― Все не настолько серьезно. Во-первых, я живу здесь, и мы не торопимся. Мы оба еще так молоды.

― Тебе еще лет пять до тридцатилетия, Хелен, ― мрачно заявил он. ― Готов поспорить, что его родители к этому возрасту уже были женаты, раз они отмечают двадцатипятилетнюю годовщину.

― Тогда люди женились в более раннем возрасте и в любом случае...

Она собиралась и дальше спорить, но заметила, что у него блестят глаза.

― Ты такой выдумщик.

Он широко улыбнулся.

― Отправляйся на их вечеринку. Может, даже повеселишься.

― Я не говорила, что точно пойду, ― солгала она, не совсем понимая почему. ― Это не так уж важно.

― Тогда ладно, если ты туда не едешь, может, тогда вместо этого поедешь со мной на встречу с фермером Маршем Младшим?

― Может, и поеду, ― ответила она.

***

Когда этим полуднем Йен Брэдшоу вернулся за свой стол, его кое-что ожидало: простой коричневый конверт без печатей, адреса и даже имени. Брэдшоу мог только предполагать, что конверт для него, потому что его положили на его место. Он взял его, но, прежде чем открыть, огляделся вокруг, пытаясь понять, откуда он. Никто не обращал на него ни малейшего внимания.

Брэдшоу открыл конверт, вытащил оттуда фотографию и изучил. Он без сомнений узнал сам снимок, но кое-что тут было другим. Фотография была снята в отпуске много лет назад. Это была шумная авантюра, на развязном снимке запечатлены он и мужчина, идущие в обнимку и пьяно кричащие на камеру. Его беспокоило не лицезрение этой старой фотографии, а тот факт, что кто-то подделал фото.

Лицо второго мужчины было заменено другим. На его месте расположилось улыбающееся лицо Эдриана Уиклоу. Теперь на фотографии Брэдшоу обнимал убийцу детей, они оба улыбались, как будто были лучшими друзьями.

Брэдшоу подумал, что, возможно, над ним сыграли шутку коллеги, подразумевалось, что он посмеется, тоже пошутит, а затем отправит фото в мусорную корзину, вероятно, с оговоркой: «неплохо, ребята». Он знал, что почти или вообще нет смысла выказывать недовольство или винить автора.

Он все это знал, но ничего не мог с собой поделать.

Когда он поднял взгляд и увидел, что все по-прежнему сидят за своими столами, не обращая на него внимания, внутри у Брэдшоу что-то щелкнуло.

― Считаете, это забавно? ― он произнес слова достаточно громко, так что все присутствующие в комнате повернулись к нему. ― Так ведь?

Никто не произнес и слова.

Это лишь еще сильнее разозлило Брэдшоу.

Брэдшоу готов был выйти из себя. Он хотел разнести комнату вдребезги, перевернуть столы и швыряться во многих из присутствующих вещами. Он им покажет. Больше всего он желал понять, кто устроил этот глупый розыгрыш и избить его до полусмерти.

― Этот человек, ― напомнил он им, ― убивал детей.

Он дал им время осознать это. Его коллеги смотрели на него, казалось, лишившись дара речи.

― Он убивал маленьких детей, а я должен сидеть напротив него и выслушивать, и вы считаете, что это забавно? Да что с вами не так?

По тому, как они на него смотрели, было ясно, что, по крайней мере, некоторые из них не имели малейшего понятия, о чем он говорит, а те, кто имел, не собирались выдавать себя. Он поднял фотографию выше, чтобы они все могли ее увидеть.

― Что бы вы чувствовали, если это вашего ребенка удушили и похоронили где-нибудь в канаве?

Молчание.

Именно молчание толкнуло его за грань.

― Кто это сделал? ― потребовал ответа он. ― Кто потратил рабочее время, чтобы состряпать это? Если вы гордитесь своей поделкой, тогда признайтесь в этом!

Он бросил глазами вызов каждому, но не получил ответа.

― Ну, давайте! ― заревел он.

― Брэдшоу.

Одно единственное слово было произнесено негромко, но остановило его. Кейт Теннант стояла на пороге своего офиса.

― Не мог бы ты зайти, пожалуйста? ― спокойно попросила она.

Он посмотрел на нее и ничего не сказал. Йен повернулся и обвел взглядом своих коллег, людей, к которым до этого момента испытывал хоть немного уважения. Теперь же чувствовал, что они все могли участвовать в шутке, и, если они так к нему относились, то могут катиться в ад.

Брэдшоу вошел в офис инспектора Теннант. Она уже вернулась за свой стол.

― Закрой дверь, ― сказала она ему.

Он сделал, как его просили, но тотчас же почувствовал себя животным, запертым в клетку и переполненным адреналина. Снаружи, детективы просто вернулись к работе, словно ничего и не произошло.

― Ублюдки, ― прошипел он, а затем повернулся к Теннант, за ним наблюдавшей. Он направил палец на инспектора. ― Даже не пытайтесь устроить мне выговор, ― сказал он ей, его не волновало, как это прозвучало. В глазах Йена произошедший взрыв был полностью обоснован.

― И не собиралась.

Затем он вспомнил, что все еще держит в руках фотографию и специально положил ее на стол перед ней, чтобы она могла разделить его гнев.

― Бестактно, ― ровно заметила она.

― Все, что вы можете сказать? ― он ожидал большего.

― Успокойся, Йен.

Бензина подлили в огонь.

― Не могу, ― ответил он и начал мерить шагами ее офис, одновременно с этим высматривая через окна любые признаки того, кто это сделал. Кто-нибудь смеется? Кто-либо выглядит виноватым?

― Можешь, ― заверила она его, и, когда он к ней повернулся, она на него даже не смотрела. Вместо этого, она ставила подписи на бумагах, ожидая, пока он успокоится.

― Вас это не шокировало? ― спросил он.

Она вздохнула.

― Немного. Грубая, несмешная, жалкая попытка вывести тебя из себя. По большей части я разочарована, что в этом они преуспели, ― он открыл рот, чтобы возразить, но она подняла руку, ― хоть я и понимаю тебя.

― Сядь, ― попросила она, и он повиновался. Кейт Теннант отложила ручку и уделила ему безраздельное внимание. ― В моей старой команде я стала первой женщиной сержантом, так этим гордилась. Я пробилась наверх. В тот день я чувствовала себя на миллион долларов. Это вызвало небольшое смятение среди старой гвардии, считавшей, что быть детективом прерогатива мужчин. Знаешь, что они сделали?

Она не стала дожидаться ответа Брэдшоу.

― Отправили мне фотографию подделку наподобие этой. Только вот она была из порно журнала. Они наложили мое лицо на снимок голой женщины, которую брали сзади на столе, и наложили лицо главного инспектора на мужчину, который этим занимался. Это была непросто подделка. Тут был посыл. Мое повышение могло произойти только через койку. Так я получила работу, считали они, а не благодаря своим заслугам.

― Я была в гневе, ― призналась она. ― Я провела первое утро в новой должности, злясь по этому поводу. Не могла решить сообщить об этом или поступить так, как ты, и порвать всю комнату. Я хотела отнести ее старшему инспектору, привлечь его на свою сторону. Я задавалась вопросом, сможем ли мы найти злоумышленника, вероятно, сможем снять отпечатки пальцев. Затем до меня, наконец, дошло, что лучшее, что я могу сделать...

― Вы собираетесь сказать, игнорировать, ― заметил он.

― Да.

― Но это...

― Именно то, чего они не хотят, чтобы ты делал, ― заверила она его. ― Где веселье в том, чтобы запариться и состряпать что-то подобное, ― она подняла фотографию, ― если адресат никак не отреагирует?

Она дала Брэдшоу время обдумать ее слова.

И, к его крайнему раздражению, она была права. Он лишь сыграл на руку тому, кто оставил ему эту фотографию. Позже они отправятся в паб и будут перемывать ему кости с дружками.

«Видели лицо Брэдшоу? Бесценно!».

― Иисусе, ― произнес он, Йен был раздражен на себя, а не на Теннант, и ей это было известно.

― Подожди, ― сказала она. ― Успокойся. Пойди и сделай себе кофе... А еще лучше, уйди домой пораньше хоть раз в жизни. Почти уикенд, завтра будет новый день.

Он протяжно выдохнул.

― Спасибо, ― сказал он, а затем спросил, ― В конце концов, они вас приняли? Ваша старая команда?

― Я не дала им выбора, ― ответила она, и он понял весь масштаб сложностей, с которыми она столкнулась.

― Стало лучше?

― О, да, ― сказала она. ― Когда меня повысили до инспектора, они взяли мою старую фотографию в шикарном платье с какого-то мероприятия и пририсовали мне огромный член и яйца, чтобы обозначить, что на самом деле я мужчина, а не женщина. Я сказала себе, что это лишь огромный комплимент по их идиотскому мнению, а затем выбросила фото в корзину. Они всегда будут неандертальцами, Йен. Просто не дай им победить.

Глава 38

Настало время обеденного матча между Англией и Шотландией. Осталось не так много времени до ввода мяча в игру, так что они взяли свое пиво и отнесли в тихий уголок паба.

― Мне можно только одно, ― сказал ему Том. ― Я за рулем.

Но Брэдшоу, казалось, не слушал.

― Как у вас дела с Мисс Марпл?

― Кем?

― Айви Боуэс. Слышал, она ненавидит копов и журналистов.

― Ты нам не говорил.

― Знал, вы найдете к ней подход.

― Задействовал свое обаяние.

― Хочешь сказать, у нее все выпытывала Хелен.

― Да. Ее сестра была крайне надежным свидетелем, а Эдриан Уиклоу весьма вероятно находился в Мейден-Хилл в день исчезновения Сьюзан.

Том рассказал о военной службе Лилли Боуэс в Королевском Наблюдательном Корпусе.

― Черт побери, это правда? Так что нам это дает? ― спросил Брэдшоу. ― Уиклоу отрицает убийство Сьюзан, но, похоже, был там в тот день. Когда он сказал, что точно знает, что с ней произошло, я подумал, он имеет в виду, что знает, кто ее убил.

― Какой-нибудь грохнутый на всю голову, которого он встретил в каталажке, ― согласился Том, ― или в реальном мире до своего ареста, но, если он не убивал Сьюзан, тот факт, что он был там в тот день, значит, что он мог быть...

Брэдшоу кивнул.

― ... свидетелем.

***

Питер ждал ее, когда она сошла с поезда. Как только Хелен увидела его лицо, сразу почувствовала вину за то, что подумывала не приезжать. А затем она увидела, во что он одет.

― В чем дело? ― спросил он. ― Ты же знала, я приду тебя встретить.

― Просто... ааа... мне не очень нравится этот пиджак.

Очень не нравится.

― Это «Харрис Твид», ― пояснил он, словно это само по себе объяснение. ― Что с ним не так?