«Я уже общался так. С Вейдером в том числе. И там точно не я держал связь. А здесь – не знаю. Либо ты, либо я неосознанно».

«Значит, ты точно прекратить это не можешь?»

Горько признать:

«Да я даже не могу мысленно взять меч».

Определенно, она не зря решила перед сном поговорить с ним. Правда, на другую тему, более бытовую.

«А разве это возможно в принципе?» – спросила и тут же подумала: – «Конечно, возможно, чтобы по этому поводу не считали материалисты».

«Да. В принципе возможно», – подтвердил он.

«Ты уверен?» – ей нужно доказательство, вернее даже не ей, а некому осколку критичности, саднящему в мозгу.

Люк протер руками лицо и посмотрел на нее.

«При мне его так брал Вейдер».

Способности по-прежнему пугали своей непредсказуемостью, но сейчас, вдвоем с Люком, фобии, и правда, казались почти смешными. А любопытство росло. И Лея, неожиданно для себя, предложила:

«Ну, раз так возможно, давай вместе попробуем?»

Скайуокер обрадовался предложению:

«Давай! А как?»

«Не знаю».

«Простым приказам меч не поддается».

«Еще бы. У него же нет разума».

«У него нет даже искусственной памяти».

Они расхохотались.

«Я попробую передать тебе ощущение, которое возникло у меня там, в кафе. Мне показалось, что все со всеми связаны. Нужно только потянуть за ниточку».

Люк уставился на меч.

- Ниточку... – пробормотал он.

Меч поддался и на пару сантиметров сдвинулся с места.

«Не помогай мне!»

«Даже не думала! Я сама не умею ничего такого. У меня ж получилось только в минуту опасности».

«Может, корабль качнуло?»

«Да, нужно признать, что чистота опыта под вопросом». – Лея решила, что самое время задать свой щекотливый вопрос, то ради чего она и пришла. – «Кстати, по поводу чистоты... ммм... неудобно спрашивать, но, понимаешь, я убежала из дома неделю назад. И переодеваться мне просто было некогда. Мы постоянно куда-то спешили или убегали».

Оказалось – так просто. Люк понял с полуслова. И неловкость вся ушла.

«Сомневаюсь, что на корабле будут платья. У меня есть новый комплект одежды. Мужской. Мы примерно одного роста. Хотя идея плохая, наверное, он черный, да и простой. Надо у Линнарда спросить, может у мед. персонала есть что-то подходящее, белое».

«Ненавижу белый цвет».

«Почему?»

Перед глазами – ворох воспоминаний из детства. Ее всегда одевали в белое. А она всегда хотела играть там и так, что одежда сразу пачкалась. Принцессы не бывают грязными, говорили ей. Принцессы не играют там, где могут испачкаться. Принцессы не делают того, принцессы не делают этого:. Как же ей опротивело быть принцессой. Как же ей опротивело носить то, в чем требовалось чинно и благородно сидеть во Дворце.

«Значит?..»

«Если твое предложение в силе, и тебя не стесню, то...»

«Одну секунду...»

Люк подошел к ящику шкафа и достал пластиковый пакет.

«Спасибо».

Лея взяла одежду и подошла к входной двери. Уходить не хотелось. Хотелось еще побыть здесь. Ей давно так не было приятно и уютно. Может, даже никогда. Хотя с Ханом тоже было приятно, но всё-таки не так. С Люком было безопасно. Нет, не то. Дело ведь не в безопасности. Тогда в чем? Никогда и никто не был на нее таким похожим, кроме него. Видимо, просто потому, что она не сталкивалась с форсъюзерами, и ее окружали обычные люди, с которыми остро ощущалась собственная чужеродность и даже ненормальность. А с Люком можно было не стыдиться своего уродства и даже чувствовать полноценность. Не играть. А быть собой.

«Ты не хочешь мне ничего сказать? О том, что знаешь, о моем отце? Ты ведь знаешь?»

«Да. Я знаю».

«Может, поделишься?»

«Ох, не думаю, что это хорошая идея».

«Лея, я должен знать. Я всю жизнь хотел хоть что-то узнать о родителях. Я жил в глуши, где моя фамилия не вызывала никаких реакций. Я думал, что отец – погибший пилот грузового судна. Мне так говорили. Вообще, мне много чего говорили. И еще больше скрывали. Как оказалось. Сейчас я встречаю людей, которые реагируют на мою фамилию, которые дают странные намеки на Главкома, раздразнивают и уходят в глухую немоту. И это тяжело. Лучше бы эта фамилия находилась бы в забвении!»

Мне тоже много чего говорили... и тоже лгали.

«А Вейдер? Как он объясняет свое молчание?»

«Никак. Он улетел на Альдераан».

«На Альдераан!!!»

«О! Я забыл, что ты оттуда. Ты испугалась? На Альдераане что-то есть?»

«Там есть мой отец, который в оппозиции... могут быть санкции... хотя то, что Милорд – Главком – к лучшему. Он должен будет подчиняться закону...»

Мысли Леи стали сбивчивы. Сколько дней она вне дома. Думала ли, что отец будет переживать из-за нее? Вообще, она думала о ком-то еще, кроме себя? Нет. Вот и сейчас, она думает о собственных выгодах и осторожностях, когда человек, первый в жизни человек, действительно близкий, просит о пустяке. Какая разница, кто ему скажет. Он все равно узнает. Но он имеет право знать. Не когда того захочет его отец. А когда захочет он сам.

«Ты проговорилась, что узнала тайну Вейдера. Что это за тайна?»

«Я могу сказать тебе больше, много больше этих расплывчатых фраз: пошли».

«Куда?»

«У меня есть кристалл, на котором находятся все данные по Энекину Скайуокеру и частично по Лорду Вейдеру. Ты добиваешься правды – ты имеешь право ее узнать. Но, если тебе будет нелегко, – обещай, что ты придешь поговорить со мной».

«Почему мне будет нелегко?»

«Я знаю, что будет. Правда – вещь такая – неприятная. И весьма болезненная. Помнишь, Хан говорил, что исполненное желание – не принесет ничего хорошего? Я начинаю думать, что он прав. Ну, это не важно. Просто пообещай. Что придешь поговорить. Потому что... потому что, понимаешь, я тоже хочу выяснить одну правду, о своих родителях. Я тоже подозреваю, что и от меня так же скрывали некоторые факты или даже сознательно лгали. Потому что мне тоже нужна помощь, твоя помощь. И потому, что только я смогу тебя понять. Поэтому, если ты не придешь утром, я сама приду. Скажи код каюты».

Люк слегка растерялся от такого слишком эмоционального всплеска гостьи.

«Что там такого на кристалле, что ты так боишься за меня? Я достаточно уравновешенный человек и у меня никогда не было срывов или депрессивных мыслей. Я с планеты, где жить нелегко, где каждый день борешься за жизнь, за глоток воды. Если уж ветер с песком меня не сбил с ног, думаешь – собьет прошлое?»

«Прошлое завязано с настоящим и будущим в один узел. И... да, я беспокоюсь».

«Код каюты R2D2. Но если я захочу быть один, неужели ты думаешь, я его не сменю? Глупо все это».

Любопытство – прежде всего:

«А что такое R2D2?»

«А, это старый астродроид из мастерской дяди».

Лея улыбнулась.

«Я поняла, из какой серии у тебя коды. Меняй себе на здоровье! Наверное, следующий будет – R2D3?»

«Нет. Не угадала».

Улыбка погасла.

«Я не шучу Люк. И не отдам кристалл, если...»

«А если я, независимо от того, что узнаю и почувствую, тебе пообещаю, – вместе позавтракать?..»

«Договорились».

И хотя Лея снова улыбалась – беспокойство все более и более захватывало ее.

«Что будет, когда он узнает?..» – додумать мысль она боялась.

Люк вошел в свою каюту: заблокировал дверь: и посмотрел на кристалл, отданный принцессой. Вот сейчас он стоит перед разгадкой – но почему-то медлит, словно: боится положить этот носитель информации в гнездо считывающего устройства. Опять эта странная нерешительность: да что же с ним?

«Ты слишком долго этого ждал. Слишком долго хотел узнать правду – всю правду. Целую жизнь. Но потом: потом откровения посыпались, как песчинки в пустыне. Сначала – Бен:

«Дарт Вейдер убил твоего отца»:

... следом – попечитель:

«Мы были друзьями»:

... затем – Сид с его пугающими, но правдивыми речами:

«во время революции твой отец встал на сторону Императора, против бывших друзей, против жены и джедаев. За это Орден желал его смерти, – и Кеноби поручили его убить»: