– Кто этот парень? – спросил отец.

Мои пальцы замерли на мгновение над рисунком, пока я соображала, стоило ли рассказывать им про Карсена. Я волновалась, что родители отреагируют так же, как и Джейс, однако сомневалась, что Карсен этого заслуживал. В нем ощущалось нечто тревожное, но не опасное. Он не был похож на человека, убившего собственную мать.

– Карсен?

– А?

Папа кивнул на россыпь соли. Я опустила взгляд, поняв, что бессознательно написала его имя.

– Так его зовут?

– Да, – ответила я почти шепотом. – Карсен Уитли.

Я никогда не видела, чтобы мои родители реагировали на что-то столь бурно и тихо одновременно. Мама вскинула голову и посмотрела на отца. Их диалог был оживленным и серьезным, но абсолютно молчаливым.

– Что?

– Ничего, – тут же ответил папа.

– Эти взгляды явно что-то значат, – переводя взгляд с него на маму, заявила я. – Что не так? Вы тоже про него слышали?

– Тоже?

– Да, Джейс умудрился сказать при Карсене пару слов о нем. Поэтому я ушла. Он поступил жестоко, чего я терпеть не могу. Так что я свалила.

– Что он сказал? – спросила мама.

Я прищурилась. Мне показалось, они уже знали, что сказал Джейс, но хотели снова это услышать. По какой-то причине, мне не понравилось, что они считали Карсена способным на такое. Я даже не знала этого парня, но могла поклясться, что от него не исходило никаких зловещих вибраций.

– Думаю, вы оба уже в курсе, – ответила я маме, возвращаясь к своей кучке соли.

Должно быть, они снова погрузились в молчаливую беседу, поскольку заговорили не скоро.

– Мы знаем, – наконец, произнес отец.

– Но мы не участвуем в сплетнях. Думаю, ты прекрасно это знаешь, Эллиот.

– Я так и сказала Джейсу.

– Мы сознаем, что услышанное было ужасно и даже отвратительно, но не станем формировать свое мнение, пока не узнаем настоящие факты. Ты сама должна понять, стоит ли судить мистера Уитли.

А что я слышала? Джейс не стал вдаваться в подробности о Карсене. Я бы ему просто не позволила. Убийство собственной матери было ужасным, но, по-видимому, существовали и более темные детали. Любопытство снова подняло внутри меня свою уродливую голову, но я не хотела спрашивать родителей.

«Гугл» изобрели не просто так.

– Я горжусь, что ты вынесла слова Джейса с такой честью. Обидно слышать, что он тоже распространяет слухи. Кажется, это на него не похоже.

– В последнее время Джейс не похож на моего Джейса.

– У вас проблемы? – спросил папа оборонительным тоном.

– Успокойся, папочка. Ничего, что бы мы не смогли решить... надеюсь.

– Ага, а твое «надеюсь» звучит так обнадеживающе, – на кухню шаркающей походкой зашел мой старший брат Малёк, выглядя так, будто только встал с постели. Честно говоря, вероятно, так оно и было. Уже за полдень, но у Малька не было будильника. Кроме мамы. А все потому, что сейчас он был безработным и не учился.

– Малёк, как мило, что ты к нам присоединился.

– Уже полдень? Черт, я спал целую вечность.

– Вчера ты лег спать в четыре. Ты заболел? Подойди-ка сюда, – потребовала мама. – Дай мне потрогать твою голову.

Малёк провел по растрепанным волосам и закатил свои карие глаза.

– Я в порядке, ма. Просто устал.

– От работы? Нет, подожди. Должно быть, надоели занятия в колледже? – поддразнила я его.

– Эллиот... – предостерегла мама. – Не начинай.

– Ладно, но, Малёк, ты ведь словно бродяга. Найди себе работу.

– Я пытаюсь, вонючка. Не все могут пойти в боулинг и тут же получить работу, потому что у них есть сиськи.

– Это так грубо! Я беседовала только с дядей Брайаном.

– Малёк, прекрати нести сексистскую чушь, – произнес отец. – Твоя сестра получила работу, потому что достаточно для нее квалифицирована. А ты не можешь ничего найти, потому что не подаешь заявления. Может, начнешь с этого?

– Значит, ты хочешь, чтобы я нашел работу? Ма?

Папа вздохнул и глотнул пива. Работа Малька становилась предметом споров последние несколько недель. Дело было не в том, что он был ленив и не хотел работать, просто Малёк попал в серьезную автомобильную аварию два месяца назад, и теперь отказывался водить. В результате, большую часть времени он просто спал дома. Даже когда за рулем кто-то другой, его сложно было затащить в машину. Страх аварии брал над ним верх и превращался в приступ паники. Он даже взял академический отпуск в колледже, отложив последний курс из-за всего этого, что совсем было не похоже на Малька. Он всегда был очень мотивирован и сам управлял своей жизнью. Теперь же его контролировал страх.

– Ты поведешь машину, когда будешь готов, Малёк. Мы все понимаем, – ответила ему мама, подчеркнув слово «мы», тем самым показывая, что они с отцом в этом вопросе выступали единым фронтом. Просто отец считал, что Мальку нужно было больше стараться, преодолевая себя. Мама же давала свободное пространство, в котором он так нуждался. Это был один из немногих случаев, когда они расходились во взглядах относительно методов воспитания.

– Твои сэндвичи готовы, Кайя?

– Да, дорогой. Встань и возьми себе. Я не собираюсь класть его тебе на тарелку.

– Будто я бы позволил тебе испортить мой обед своими девчоночьими вшами.

Мама выгнула бровь, смотря на папу сверху-вниз и схватив первого попавшегося «рубена». Она поднесла его ко рту и облизала по всей длине. Я захохотала, а Малёк ухмыльнулся.

– Да ты шутишь! Это будет сэндвич Малька.

– Эй! Ни за что! Я же фактически поцелую маму.

Папа пристально посмотрел на него.

– Ты вышел из влагалища своей матери. Не думаю, что вы двое сможете стать еще ближе.

Малёк закрыл уши руками.

– Ауууу!

– Малёк вышел из маминого чего? Это отвратительно!

Мы все замерли, когда на кухню вошел Эрик с выражением ужаса на лице. Мамин взгляд был его зеркальным отражением, поскольку Эрик был весь в подтеках грязи.

– Просто скажи спасибо, что ты не вылез оттуда же, малыш. Тебе повезло, что ты не одной крови с этими людьми.

– Ну, я хотел сказать, что все круто, если ты не серьезно, – произнес Эрик, продолжая идти по кухне, словно не был сейчас ходячей катастрофой. Он взял сэндвич, который облизала мама, и положил себе на тарелку. Все мы пытались сдержать смех, когда Эрик схватил пригоршню свежих овощей, лежавших у мамы на столе, и добавил на тарелку к сэндвичу. – Спасибо за обед, мам.

С улыбкой он прошел к своему месту за столом и откусил кусок сэндвича как раз перед тем, как мы все одновременно хотели его остановить.

– Что? – спросил он с набитым ртом.

– Ничего! – воскликнула мама, прежде чем кто-то из нас просветил Эрика. Он бы заставил ее делать новый сэндвич, а, я была уверена, это было последним, чего бы она хотела.

У Эрика всегда были сложности с едой. Несмотря на то, что мои родители усыновили его в два года, у него были свои проблемы. Он не мог есть, когда кто-то прикасался к его еде, а еще на тарелке всегда должно было быть что-то зеленое. Любой ценой. Я даже видела, как мама добавляла в некоторые блюда зеленый пищевой краситель, чтобы успокоить Эрика. Эти два условия никогда не подлежали обсуждению, поэтому мы с этим смирились. В конце концов, ему было все равно, что есть, главное, чтобы соблюдались правила.

Мы взяли тарелки, положив на них сэндвичи и свежие овощи. Я даже стащила одну мамину газировку из холодильника. Мама выгнула бровь, когда я поставила бутылку на стол, и быстро вернула ту обратно, показав мне язык. Я могла поклясться, что мои родители иногда были самыми большими детьми на свете.

– Где Брэтт? – спросил Малёк.

– В торговом центре, – отозвался Эрик, его голос был полон презрения.

– Тебе не нравятся торговые центры?

– Нет, – ответил он, поморщившись. – Там скучно. И много девчонок. Это отвратительно, а девочки...

– Эй-эй, какой у нас девиз в семье?

Эрик вздохнул.

– Если не можешь сказать ничего приятного, выскажи все Мальку.

– Почему у нас до сих пор именно этот девиз? – проворчал Малёк.

– Потому что это по-прежнему смешно, – рассмеялся папа.

Когда мне было шесть, а Мальку восемь, выпустили «В поисках Немо». И, казалось бы, ничего такого в этом нет – не считая того, что это один из величайших мультфильмов, существовавших когда-либо – но для Малька все изменилось.

Дело в том, что по-настоящему его звали Немо. Это само по себе уникальное имя, но прибавьте к этому известнейший мультфильм для детей, и получите рецепт издевательств среди сверстников. Малёк прошел через настоящий ад. После того, как в течение недели плакал у себя каждую ночь, он заявил нам, что мы должны официально изменить его имя. Родители не согласились, но мы стали звать его Мальком. Сперва он ненавидел прозвище также сильно, как и имя Немо, утверждая, что мы «самая злая семья» и «никогда не говорим ему ничего хорошего», но, в конце концов, оно застряло, как и наш «семейный девиз».

– Эрик, – произнесла мама, – объясни, почему ты весь в грязи?

Он пожал плечами, словно не видел в этом ничего странного.

– Мы с Брэттом делали грязевую яму.

– Я думала, вы с ним не разговариваете на этой неделе.

– Мам, сегодня суббота. Уже новая неделя.

Мама хитро улыбнулась.

– Это значит, ты начинаешь выполнять еженедельную работу по дому сегодня?

– Не раньше, чем в понедельник, когда начнется настоящая новая неделя.

– Не думаю, что все так работает.

– Просто поверь мне. Я кое в чем разбираюсь.

– Справедливо, – согласилась она.

Папа протянул Эрику кулак, чтобы стукнуться. Они с отцом решали вопросы одинаково, доказывая всем, что не нужно быть родственниками, чтобы походить друг на друга.

– Какие у кого планы на сегодня? – спросила мама.

– Не знаю. Но я устал, – папа закатил глаза на ответ Малька.

– В три у нас назначена стрижка Эрику. Твои волосы становятся слишком длинными, детка.

– А я не могу их такими оставить?

– А ты будешь за ними ухаживать? – в ответ Эрик лишь смущенно промолчал. Он прекрасно знал, что продержится так максимум неделю, прежде чем сам запросится на стрижку. – Так я и думала, – заключила мама.