- Только не говори, будто не знал, что я нахожусь на кореллианском транспортнике, – хладнокровно вернула укор она.

- Не буду. Знал, – невозмутимо признался Арманда.

- Тебе ведь сам «Сокол» с пленниками Вейдера не был нужен. Как и их смерти. Тебе нужна была я, – теперь она его обвиняла.

- Да. Ты в большей степени. Но если бы досталось и одному моему союзничку – было бы тоже приятно.

- Так вот кому ты отдал планы «Звезды Смерти»! Вице-королю Альдераана. Акт альтруизма?

- Нет. Ты же знаешь, что я не терплю благотворительности.

- Деньги?

- Мелко, Ледышка.

Опять!

«Ситх побери, почему я так реагирует на это дурацкое детское прозвище?»

- Что же тебе предложил Бейл Престор Органа?

- Трон. Я бы стал Диктатором. Если бы он меня не предал.

- Не думаю, что он тебя предал.

- Аргументы?

- В Альянсе – демократический разброд. У каждого лидера свой план. Гарантии Бейла Органы – это лишь гарантии Бейла Органы.

- Думаешь, планы и отравление – это не детали одного плана?

- Для одного плана – разный стиль. Думаю, что произошла банальная накладка между двумя проектами. Скорее всего – отравление Таркина – дело рук Иблиса. Судя по тому, что Мотма с Органой близки, а кореллианец слишком от них врознь.

- Возможно, всё так, как ты говоришь. Наверное, так. С аналитикой у тебя было все нормально. И я даже думал об этом, – Арманд отсалютовал ей бутылкой виски. – Но месть – иррациональна. Ты не знала?

- Никогда никому не мстила и не собираюсь.

Подавив горькой вздох, он сказал тоном, в котором смешивались разом горечь с гордостью:

- Счастливая. Ты будешь хорошим Директором. Правда, это не значит, что с тобой не произойдет того же, что и со мной.

- Думаешь, у меня начнется головокружение от возможностей и успеха?

- Нет.

- Думаешь, что я – не рассчитаю правильно свои силы?

- Не то.

- Выберу не ту сторону?

- Опять мимо.

- Так скажи прямо.

- Отчего не сказать? Скажу, конечно. Тебя тоже когда-нибудь предаст самый близкий человек. Такова участь всех интриганов.

- У меня не будет близких, – усмехнулась Айзенн.

- Тогда я тебе не завидую.

- А я тебе.

Арманд посерьезнел.

- Так надежды нет?

Она покачала головой. Подошла к столу.

- Мне жаль, что так вышло, – Айзенн достала бластер и положила его на стол. – Это – всё, что я могу для тебя сделать. Иначе – дознание и Кессель или расстрел при попытке к бегству. Ты же знаешь.

Он мутно посмотрел на нее, потом перевел взгляд на бластер. Мгновенно протрезвев, он всё понял.

- Ты – настоящая Исард, дочь, – вместо благодарности произнес экс-Директор.

- Я знаю, – и она молча вышла в коридор, каждую секунду ожидая выстрела в беззащитную спину. Но он прозвучал чуть позже, когда створки уже сомкнулись за ее спиной. В офисе Директора поднялась суматоха – люди бегали, разговаривали по комлинкам, суетились... зачем?

Ноги сами привели младшую... нет, теперь уже – единственную Исард в зал для совещаний. Темно-красное кресло со знаменитой надписью о жадности, казалось, еще хранило тепло тела ее отца. Бред! Арманд провел несколько часов, будучи запертым совсем в другом помещении. Айзенн села в кресло и уронила голову на руки. Директор... она будет сидеть здесь ежедневно, в течение месяцев: лет. Удастся ли когда-нибудь избавиться от этого ощущения чужого тепла на коже, цвета крови? Ее отец тоже любил красный цвет...

«Привыкнешь», – зло сказала себе женщина, устраиваясь поудобнее. Теперь это – ее место. Пост, к которому она так долго шла. И Директор Исард не может быть слабым – это было бы нарушением ни только Императорских, но и отцовских наказов. Она справится. Да! Она станет единственной женщиной в императорской команде – и ни один кретин не посмеет усомниться в том, что эта должность досталась ей за заслуги, а не по наследству.

Некоторые уроки Айзенн учила очень хорошо...

Вода была холодная... очень холодная. Такое впечатление, что с него заживо содрали кожу, причем несколько раз. Руки очень быстро онемели, но это почему-то не мешало чувствовать боль. Похоже, на берег – где он там? – вылезет очень синий джедай... и, возможно, без пальцев, потому что эти части тела Кеноби перестал чувствовать уже давно.

- Ну, как водичка? – раздался очень знакомый голос в голове. В ответ бывшему рыцарю немедленно захотелось ляпнуть нечто непечатное – сдержался, хоть и с трудом. И, вместо этого, включил язвительность на максимум:

- Так же обжигает, как на Мустафаре... Так что можешь меня понять, – возможно, и не стоило так жестоко, – упрекнул внутренний голос, но экс-джедай просто отмахнулся от сего гуманного воззвания. В озере и без того было не слишком-то комфортно, – мягко говоря! – а уж в присутствии бывшего ученика заплыв и вовсе сделался невыносимым.

- Вряд ли, – мысленный голос Вейдера тоже был до предела язвительным – и так похожим на тот, прежний... Бен внезапно почувствовал грусть. Сожаление о той жизни, которую они могли бы прожить. Воспоминание о временах, когда их пара прикрывала друг другу спину, сражаясь, как Мастер и Ученик. «Наверное, я умираю», – решил Кеноби, – «а это – предсмертный бред». И, вопреки судьбе, усиленно заработал конечностями. Берег... берег... да где же ты, ситхово отродье? А Темный Лорд между тем закончил мысленную фразу: – И воспаление легких мне не грозит.

- Даже если снимешь свой скафандр? – сосредоточенно подумал в ответ Оби-Ван. – И вообще – заканчивай этот цирк. Ты дважды мог меня убить – и отпускал. Зачем тебе эта комедия?

- Может, я все еще жду твоих извинений, – предположил бывший ученик.

- Извинений? – от потрясения Бен хлебнул воды и забился, как пойманная в сети рыба. Хотя – подобные конвульсии имели и положительный момент – джедай увидел-таки вожделенную сушу. – Ты что, хочешь, чтобы я написал письмо, где раскаиваюсь во всех грехах, и вручил его тебе, стоя на коленях? Берете на себя функции Силы, Милорд?

- Ты впервые называешь меня так, Оби-Ван. И ответ на твой вопрос – нет. Признания можешь повесить себе на стенку – чтобы, не дай Сила, не забыть ничего «праведного». Я лишь надеюсь, что жизнь заставит тебя осознать: нет одного-единственного правильного пути. Тебе подходит одно, мне – другое... а Люку – третье. Только и всего.

- Знаешь про Люка?

- Да. И... – но тут Кеноби чихнул, и телепатическая связь прервалась.

Телепатическая связь пропала, разумеется, не из-за чиха.

На командный мостик пожаловала Мон Мотма, чтобы «поблагодарить» Главнокомандующего и поздравить с победой. Она, видимо, смотрела трансляцию новостей. И поняла, что означает «признательность» за план по обезвреживанию противника, автором которого, разумеется, был Вейдер, а не она. Это ничто иное, как ее индульгенция для дальнейшей возможности работать в аппарате правительства и одновременно похороны прооппозиционного политика. Одним предложением «убил двух зайцев». Несмотря на гнев, Мотма не могла не признать изящности вот такого выверта.

«Так. Сенатор сейчас вряд ли адекватен. Нужно покинуть мостик», – мгновенно оценил ситуацию Вейдер, и, кивнув ей, вышел в коридор.

Молча, они дошли до его каюты. Все-таки выдержка у нее была что надо. И хотя, оставшись наедине, Мон дала волю эмоциям, – Темный Лорд уже все самое существенное «считал». Оставалось только подыграть ей. И кое-что объяснить.

- Вы! Зачем вы это сделали! – Мон Мотма в ярости металась по комнате.

- Я лишь предотвратил удар.

- Понятно. Значит, так и надо. Планируете и дальше заниматься «превентивной деятельностью» под маской орбитальных бомбежек? Тогда у меня для вас новость, милорд: а не пошли бы вы с такой справедливостью!

- Хотите, чтобы покричал? Опустился до брани? – вкрадчиво произнес Темный Лорд. – Я даю вам выпустить пар, – потому что понимаю ваши чувства. Да, там были ваши знакомые. Возможно, со многими вы были и не совсем на ножах. Однако, когда бывшая привязанность придает паскудным действиям романтический флер, по-моему, это перебор. Преступление есть преступление. Точка.