«Недооценил... что-то я перестаю угадывать скорость вейдеровской реакции... плохо... хотя с другой стороны – иметь дело с человеком, понимающим тебя с полуслова весьма приятно...» – и Палпатин удовлетворенно кивнул:

- Арманд решил действовать, невзирая на мой приказ оставить тебя в покое. И думает, что я не в курсе твоих дел. Линнард не проверял его? А то симптомы весьма похожи на Таркина. Головокружение от собственной значимости и примерка на себе титула правителя Галактики.

- Если это он выкрал планы для Альянса – то другого выхода у него и нет. Повстанцы-то его переиграли со звездой Смерти.

То, что СИБ очень грязно играет, Император понял уже давно. Понял и принял. Потому что политика – тоже не стерильное место, так что в его положении сложно быть разборчивым в средствах. Но теперь ветер переменился, и деятельность главы СИБ открылась с неожиданной стороны. То, что Арманд Исард нарушил его личный приказ не вмешиваться в дело с планами, в дело с Вейдером, заставляло ноздри ситха гневно подрагивать. И причиной тому было не оскорбленное самолюбие, а вполне реальная опасность. Директор не мог просчитать, что отношения между Повелителем и его учеником столь резко потеплеют, зато теперь он знал достаточно, чтобы попробовать «прижать» Темного Лорда. Об этом желании Арманда ситх знал уже давно, но в данный конкретный момент оно виделось Палпатину лишь как часть плана по заметанию следов. Директор стал угрозой для Империи – а в глазах императора это уже означало приговор. Но он хотел доказательств для своих подозрений. Кроме того, СИБ оказалось не столь монолитной, как казалось – а подобное не могло не тревожить. Слишком серьезная организация. М-да. Сидиус доверял чутью Вейдера – и частенько вовлекал его людей в собственные интриги. Обычно, «в темную», под вывеской «задание от СИБ», но сейчас ситуация требовала иного. Эта Айзенн – дочь очень удачно унаследовала папину решительность. Девчонку вполне можно использовать для поимки директора с поличным. В остром уме правителя уже начал вырисовываться план. Если все пойдет хорошо – что ж, юная карьеристка не останется внакладе.

- Ладно, Арманда проверим. Что-то он скрывает. Историей с беглецами теперь занимаюсь лично я. И через Линнарда курирую эту Айзенн Исард. Думаю, если все пойдет как надо, у нас с этой дамой возникнут темы для обсуждения, – Палпатин кинул быстрый взгляд на ученика и совершенно другим тоном закончил: – Да, кстати, мальчишка отправится со мной. Да не дергайся ты так! Ничего я с ним не сделаю. Так – посмотрю. Предчувствия говорят – ему нечего делать на Альдераане.

- Вы видите опасность?

- Нет, без всякой конкретики. Однако другая линия выглядит интереснее:

«Ого! Если так – отговаривать Повелителя просто бессмысленно. Интересно, что он там видит?»

- Вейдер! У меня голова трещит от вопросов! Ценю наше общение, но – заканчивай думать так громко! Я же сказал – без конкретики. Продублировать письменно?

- Обойдусь, – буркнул уязвленный ученик. – Когда вы отбываете?

- Когда ты перетащишь пожитки на новый флагман. Империя тоскует без Сэта Пестажа: а с учетом последних действий некоторых чиновников, и без меня. Между прочим, придумай название кораблю. Такой машине не идет ярлык «анонимус».

- А какой подойдет? «Экзекъютор»?

- Ловлю на слове.

- Владыка, я же пошутил.

- А я – нет. Надеюсь, Бейл оценит твой черный юмор. Думаю, мне будет забавно. А ты начнешь следить за словами.

Предупреждение под маской иронии. Палпатин ничего не забывает – Империя это усвоила давно. А теперь он, Лорд Вейдер, должен напомнить мятежникам одну нехитрую истину: «присоединись или умри», – такова стандартная формулировка. Для Мон, для Бейла. Но есть и другие, для которых первая часть теряет актуальность – предатели, например. И сузившиеся глаза Императора ясно сказали ученику, что с «умри», – проблем не возникнет.

«Когда Властелин вернется на пост, кое-кому в столице не поздоровится», – подумал Лорд с некоторым оттенком злорадства, но вслух произнес стандартное:

- Как прикажете, Император.

- Так и прикажу, – от Палпатина не укрылись размышления Вейдера, так что улыбка вышла довольной.

- Кстати, «пожитками» я обозвал твоих офицеров. И Мотму, конечно.

- Будет исполнено.

- Давай-давай. Желаю хорошо повеселиться.

На этой ноте Палпатин удалился, оставив ученика гадать над скрытым смыслом последнего пожелания.

«Что, ситх побери, этот хитрец увидел в будущем?» – озадаченно подумал Лорд, чувствуя, как в душе набирает силу мрачное восхищение Императором. – «Ну, надо же!»

После разговора с Сидом Люк так и не дошел до своей каюты. По той простой причине, что, во-первых, он долго ходил по коридорам разрушителя, чтобы успокоиться, а во-вторых, подойдя к двери своей каюты, встретил там Зейна Линнарда, который случайно, – уже полтора часа! – проходил мимо.

Доктор, увидев Люка, обрадовался и тут же затащил его в свой кабинет, пробормотав что-то о срочном осмотре.

- Ну, что, посмотрел? – даже фермеру было понятно, что медицина здесь – лишь предлог. Однако, неясно, зачем доктору вообще понадобилось искать оправдания. Люк и без того был не против поболтать, и Линнард наверняка это заметил. Он все замечал, – иначе как бы он ухитрился так вовремя появиться в ангаре? Чутье, опыт и: минимум удачи. Интересный комплект, – даже для людей старше и опытней Скайуокера. А еще врач казался хорошим собеседником: даже предпочтительней Сида, ведь от Линнарда не исходило столь явного ощущения опасности. Но врач Сида несомненно знал, и Скайуокера не покидало ощущение, что вокруг него плетется какая-то интрига. Доктор тоже умеет хитрить, – юноша твердо в этом убедился. Но – почему же все считают простаком его, Люка? Положение незрячего детеныша, тыкающегося носом во все углы: и – получающего по нему без удовлетворительных объяснений, мало кому нравится. И он не был исключением.

- Разумеется, – ответ прозвучал холоднее, чем хотелось, что и подтвердила удивленно поднятая бровь собеседника. Но – сожаление умерло, едва родившись. Да, это ляп. Но даже из ошибки можно извлечь пользу, – если подойти к делу с умом.

«У мальчика есть характер, и, возможно, из него выйдет толк. По крайней мере, младший Вейдер не считает позицию вечно ведомого – верхом мечтаний. Хочет сам принимать решения: и не просто «хочет», а реализует это на практике. Поправочка – пытается. Но – выбрал противника не по зубам. Дело не только таланта, но и времени, опыта. Вовремя отступи, иначе тебя сомнут. Будь тверд там, где это принципиально, но уступай в остальном. Какие там еще правила по выживанию в палпатиновской Империи? М-да, люди меняются, но человеческая стая живет по прежним принципам: ах, да. Он же ждет ответа».

- Ну, и – как?

- Вы спрашиваете о корабле или о Сиде? – поинтересовался Люк.

- О Сиде? Гм: он – интересный персонаж, но я бы поставил вопрос шире. Люди вообще,- Линнард взмахнул рукой, указывая на стены, за которыми скрывался персонал корабля, – имперцы. Ты ведь сомневался в правильности нашего мировоззрения, идей и государственного устройства? Знаю, что сомневался. Любой, у кого есть мозги, поздно или рано пересматривает внушенные ценности, – и наклеивает им собственные ярлыки. Что-то – принимает, что-то – отвергает. Меня интересовала стадия процесса.

- Она вас заинтересовала только сейчас? Без всякого повода? Простите, доктор, но вы что-то темните, – заключил сын Вейдера.

Зейн Линнард хитро ухмыльнулся.

- Конечно, темню. По-джентельменски это называется «дипломатией», а по-простому: сам определение подберешь. Тебе, молодой человек, уже пора понять, что вещи редко бывают тем, чем кажутся. Вот, недавний пример. Некая группа людей очень обиделась на одного чиновника. Причины у них были, но это к делу не относится. Так вот, в результате те граждане решили своего противника отравить. Но жертва занимала весьма высокий пост в Империи, и ее здоровье отслеживалось весьма тщательно. Помимо технических сложностей, – вроде незаметного подсыпания яда в тарелку, был еще вопрос эффективности. Люди травили друг друга испокон веков и разными средствами, так что настороженность тут – на высшем уровне. К слову, это был единственный случай удачного отравления лет за двести: не помню точной даты.