― Что именно ты имеешь в виду? ― спросил Брэдшоу.

― Мальчик, который рос, стреляя в птиц и отлавливая кроликов, привык убивать. Он считает это нормальным.

― Однако это же не значит, что он убил Сьюзан? ― спросил Том.

― Так начинают все серийные убийцы, ― сказала она Тому, ― с пыток, убийств животных, а затем переходят на людей. Этому есть много документальных доказательств. У них нет сочувствия к существам, которым они причиняют вред. Кевина Робсона, кажется, не волнуют маленькие птички или милые крольчата, которых он убивает.

Том засмеялся.

― Милые крольчата? Это смехотворно, Хелен. Только то, что он наслаждается спортивной ловлей кроликов не делает его убийцей.

― Спортивной ловлей кроликов? Ты считаешь приемлемым ловить диких кроликов и убивать их?

― Нет, не считаю, если только их не слишком много, и они доставляют неприятности.

― Ну тогда, ладно.

― Но он мыслит иначе. Его отец занимался этим и его предки, как мне кажется. В те времена они ловили кроликов для жаркого. Здесь это не значит того, что ты думаешь это значит.

― Здесь?

― На северо-востоке.

― О, так это то, чего я никогда не пойму? Потому что я не из этой части мира. Я лишь южная принцесса?

― Боже, не могу поверить, что ты до сих пор припоминаешь мне эти слова. Я даже не встретил тебя должным образом, это было от глупости и бездумья, я был немного пьян и на самом деле не имел этого в виду. Что более важно, ты знаешь, что я к тебе испытываю!

На миг между ними повисла неловкая тишина, и Брэдшоу сделал вид, что рассматривает свою пинту.

― Я хотел сказать, если бы я не ценил тебя, я бы с тобой не работал, ― Том несколько угрюмо добавил и вздохнул.― Подумай о боях быков или, что ближе к дому, об охоте на лис. Они тоже варварские и негуманные, но много людей до сих пор охотится на лис. Они одевают свои элегантные красные куртки, вскарабкиваются на лошадей и едут охотиться на лис со сворами собак. Иногда собаки рвут лис на части, и охотники после мажут кровью своих детей. Лично я, не могу представить, как такое можно сделать с ребенком, но так делают многие, и это длится веками. Эти типы на лошадях не более тебя или меня или, если на то уж пошло, Кевина Робсона, склонны убивать людей.

― Может быть и нет, ― сказала Хелен, ― но со Сьюзан что-то произошло и, если Уиклоу к этому не причастен, нам нужно рассмотреть другие возможности. Только это я и хотела сказать.

Затем принесли их ужин, и Хелен была поражена количеством еды на своей тарелке.

― Мне не понадобится есть неделю, ― заметила она, как только хозяйка ушла.

― Северные порции, ― пояснил Том. ― Люди ждут не меньше. Если попытаешься ввести здесь современную кухню, тебя линчуют.

На автомате заиграла новая песня.

― Ты можешь в это поверить? ― спросил Том. Оба, и Хелен и Йен посмотрели на ужин Тома, чтобы узнать, что не так, но он говорил не о еде. ― «Tie a Yellow Ribbon», Бога Ради, ― произнес он и в раздражении покачал головой. ― Такое ощущение, что в этом месте остановилось время.

― Мне вполне нравится, ― сказал Брэдшоу. ― Тут лучше, чем в «Оазис».

― Ты же не серьезно?

― Если я еще раз услышу «Wonderwall», я за себя не отвечаю.

Хелен не стала высказывать мнение о качестве музыки или иными словами о «Tie a Yellow Ribbon».

― Когда у Кевина Робсона случился тот нервный срыв во время экзаменов, его учитель сказал, что к нему приставили психолога, так?

― Верно, ― ответил Том.

― Думаешь, сможешь найти ее и поговорить? ― спросила она Брэдшоу. ― Это может что-то прояснить.

― Может, ― согласился Брэдшоу.

Том достал и начал пролистывать свой блокнот, чтобы добраться до нужной страницы.

― Ее звали миссис Рис, ― сообщил он детективу. ― Она имела дело со множественными случаями проблем с психическим здоровьем у детей в средней школе Кевина.

― Тогда, может быть, она сможет пролить некий свет на то, как нормальный школьник внезапно слетел с катушек и стал...

На мгновение она потеряла дар речи.

― Слышать призраков, ― сказал Том.

― Именно, ― согласилась Хелен.

― Я бы сказал, что у него была чертовски хорошая причина, ― заметил Брэдшоу.

― Расстройство, вызванное исчезновением Сьюзан? ― спросил Том. ― Может быть, но другие так, как он, не отреагировали.

― И что ты хочешь сказать? ― спросил детектив.

― Возможно, у него было больше причин испытывать травму, чем у них.

― Почему?

― Я не знаю, почему, ― признался Том, ― и это именно то, что нам нужно постараться выяснить.

― Хорошо, ― согласился Брэдшоу. ― Я попробую. О, и прежде, чем я забыл, я проверил для тебя то имя.

― Да, спасибо, ― сказал Том, так быстро, что Хелен обратила на это внимание.

― О пропаже никого с таким именем не сообщалось, ― сказал он Тому.

Хелен видела, что он удивлен это слышать, но он быстро скрыл эмоции.

― Вы о ком? ― спросила она.

― Ни о ком, ― ответил Том. ― Расскажу тебе позже.

Он встал.

― Пойду куплю выпить, ― и он показал на их напитки.

Когда он ушел к бару, Хелен задумалась, зачем бы он стал рассказывать ей об этом позже, если они с Йеном говорили ни о ком.

***

Когда Хелен вышла из ванной комнаты следующим утром, она услышала, как Том говорит по телефону в коридоре, но не могла расслышать, что он говорит или с кем. Она оделась и спустилась вниз.

― Хорошо, без проблем, ― произнес Том. ― Просто позвони мне, когда вернешься, и я тебя встречу.

Он умолк, когда Хелен достигла подножия лестницы, она прошла мимо него на кухню, чтобы приготовить кофе.

― Ты говорил с Леной? ― спросила она, когда он появился мгновением позже.

― Да.

― Когда она должна вернуться?

― Через пару дней, ― ответил он, но у нее сложилось впечатление, что ему до сих пор неудобно обсуждать с ней новую подружку, и посчитала, что это ее вина.

Том приготовил себе кружку кофе, пару тостов и бросил взгляд на газеты. Она решила не вмешиваться в его мысли, но вскоре он встал со своего места, пересек комнату и внимательно выглянул из кухонного окна.

― Что такое? ― спросила она.

― Погода не так уж плоха, ― бодро сказал он. ― Как тебе идея провести день на побережье?

***

Они сидели в ее офисе, потому что психолог занималась частной практикой и приходила в школу только при необходимости.

― Я не могу рассказать вам всего, о чем мы говорили с Кевином на наших сеансах, ― твердо заявила Анджела Рис. ― Это нарушает этику.

― Я понимаю, ― сказал Брэдшоу психологу, ― но я пытаюсь исключить его из расследования убийства.

― Убийства? ― спросила она. ― Я думала, девочку так и не нашли.

― Поэтому мы вынуждены предположить, что ее убили, ― сказал он ей, ― или с ней произошел необъяснимый несчастный случай, что, я должен сказать, крайне маловероятно.

― Даже так я работаю на основе полнейшей конфиденциальности. Представьте себе, что вы пришли ко мне с проблемой, излили свою душу, и я рассказала ваши самые сокровенные секреты первому полицейскому, который случайно зашел и спросил меня о вас?

Брэдшоу хотел бы, чтобы она не приводила такой пример, так как это была пугающая перспектива.

― Я понял, ― заверил он ее. ― Вы не можете рассказать мне, что он говорил вам, напрямую, но я больше заинтересован в вашем профессиональном мнении о дне, когда у Кевина Робсона случился нервный срыв. Что с ним произошло? Это было на самом деле? Было ли игрой? Такое случается редко или сплошь и рядом? Срыв спровоцировал стресс или, может быть, вина? Был ли он тем утром в порядке и внезапно у него что-то щелкнуло в голове, когда он перевернул свой экзаменационный билет?

Он беспомощно пожал плечами.

― Мне просто нужна помощь, потому что здесь я брожу в темноте, и все, что у меня есть так это сплетни и слухи.

― Кевин Робсон не сошел с ума. Он не какой-то сумасшедший лунатик. У него просто случилось то, что мы должны, вероятно, назвать термином полнейшего нервного истощения.

Психолог вздохнула так, будто скорее всего нет смысла объяснять это офицеру полиции.

― Вы знакомы с психическими расстройствами?

― Я немного о них знаю, да, ― неохотно признался Брэдшоу.

― Много людей в мире молчаливо страдают от психических расстройств, зачастую вызванных чрезвычайным стрессом. Когда они достигают точки, которая является их пределом, случается нервный срыв.

― Его первый экзамен?

― Он послужил спусковым крючком, да, но не обязательно причиной.

― Простите?

― Стресс из-за экзаменов мог послужить для Кевина последней каплей. Он не особо хорошо учился и мог в то время беспокоиться из-за этого. Он даже мог довести это беспокойство до состояния фобии или просто чувствовать, что не справится, но нервный срыв такой, как тот, что случился у него в день экзамена, редкость.

― Так что вы хотите сказать?

― Я хочу сказать, что тут могли сработать какие угодно факторы. Он уже мог находиться в тяжелой депрессии, мог с трудом выполнять основные функции, даже с трудом вставать с постели. Сообщалось, что какое-то время он был подавлен.

― Ладно, ― произнес Брэдшоу.

Он пытался делать вид, что его интерес чисто профессионален, даже хоть узнал несколько симптомов.

― Это могло иметь отношение к давно произошедшим событиям, которые неким образом не полностью повлияли на него до вышеупомянутого дня?

― Вы имеете в виду, он сломался из-за пропавшей девочки? Я не могу говорить о наших сеансах с ним, но должна сказать, что в целом нехарактерно, чтобы события подавлялись годами, а затем неожиданно однажды всплывали на поверхность и ощущались свежей травмой.

― И я так понимаю, он сбежал с экзамена?

― Мне сказали, что он просто положил ручку и вышел. Это само по себе привлекло достаточно внимания в экзаменационной комнате. За годы это, вероятно, переросло в историю, в которой он выбежал из комнаты с криками. Вы знаете, как искажаются такие истории.

― Но разве они не нашли его в подавленном состоянии?

― Учитель пошел искать Кевина и, наконец, обнаружил его в мужском туалете. Он сидел на полу и плакал. Когда учитель попытался успокоить его, он бросился прочь и закричал, чтобы его оставили одного. Успокоили его не сразу и, в качестве меры предосторожности была вызвана скорая.