, что доктора на самом деле не знают. Они, как метеорологи, которые могут строить прогнозы на основании всех этих научных знаний и множества лет практики, но все равно ошибаться, по меньшей мере, в половине случаев.