- Не о вас, как о Лорде Империи. Об: Энекине Скайуокере.

Секундная пауза, во время которой Айзенн уже попрощалась с жизнью.

- Людская глупость, увы, безгранична. Юные безумцы решились на верное самоубийство. Планы «Звезды Смерти» – это оправданный риск. Для многих такой приз слишком сладок. Но – погибать из-за имени, которое не сможешь использовать? – Лорд осуждающе покачал шлемом.

- Им бы никогда не сошло с рук разглашение тайны, – автоматически возразила Айзенн. В ответ раздался звук, очень напоминающий смешок.

- Вы умная женщина, а повторяете глупости Арманда. Подобная информация может навредить только мне. Да и то – слегка, лишь создаст ненужную шумиху. Ограничение в доступе связано с обещанной конституцией тайной частной жизни. А не с соображениями госбезопасности. Даже вы могли бы изъять часть своего досье из общего доступа, – если бы захотели. Таково право гражданина.

- Значит, вы не сердитесь?

- Очень сержусь, но – по иной причине. Вы же знаете, что с ними будет.

Айзенн автоматически кивнула. Императорский дворец – это самое охраняемое место в Галактике. Даже не ставя у комнат «гостей» персональной охраны, можно было не сомневаться: им некуда деться с территории. Несанкционированный выход автоматически припишут к заговору против государства, – и это было главной причиной ее «звонка» Вейдеру. Зная, как работает СИБ, контрразведчица не сомневалась: уже через час Корускант будет стоять на ушах, а пойманных «заговорщиков» ее отец определит очень далеко и надолго. Такие организации редко признаются в ошибках, а в том, что касалось Темного Лорда, Арманду и вовсе плевать на истину.

- Они вам нужны?

- Какая проницательность. Ответ: да. По многим причинам, – пристальный взгляд невидимых глаз, скрытых светозащитой. – Мадам, вы вполне можете реабилитироваться.

Сердце младшей Исард радостно забилось. Она слабо рассчитывала на второй шанс, и точно знала, о чем он промолчит.

«Не подведите меня».

Угроза повисла в воздухе. Ха! Она слишком опытна для болтовни и знает, как и чем закрывают рты любопытным. Если начнешь говорить, эта «тайна частной жизни» аукнется тебе почище государственной:

- Перехватите беглецов раньше СИБ. Спрячьте. Потом – передайте Зейну Линнарду. Дела Империи держат меня вдали от Корусканта.

«Но я вернусь».

Еще одна невысказанная аксиома. Нет, леди Исард слишком страшно играть с ним краплеными картами. Слишком большая цена для ошибки: к тому же, свой выбор она уже сделала. Лучше идти с Лордом до конца, и разъяснить ряду глупцов пользу молчания.

- Так что придется действовать через посредников.

«Ага! Значит, доктору мы НАСТОЛЬКО доверяем – ответы рождают новые вопросы. О чем же молчит наш Главный Специалист Империи? О многом, как подсказывает элементарная логика. У руководства много тайн. И сомнительно, что Линнарда вдруг пробьет на откровенность.

Хотя: тут есть разные способы», – она чуть не улыбнулась.

- Я все сделаю, Милорд.

- Верю. Конец связи.

«Ну, разумеется, сделаешь, Айзенн. Тебе просто некуда деваться».

Прелесть некоторых ловушек в том, что, гипотетически, они имеют массу выходов.

«Кажется, что эти ситховы звуки сирен доносились со всех сторон. Их ищут. Скоро дойдет очередь и до этой темной подворотни. Что теперь делать? Их схватят, точно, схватят. А дальше? Запрячут куда-нибудь в каменный мешок? Или отдадут на расправу Вейдеру? Уж лучше первое...»

Числясь оперативником, но занимаясь в основном скучной кабинетной работой, Тим Венет и не предполагал, что в правительственном квартале могут быть темные подворотни, где можно, прячась от погони, приютиться на время. Из памяти всплыла фраза: «черный вход для персонала, парадный – для гостей». Откуда? Странно, что о таких вещах знала принцесса – ведь именно она свернула в эту арку.

Тусклая подсветка здания выхватывала лишь силуэты. Лиц не разобрать. И Тим Венет этому очень даже рад. Только так он мог скрыть то, с чем никак не мог совладать: свой страх. Панику остановить удалось, хотя Тиму порой казалось, что ненадолго. Внутри все чувства и ощущения замерли, словно, натянутая до упора, дрожащая струна, которая вот-вот лопнет. Но хоть так, чем полчаса назад, когда у него тряслись руки, и ни о чем логично он думать не мог.

Когда сибовец начинал вспоминать о собственных промахах, ему становилось не по себе. Столько ляпов! И самое главное – ничего уже не исправишь. Самая важная ошибка, конечно, – это раскрытие информации. Вторая, но не менее важная, – подчинение панике и выполнение ряда действий, продиктованных страхом, а не рассудком. Если бы он дал себе время успокоиться, если бы он подумал, что можно с принцессой договориться, сделать вид, будто они ничего не знают! Ведь вряд ли кто стал бы проверять, что там от безделья читала Лея Органа. Но он словно сошел с ума. И на что он собственно надеялся? Спрятаться на Альдераане? От СИБа?! Это невозможно! От Вейдера? Тем паче!

И вот теперь они на задворках какого-то правительственного учреждения, отрезаны от пути к докам, где их ждал «Сокол». Теперешнее положение – продолжение цепочки тех первых необдуманных шагов. В спешке он забыл, что на выход нужны пропуска, и когда у них потребовали удостоверения, он на автомате протянул пластиковую карточку патронессы. Так как на ней стоял значок СИБа, их выпустили, и это уже была ошибка охранников. Службу безопасности не любили и боялись, и удостоверение сотрудника действовало безотказно, словно магическое заклинание. Но недолго. Охрана тут же связалась с самим СИБом и просто передала факт необычного прохода. Оставив за службой безопасности решать, важно это или нет. СИБ, конечно, отреагировал моментально – не успели они отойти от дворца – район уже был оцеплен. Всех, попавших в оцепление, невзирая на чины и статус, проверяли.

Скорее всего, охрана экипажа «Сокола» была тайной операцией. И не все в организации о ней знали. Если бы охрана промедлила минут на пять, они бы успели проскочить в доки. А сейчас, когда, наверняка, нашли патронессу, к кораблю идти никак нельзя. Даже если они прорвутся сквозь отряд, который появится здесь с минуты на минуту, воспользуются чьим-то спидером, и им повезет уйти от погони и невредимыми появиться в ангаре – все равно это бесполезно. Там их уже ждут.

Да и как прорываться к докам? У Тима необходимого опыта нет. Только теоретический. Разумеется, всяческие нормативы он сдавал, но вот на практике никогда не применял. Потом, у них один бластер на всех. И помочь, если что, ему сможет разве что этот волосатый алиен. На парня рассчитывать не приходится, несмотря на кореллианскую браваду. А уж на девчонку тем более.

И зачем надо было спешить?

Как только Вейдер исчез с экрана, ум Исард вступил в фазу бешеной активности. Цель поставлена, участники определены – а теперь нужен результат.

«Как поймать беглецов?»- Айзенн досадливо качнула головой: – «Нет! Некорректная формулировка. Как добраться до них раньше отца? Так намного лучше. Цель ясна. Осталось обозначить проблемы».

Ошибка номер один: следовало больше верить чутью Милорда. То, что пленники обратили на себя высочайшее внимание, должно было насторожить. Да, у ситха было достаточно объективных причин для задержания подозрительного экипажа, но не ко всем задержанным представляют нянькой карьеристов из СИБ. Тогда она сочла это проверкой. Сейчас, после анализа, – склонялась к версии «предчувствие». Ведь многие вещи мы замечаем, не осознавая, пока они не достигли порога осознанного восприятия, а потом грешим на Силу и интуицию. Наверное, у Вейдера как раз был такой инсайт, и позор ей в том, что проморгала! Чутье, конечно, вещь врожденная, но в случае принципиального наличия его вполне можно тренировать. А младшей Исард вовсе не улыбалось провести всю жизнь на кабинетной работе. Она хотела большего! А для того, чтобы быть на шаг впереди других, нужно брать от них все, до чего сможешь дотянуться. Надпись на кресле директора СИБ гласила: «Будь жадным!». Подобная эксцентричность Арманда Исарда заставляла большинство гостей смущенно хихикать, а прагматичное меньшинство наводило на мысли о взятках. Однако работники данного ведомства с первых дней умудрялись прочувствовать «жадность» шефа на собственной шкуре. Никогда не останавливаться на достигнутом. Вечно стремиться вперед. Отринуть понятия «напрасный труд» и «лишняя информация» во всем, что касается работы. Впрочем, насколько могла судить его родная дочь, в семейной жизни директор придерживался тех же правил. Айзенн их переняла, – и теперь применяла на практике. При этом ни на миг не забывая о первоисточнике.