"Только не смотри на него… " — тихо и внятно шептал мне мой здравый рассудок.

Я шла вперед с обреченностью осужденного на эшафот. Подгибались коленки, мелко дрожали руки, и в этот момент, я окончательно осознала, что до жути боюсь дьявольски красивого князя. Хотя, скорее всего не его самого, а именно то, что он имеет необъяснимую власть надо мной, и только хамоватая перепалка спасла меня вчера от его роковых чар. Я мрачно улыбнулась. Меня наконец-то отпустили. Я вздохнула, все еще стараясь приободриться. Уже запершило горло, зачесались глаза, и жутко хотелось сеть на пол и расплакаться от бессилия, как в детстве.

"Вот и хорошо, укрепишь знакомство с ним и раздобудешь эти чертовы Часы Времени! Пора уж сматывать удочки из 1881 года…" — размышляла я, уже входя в холл.

В самом дальнем углу зала, где стояли уютным полукругом диваны и кресла вокруг низкого журнального столика, расположились брат и сестра. При виде вошедших в холл дам, Дэниэль вскочил с кресла, а мы неумолимо приближались к нему, шурша платьями и негромко постукивая каблучками туфель. Эмилия же продолжала сидеть, нацепив на лицо одну из своих радостных улыбок. По ней было видно, что ей до смерти скучно и что наш дом, возможно, не первый и не последний в их обходном списке.

— Добрый день, ваше сиятельство, — радостно проворковала мадам Элен, подавая ему свою маленькую холеную ручку в браслете и перстнях.

Затем она любезно поздоровалась с сестрой князя:

— Добрый день, княжна Эмилия.

Князь галантно поклонился маман и блеснул напомаженной головой. Сестра князя была ослепительна в белом, как слоновая кость, платье с оборками. Ей как брюнетке такой цвет был очень к лицу. Черные как смоль волосы оттеняли молочную кожу лица и контрастировали с одеждой. На высоко собранных волосах покоилась маленькая шляпка с веточками неизвестных мне мелких цветочков белого цвета, пришпиленных к низкой соломенной тулье. Глаза Эмили Баринской были чернее ночи и как ни странно смотрели на меня с таким откровенным любопытством, что я смутилась. Интересно чего Дэниэль наговорил ей про меня. Очень даже возможно, что он рассказал о случае на темной террасе, а брат и сестра вдоволь посмеялись надо мной. Мне стало неуютно.

— Добрый день, пани Миллер, — безмятежно отозвался Дэниэль. — Добрый день, милые барышни. Мое почтение… Габриэль… Сесиль…

Я лишь кивнула, стараясь не смотреть на "красавчика" в светло-бежевом льняном костюме. Хотя прекрасно слышала его красивый голос с едва уловимым акцентом, который есть у жителей Западной Украины, живущих на границе с Польшей. Сесиль искренне присела в реверансе и улыбнулась гостям.

"Только не смотри не него! Слышишь, только не смотри в его глаза — красивые, карие, обжигающие душу! Только не смо… Бесхарактерная…" — разочарованно прошипело мое самолюбие, когда я полностью капитулировала, нечаянно попав в плен его глаз.

Я уже не слышала пустых слов и глупой болтовни мадам Элен и Сесиль, изо всех сил старающихся развлечь гостей, и очнулась лишь только тогда, когда добродушная Сесиль предложила гостям прогуляться по саду и остаться у нас на обед. Баринский и его сестра, как ни странно приняли приглашения Сесиль. Мое сердце замерло в спазме, и тут до меня дошло, что же все-таки произошло.

Осознание того, что мне придется провести день, а, возможно, и вечер в обществе князя Дэниэля и его младшей сестры, весьма огорчило меня. К Эмилии я испытывала дружескую симпатию, но князь был хоть и чертовски привлекательным мужчиной, но моим дружеским расположением не пользовался. Я уже мысленно сравнивала его с всепожирающим пламенем, на который, как бабочки, бездумно летят все женщины, рискуя опалить свои крылышки. Я чувствовала себя одной из таких глупых созданий, и от этого ощущения у меня на душе было еще более скверно. Ведь нужно было быть гордой и неприступной леди, а не пускающей слюни перед "красавчиком" тупой коровой. Хотя, меня бы устроил другой вариант — я в своем времени спокойно прохожу практику в универе, а затем в июле уезжаю с друзьями в Крым. Сердце опять ухнуло тупой болью в груди и на глаза вновь навернулись слезы. Хотелось сесть на одну из скамеек в парке и зареветь белугой от безысходности. Пришлось покрепче стиснуть зубы и не смотреть на "красавчика", идущего рядом со мной пружинящей непринужденной походкой. Хотя, смотреть на него мне было не обязательно — всей кожей ощущалось его присутствие.

Я даже не заметила, как мы вчетвером непринужденно вышли из просторного холла в сад, и как мадам Элен суетливо ушла на кухню — распорядится насчет обеда. Настолько я была очарована красотой и изяществом мужчины, что пропустила мимо ушей его реплику, и к своему огромному стыду пришлось переспросить самой:

— Что?

— Я предложил вам опереться о мой локоть, — терпеливо отозвался князь, а его карие глаза пытливо смотрели на меня.

Я с огромными усилиями вырвалась из плена обаяния Дэниэля Баринского. Мучительно покраснев и с трудом взяв себя в руки, я нацепила на лицо самую лучшую свою улыбочку и ехидно пропела:

— Ах, что вы, князь, не стоит утруждать себя! Я и сама прекрасно дойду!

Я гордо развернулась, независимо задрав подбородок, и шелестя юбкой, проплыла мимо него. Дэниэль чарующе улыбнулся и, вздернув бровь, насмешливо поклонился мне и парировал:

— О, Габриэль, вы имеете полное право отказаться от предложенной помощи.

И помолчав, он прибавил голосом, полным едва сдерживаемого смеха:

— Я предложил вам руку лишь только из вежливости, а не из личных симпатий к вам.

Я проигнорировала шпильку и не поддалась на провокацию "красавчика". Мне было ясно одно — он просто мечтает вновь устроить словесную перепалку. Я видела, как в его темных глазах плясали бесенята в ожидании очередной проделки или фразы с моей стороны. Просто титаническими усилиями мне удалось сдержаться от ответного выпада, хотя мне много чего хотелось ему сказать и не совсем цензурного.

Сад казался угрюмым и неприветливым из-за того, что на небе толпились клочья серых облаков, а солнце то показывалось, то скрывалось за тучами. Яркий летний день померк, растеряв больше половины своих красок. Поднялся небольшой ветерок, шелестящий листвой в кронах деревьев. Горы на горизонте казались несколько угрюмыми, с моря потянуло сыростью, а листва и трава больше не горели ярко-изумрудной зеленью. Дневные птицы настороженно молчали и с видимым напряжением чего-то ожидали.

— Я обеспокоена, чтобы вы не попали в дождь. Видите, какие тучи, княжна Эмилия, — безмятежно и радостно щебетала Сесиль, которая шла впереди нас под руку с княжной Баринской. — Вы же с братом приехали в открытой коляске.

— Ах, ну что вы, Сесиль, — звонкий голосок миниатюрной брюнетки был подобен переливам ручейка. — Зовите меня просто Эмилия. Спасибо за приглашение. Весьма рады. Мы уж объехали всех ближайших соседей и, конечно же, приглашаем вас на завтрашний пикник. У нас огромный сад и самая дальняя часть выходит к горному ущелью. Это место имеет особую прелесть дикой природы, а вечером будет концерт на террасе. Как я здорово все придумала! Ты не находишь, Дэни?