― Должно быть, он был в действительно ужасном состоянии.

― По всеобщим отзывам, да.

― Бедный малец.

Психолог была впечатлена.

― Я удивлена, детектив Брэдшоу.

― Чем?

― Вашим сочувствием. Большинство офицеров полиции, с которыми я имела дело, считают, что люди с психическими проблемами либо изображают их, либо полностью психи и должны быть изолированы. Обычно, не часто встретишь понимание.

― Я видел, как у моих коллег случались плохие времена. Офицерам полиции приходится иметь дело с некоторыми довольно ужасными вещами, но, если кто и испытывает с этим проблемы, то они склонны об этом не говорить. Они много по-черному шутят, и от них ожидают, что они просто переживут это, но некоторые вещи оставляют шрамы.

― Полагаю, что полиция видит тревожащие вещи, с которыми простые члены общества не встречаются.

― Так и есть.

Она выдвинула ящик стола, достала что-то и передала ему.

― Моя визитка.

― Ох, я говорил не о себе, ― быстро сказал он.

― Все равно, ― осторожно произнесла она, ― никогда не знаешь, когда может пригодиться.

Она вжала визитку в его ладонь, а затем быстро добавила: ― Для вас и ваших друзей.

Глава 31

― Почему такая большая секретность? ― спросила Хелен, когда Том поехал на север по трассе А1.

― Какая секретность? Я сказал тебе, что мы направляемся на побережье.

― Но ты не сказал мне почему. Догадываюсь, что у нас не выходной.

― Ну, ― признал он, ― пока мы там, мы можем на кое-кого наткнуться.

― На кого? ― потребовала ответа она. ― И где это там?

― Не любишь сюрпризы, да?

― Нет, ― согласилась она. ― Правда, не люблю.

― Предпочитаешь все контролировать, ― заметил он.

― Это не одно и то же.

Затем небо просветлело, но солнце все еще низко висело на горизонте. Том начал шарить в водительском кармане.

― Что ты ищешь?

― Свои солнечные очки.

― Ты постоянно их теряешь.

― И я всегда снова их нахожу.

Он глубже засунул руку в дебри, и на пол у его ног выпал CD. Том выругался.

― Тебе, правда, стоит убраться в машине.

― Есть другие полезные предложения?

Она проигнорировала вопрос.

― Ты все еще не сказал мне, куда мы едем.

― Сихаузес, ― ответил он.

― Где это?

― Вот видишь, тебе все равно это ни о чем не говорит. Не могу поверить, что ты никогда не была в Сихаузес. Ты не жила. Это рыбацкая деревушка на побережье Нортумбрии. Мой отец возил нас туда иногда, но, когда он это делал, никогда не говорил нам, куда мы едем. Он просто говорил: «Это таинственная поездка», хоть даже мы всегда знали, что в Сихаузес, потому что мы всегда ездили в Сихаузес. Почему-то притворяться, что это загадочная поездка, было куда веселее.

Он посмотрел на ее сомневающееся лицо, а затем заверил ее

― В любом случае, тебе там понравится, доверься мне.

― Но с кем мы собираемся увидеться?

― Андреа Крейвен. Теперь она живет там.

― Подруга Сьюзан Верити?

― Последняя выжившая подруга Сьюзан Верити, ― поправил он ее. ― Так как Мишель Даттон уже мертва.

***

Андреа Крейвен жила одна в одном из небольших террасных домов в длинном ряду с видом на бухту. Вид был впечатляющим, но спокойствие неоднократно нарушалось настойчивыми криками морских чаек, рыскающих по близлежащей гавани, ищущих остатки утреннего улова или погружающих свои клювы в обертки от вчерашних рыбы и чипсов.

Том постучал, и женщина ответила. Она выглядела намного старше своих тридцати лет. Ее лицо было испещрено морщинами, а кожа потускневшей. Жизнь потрепала Андреа Крейвен.

― Мисс Крейвен, ― начал он, ― меня зовут Том Карни, а это Хелен Нортон. Мы здесь из-за...

― Я знаю, почему вы здесь, ― без эмоционально произнесла она. ― Входите, если уж должны.

***

Задница Брэдшоу едва коснулась стула в столовой, когда появилась констебль Малоун и присоединилась к нему. Обычно она такого не делала.

― Где ты был? ― спросила она, как будто последнюю неделю он прогуливал работу.

― Тут и там, следовал по зацепкам.

Она уже знала, что он работал над делом Сьюзан Верити, но у него не было желания обсуждать с ней свои сеансы с Эдрианом Уиклоу.

― Тебя искала инспектор Теннант.

― Чего она хотела?

― Откуда мне знать?

Ей удалось три раза откусить от своего ужина, прежде чем она не смогла больше подавлять искушение. Малоун выглядела что-то затеявшей, как будто ждала этого момента.

― Что думаешь о своей бывшей?

― О Карен? ― тупо переспросил он, потому что, что бы она не сказала, для него это станет новостью.

Карен больше с ним не общалась. Она игнорировала Брэдшоу с той минуты, когда вихрем вылетела из его квартиры, когда он сказал ей, что больше не хочет, чтобы она с ним съехалась. Временами он видел ее в штабе, когда один из них входил в здание, а другой выходил. В прошлый раз, когда такое произошло, она отвернулась от него, специально убедившись, что он подслушивает ее, и начала рассказывать своей подруге, куда они с парнем отправляются в отпуск: «Две недели в Тенерифе, не могу дождаться!», как будто для Брэдшоу это станет убийственной новостью, которой, что довольно странно, та и стала.

Что бы он ни думал о Карен, какие бы сомнения у него не были о том, чтобы с ней съехаться и о том, что она не «единственная», они провели месяцы вместе, будучи парой. Теперь она вернулась к своему бывшему, и это иногда причиняло боль, особенно потому, что он был все еще одинок.

― Ну знаешь, ― закинула удочку Малоун, ― выходит замуж.

Она сказала это так, как будто он уже об этом знал. Брэдшоу по ее лицу видел, что она знала, что он был не в курсе и, что она не могла дождаться момента, когда станет той, кто ему об этом расскажет. Это было как кинжал под ребра.

― В самом деле? ― бодро спросил он. ― Ну, замечательно.

Он улыбнулся, как будто эта новость сделала его утро. Его улыбка испортила все для констебля Малоун, которая не смогла полностью скрыть разочарование. Она, должно быть, предполагала, что Брэдшоу будет опустошен, но он был решительно настроен не доставить ей такого удовольствия.

― Рад за нее!

***

― Вы и Сьюзан были близкими подругами? ― спросила Хелен Андреа, когда с объяснениями и представлениями было покончено.

― Мы были лучшими подругами, ― поправила ее Андреа Крейвен, как будто это различие имело значение теперь так же, как имело значение в то время.

― Вместе с Мишель Даттон.

― Она зависала с нами вместе, да.

― Но вы со Сьюзан были ближе, ― перефразировала Хелен, так чтобы Андреа знала, что она понимает, насколько близки они были. ― И я так понимаю, Мишель не так давно умерла.

― Несколько лет назад: три, может быть, четыре. Она была так молода.

Она покачала головой от несправедливости всего этого.

― Я единственная из трех, кто остался. Наверное, меня можно назвать везучей.

Андреа не выглядела так, будто считала себя везучей. Вместо этого она торжественно произнесла: ― В тот день мы были прокляты. Когда пропала Сьюзан, было такое ощущение, что мы все в этом виноваты. Почему-то мы так чувствовали. Это можно было видеть в глазах взрослых, как будто они обвиняли нас в чем-то.

― Не думаю, что кто-либо всерьез считал, что другие дети ответственны за то, что Сьюзан пропала, ― сказал Том. ― Вам всем было лишь по десять лет. С самого начала они искали мужчину и, в конце концов, они убедили себя, что это был Эдриан Уиклоу.

Он хотел вернуть ее на более твердую почву, нежели древнее проклятье.

― Мы в этом не так сильно убеждены.

― Я не говорю, что они думали, что мы совершили это, ― поправила она его. ― Я говорю, что мы были прокляты.

― Но, ― начала Хелен, ― как?

― Сьюзан пропала, ― без нужды пояснила она, ― Мишель умерла в двадцать с лишним лет, девушка Дэнни погибла в несчастном случае, у Кевина случился нервный срыв, а Билли... ну, он просто Билли. У него всегда все не как у людей.

― Билли провалил кучу экзаменов и пытался удержаться на работе. Это делает его проклятым? ― спросил Том.

― Он был умным ребенком, ― уверенно заявила она, как будто это было неким объяснением.

― Но, кажется, вы поживаете хорошо.

Андреа распахнула глаза, как будто Хелен решила наложить на нее проклятие прямо тут и сейчас. Она постучала пальцами по кофейному столику перед собой.

― Постучи по дереву, ― искренне попросила она. У Хелен сложилось впечатление, что Андреа считает, что бог неудачи наблюдает за каждым ее движением, дожидаясь момента, чтобы атаковать.

― Поэтому вы переехали? ― спросила Хелен, и ей пришлось сделать сознательное усилие, чтобы не звучать скептически настроенной, когда она добавила: ― Чтобы избежать проклятья?

― Зачем бы мне еще переезжать из моей деревни?

― Верно, ― сказал Том. ― Но, если вы считаете, что вас всех преследуют неудачи, какая разница, если вы будете жить здесь? То есть, девушка Дэнни погибла на горе во Франции.

Взгляд, который она бросила на Тома, был так полон муки, что его это поразило. Ее взгляд был обвиняющим, как будто она требовала ответа на вопрос, почему он напоминает ей об этом неприятном факте. В конце концов, она остановилась на: ― Здесь я чувствую себя в безопасности.

― У моря? ― Хелен улыбнулась женщине, надеясь ее успокоить. ― Здесь красиво.

― Здесь я могу оставаться одна.

Казалось, это было достаточным объяснением.

― Что произошло в тот день? ― неожиданно спросил Том, потому что его начинали раздражать ее предрассудки.

― Что?

― Когда Сьюзан пропала, ― Хелен пыталась говорить мягко, чтобы аккуратно вернуть женщину к теме, ― вы играли вместе в убежище?

Она сделала акцент на последнем слове, чтобы превратить его в напоминание.

― Да, ― согласилась Андреа, и Хелен наградила это признание улыбкой. ― Трое нас и трое них.

― Три мальчика и три девочки, ― произнесла Хелен. ― Вы, Мишель и Сьюзан играли с Дэнни, Билли и Кевином.

― Верно, ― сказала Андреа. ― Поначалу.

― Большую часть дня, как мы понимаем, ― сказал Том. ― Затем возникла ссора.

Андреа ничего не ответила.

― Ссора из-за чего? ― спросила Хелен, и Андреа тотчас же стала уклоняться от ответа.

― Из-за глупости, ― сказала она и, когда они замолчали, она, должно быть, испытала потребность заполнить молчание словами. ― Я на самом деле не могу вспомнить, после всех этих лет.