― Они сказали, что я найду вас здесь, ― сказала она и села рядом с ним, не дожидаясь приглашения. Билли наслаждался полуденным солнцем снаружи местного паба, а ее появление вызвало в нем крошечную волну паники. Она была офицером полиции, может быть, адвокатом? Он уже собирался включить свой автоматический режим отрицания, когда она сказала:

― Я Аманда Барратт и, я работаю на «Норфист Ньюз Тунайт», а, когда он, хоть и с открытым ртом, не показал никаких признаков узнавания, она продолжила: ― Программа текущих событий, выходящая по вечерам?

― Верно, ― произнес он со смыслом, как будто знал, о чем она говорит.

― Мы готовим сюжет о Сьюзан Верити, ― пояснила она, ― чтобы отметить двадцатилетнюю годовщину с момента ее исчезновения, и мы бы хотели, чтобы вы пришли к нам на шоу. Мы заплатим вам за ваше время, конечно же.

― Ясно, ― произнес он, немного раздраженно из-за того, что она сразу же упомянула деньги. Кто-то, должно быть, рассказал ей, что он брал плату за интервью, но такая прямолинейность заставила его почувствовать себя дешевкой. ― Ну, я думаю, так пойдет, если это за мое время и прочее.

― Конечно, ― сказала она.

― Так сколько вы мне за это заплатите?

Она сказала ему, и ему пришлось с подавить свою радость. Она могла бы получить его за половину этой суммы, но, очевидно, он не станет отказываться. В прошлом он заработал хорошие деньги на своих воспоминаниях, в основном с помощью крупных лондонских газет. Он расскажет им несколько воспоминаний, а они переврут их, преувеличат, превратят в историю, главенствующую на странице, на которой напечатана. Там будет большой заголовок, что-то вроде «МОЙ ДЕТСКИЙ КОШМАР» или «МОЙ АД НА ЗЕМЛЕ», сопровождаемый подписью, говорящей читателю, что эта цитата сделана «выжившим Билли Торпом» или «последним человеком, видевшим Сьюзан живой». В статье будут его цитаты о том, что он чувствует вину, что не смог спасти Сьюзан, или, что испытывает шок, зная, что похитить могли его, а не ее. Он всегда говорил репортерам, что Эдриана Уиклоу стоит повесить за преступления, совершенные против детей. Им это нравилось, и они часто запускали прямую линию, чтобы узнать, считают ли читатели, что настало время правительству вернуть смертную казнь за убийство детей.

Спустя двадцать лет, однако, Билли не осталось, что рассказывать о Сьюзан Верити, что бы он уже не рассказал, и платные истории начали иссякать. Эта крупная годовщина станет отличной возможностью снова заработать немного денег.

― Так, когда вы хотите, чтобы я пришел? ― спросил он.

Сейчас он чувствовал себя довольно комфортно, потому что этим утром вытащил из кошелька матери десять долларов и уже потратил часть из них на четыре пинты. Репортер присоединилась к нему, когда он уже допивал последнюю.

― Ну, было бы неплохо сейчас, ― сказала она ему. ― Моя машина прямо за углом.

Когда он нахмурился, она добавила: ― Вы можете сначала допить пинту, ― и лицо Билли разгладилось.

***

― Все, что вам нужно, где-то здесь, ― сообщил ему констебль в форме.

Брэдшоу заморгал, когда в маленькой комнате без окон замерцала лампочка. Перед ним стояли три больших книжных шкафа, полные папок, по одному у каждой стены. Где-то среди этих старых «висяков» были погребены документы по делу Сьюзан Верити и другие ужасные преступления Эдриана Уиклоу. Найти их было проблемой.

Брэдшоу никогда прежде не бывал в этой комнате. Казалось, что это хранилище для тех, у кого есть время или желание копаться в файлах в поисках ненайденной зацепки. На каждой полке лежали стопки пухлых папок. В них содержались показания свидетелей, заявления полиции, сообщения о виденном подозреваемом, передвижения жертв и свидетельские показания сотен невиновных мужчин и женщин, которых опросила полиция, чтобы исключить из дальнейшего следствия, пояснил констебль. Это давало представление о том, как много пешей работы было проведено по обычному уголовному расследованию, а в Эдриане Уиклоу не было ничего необычного. Брэдшоу понял, что, вероятно, ему придется провести здесь много времени, и он был рад, что здесь в центре комнаты был небольшой стол и пара стульев.

Он поблагодарил констебля за то, что тот показал ему дорогу, и мужчина повернулся, чтобы уйти.

― Э-м-м..., ― Брэдшоу обратился к нему, как будто забыл что-то, ― в каких папках содержатся документы по делу Эдриана Уиклоу?

Брэдшоу ожидал, что тот, по крайней мере, покажет в верном направлении.

Констебль посмотрел на него в ответ ничего не выражающим взглядом.

― В них всех.

Глава 5

― Как все прошло? ― спросила Хелен, но у него все было написано на лице.

― Не заинтересованы, ― он выглядел скорее обозленным, чем разочарованным. ― Можно подумать, что статья об англичанке, работающей медсестрой и лечащей раненых детей в иностранных военных зонах, могла бы заслужить несколько сотен слов в женском журнале, но нет.

― Почему они ее не хотят?

― Потому что она не знаменитость, ― он произнес последнее слово с отвращением. ― Не можем ли мы вернуться со статьями о знаменитостях?

― Какими статьями?

― Не важно. Знаменитости ходят на мероприятия, носят разные наряды, теряют популярность, снова ее обретают.

Он покачал головой от бессмысленности всего этого.

― В любом случае, они не заинтересованы, так что нам не заплатят.

Прошло уже достаточно много времени с тех пор, как им за что-либо платили. Хелен рассказала Тому о новостной статье, сообщающей о возобновлении дела Сьюзан Верити.

― Я его помню. Это было крупной новостью, когда я был ребенком. Бедная девочка однажды исчезла, играя со своими друзьями.

― Старший инспектор Кейн курирует новое расследование.

― О.

― Тебе стоит позвонить ему.

― Х-м-м.

― Твой энтузиазм заразителен. Давай. Это то, в чем мы хороши, и он прежде прибегал к нашей помощи. Ему, вероятно, понравится идея снова платить тебе какое-то время зарплату.

― Я бы не стал на это рассчитывать. Он считает, что я огромная боль в заднице.

― Ну, так и есть, ― согласилась она, ― но он реалист, как и я. Нам нужны деньги.

***

Их было много. Слишком много. Только когда он остался один в маленькой комнате, забитой документами, Брэдшоу понял, что ему предстоит. Он пытался пересчитать папки, дабы прикинуть сколько бумаг ему нужно будет просмотреть, но даже это отнимало слишком много времени, так что он подошел к книжному шкафу слева от него и вытащил первую папку. Она была заполнена показаниями множества мужчин, которых полиция опросила в связи с исчезновением разных детей. С ними поговорили во время квартирного рейда, опросили каждого мужчину в деревне, из которой пропал интересующий полицию ребенок. Опрошены были мужчины в возрасте между восемнадцатью и семьюдесятью пятью. Их род деятельности варьировался от школьного учителя до водителя грузовика, от менеджера по продажам до врача. Все рассказали, где были в день пропажи ребенка. Некоторые могли доказать свое алиби, но многие не могли, особенно те, кто работал в одиночку или был в дороге. Это был настолько широкий опрос, что у Брэдшоу сложилось впечатление, что его предприняли от отчаянья. Офицеры надеялись, что кто-то о чем-нибудь проболтается, но им не повезло. Он знал по датам первых опросов, что пройдут годы до первого прорыва по делу, когда Эдриана Уиклоу остановят с девочкой в машине.

Брэдшоу положил папку и взял другую. Ее содержимое освещало убийство Тима Коллингса, десятилетнего мальчика, не имевшего отношения к Сьюзан Верити. Он положил на место эту папку тоже, затем достал другую, а потом другую. Полтора часа спустя, Брэдшоу собрал на столе большую кипу пыльных папок, в каждой из которых хранилась некоторая информация, но не показания, которые он искал. Ему был нужен человек, который введет его в курс дела, это лучше, чем просиживать здесь дни напролет, просматривая сотни мертвых зацепок. Брэдшоу запоздало понял, что это не то место, с которого стоит начинать.

― К черту все это, ― произнес он, а затем покинул комнату и само здание.

Несколькими мгновениями спустя он сел в машину, чтобы поехать на встречу с мужчиной, способным рассказать ему все, что ему нужно знать об Уиклоу. Это избавит его от чтения тысяч страниц с показаниями. Конечно же, Барри Мид может не захотеть сотрудничать, так как Эдриану Уиклоу почти удалось убить его.

― У вас есть вопросы? ― спросил Билли. ― Записанные или что-то вроде того?

Билли наблюдал за комнатой и за суетой в ней, заканчивались последние приготовления к интервью. Техник по освещению проклинал один из штативов, когда тот заклинило, и он отказался выдвигаться: молодая девушка с планшетом промаршировала к Аманде и сказала ей что-то приглушенным голосом, но Билли не расслышал, потому что был слишком занят, пялясь на ее ноги: они были длинными, загорелыми и едва прикрывались очень короткой юбкой.

― Мне не нужно записывать их, ― сказала она ему.

― Просто я предпочитаю увидеть вопросы заранее, чтобы потом не смутиться или слишком долго готовиться к ответу.

― Не беспокойтесь об этом. Вы справитесь. Нет необходимости заранее читать вопросы.

Она улыбалась ему, но только губами, улыбка не затрагивала ее глаз: в них застыло деловитое выражение.

― Думаю, все в порядке, ― уступил он, хоть он пожалел о четырех выпитых перед интервью пинтах пива.

Он не был пьян, конечно же, просто в студии было очень жарко от всего этого света, он чувствовал себя слегка осоловевшим.

― Я получу свои деньги, как только все закончится, верно?

Однажды, ему пришлось ждать целый месяц, прежде чем журнал заплатил: возникла некоторая неразбериха, так как они ждали, что он направит им счет, чего прежде мужчина никогда не делал. В конце концов, ему пришлось позвонить им из телефонной будки и немного повздорить с ненормальной из бухгалтерии, пока та не согласилась отправить ему чек, что его также не устраивало, ведь все, чего он хотел, так это наличных. Нельзя потратить чек в пабе, а местные, определенно, не обналичат его.