— Теперь я ужасно себя чувствую, — смущенно призналась она. — Такой… грязной.

Жозеф поднялся и пересек комнату; присев на корточки у ног Мишель, он попытался заглянуть ей в лицо.

— Хочешь, я вызову хозяина дома на дуэль? — вполне серьезно спросил он.

Девушка вздрогнула и с ужасом взглянула на мужчину.

— На дуэль?! За что? Они ведь не оскорбили нас прямо…

— Этого хватает, чтобы ощутить себя глубоко оскорбленным, — усмехнулся Жозеф.

Мишель соскользнула с кровати и опустилась на ковер рядом с Жозефом. Обняв его за шею, она зарылась лицом в его густые волосы и горячо зашептала:

— Нет, нет, не надо! Давай просто уедем.

— Уедем? — поглаживая девушку по спине, печально спросил он. — Но куда?

— Мы снова будем жить в замке Дианы. Никому не скажем, что вернулись. Будем вести себя тихо…

Жозеф на секунду задумался, потом энергично кивнул:

— Хорошо. Мне идея побега изначально казалась глупой.

— А родственникам Натали скажем, что мы едем… например, в Эос, — взволнованно добавила Златовласка.

— Почему именно туда? — не понял собеседник.

— Чтобы никто не знал, что снова поселимся в столице Агата, — пояснила девушка.

Жозеф улыбнулся и покачал головой.

— Ну, ты хитрюга! Ладно, я ничего не имею против, — он запустил пальцы в ее красно-золотые кудри, коснулся губами мочки уха. — А сейчас… пока мы еще здесь… давай оскверним немного эту благопристойную спальню…

Мишель охотно согласилась.

— Лилиан, мне нужно с тобой поговорить, — сказал Хуан однажды утром, наблюдая, как его юная рыжеволосая гостья сервирует неприхотливый завтрак.

Девушка неловко дернулась, и часть молока из глиняного кувшина в ее руках выплеснулась на стол.

— Поговорить? — голос Лилиан дрогнул. — О чем?

Хуан положил руку на узкую ладонь девушки и успокаивающе сжал ее тонкие пальцы.

— Садись. Я все объясню.

Лилиан послушно опустилась на соседний табурет и вскинула на мага испуганные светло-зеленые глаза.

— Послушай, девочка, — продолжая нежно сжимать ее кисть и тщательно подбирая слова, заговорил Хуан. — Ты еще совсем молоденькая. Ты только-только начинаешь жить. Ты толком ничего не видела, ничего не знаешь… а это неправильно.

— Я не понимаю… — тревожно произнесла Лилиан. — Ты меня гонишь?

— Нет, не гоню, — устало возразил колдун. — Просто я считаю, тебе не место в этом лесу.

— Но ты ведь живешь здесь! — бурно запротестовала девушка.

— Но я-то успел пожить не только здесь. Многое испытал на своем веку, поверь! К тому же, я тут временно. Я уединился в этой хижине, чтобы кое о чем подумать.

— И я тебе мешаю, — горько заключила Лилиан, ссутулившись на своем стуле.

«На самом деле — да» — мысленно согласился Хуан, а вслух сказал:

— Дело не в том, мешаешь ты мне или нет. Важно другое: заперевшись в этой хижине, ты пропускаешь свою собственную жизнь. Ты ее не видишь. Понимаешь?

Девушка покачала головой и подалась к Хуану, вцепившись в его запястье:

— Нет! Нет, не понимаю! Что я пропускаю?

— Всё! — маг сделал широкий жест рукой, пытаясь как можно доходчивее донести свою мысль. — Мир огромен и многогранен! Он необъятен! — обычно размеренный голос Хуана наполнился силой и жизнью, стал энергичным и уверенным. — Спорю, ты никогда не видела моря и гор. Не ездила верхом. Не танцевала на балах. Зачем ты закрываешь от себя весь огромный и прекрасный мир? Зачем, Лилилан?

Девушка следила за магом, как завороженная. Сейчас он утратил свою привычную угрюмость и, казалось, разом сбросил пару десятков лет. А сам Хуан с иронией подумал, что его страстную речь можно адресовать не только собеседнице, но и самому себе. В конце концов, зачем и от кого он спрятался в этом лесу?

Хуан перевел дыхание и заговорил снова — уже спокойнее, без прежнего напора:

— Я — не поэт, не писатель и не оратор. У меня нет дара красноречия… я не могу красиво описать мир, которого ты лишена, пока живешь в этом глухом углу… — он помедлил, но все-таки продолжил: — Уверен, ты еще ни разу в своей жизни не влюблялась. Просто не в кого было.

— Неправда! — пылко воскликнула Лилиан и, покраснев, добавила: — Я… я люблю ТЕБЯ.

«Только этого мне не хватало!» — устало подумал Хуан, хотя признание девушки его не очень удивило. Вернее, вообще не удивило.

— Нет, Лилиан, — твердо произнес он. — Проблема в том, что ты почти никого не видела в своей короткой жизни. Отец, братья, соседские парни — вот и все твое окружение, пожалуй. Верно? А тут я! Такой вот… ДРУГОЙ. Не похожий на тех мужчин, которые встречались тебе раньше.

Краска на щеках девушки проступила гуще. Лилиан сцепила руки на коленях и низко опустила голову, изучая собственные пальцы.

Хуан с трудом подавил желание погладить ее по густым волосам, успокоить… приласкать. Лилиан наверняка сочтет этот порыв жалости проявлением более страстных чувств, и его тирада пропадет понапрасну. Поэтому маг выпрямился и решительно возобновил свою довольно жесткую речь:

— Я уже немолод, девочка. Я много терял, я почти полностью разочаровался в людях. Все это оставило свой отпечаток на моей душе… Тебе нужен другой мужчина. Моложе, дружелюбнее меня.

Воцарилось молчание. Лилиан сидела, красная, как рак, а Хуан хмуро косился на нее, не зная, какие еще аргументы можно привести.

Наконец, Лилиан выпрямилась и в упор посмотрела на мага. Ее светлые лучистые глаза влажно блестели, но других признаков слез не было заметно.

— Но куда я пойду? — глухо спросила девушка. — Мои родные… их больше нет.

— Я знаю, — кивнул Хуан. — И вовсе не требую, чтобы ты ушла. Я просто хочу, чтобы ты подумала над моими словами и была готова изменить свою жизнь, когда представится возможность.

— Хорошо, — тихо ответила Лилиан. — Я… я подумаю.

Продолжить разговор помешал требовательный стук в дверь. Хуан удивленно поднял брови — визитеры у него бывали крайне редко. Неужели опять Кандида?

Нет, это была не она. Неожиданным гостем оказался высокий незнакомец крепкого телосложения, облаченный в элегантный дорожный костюм. Судя по фасону наряда, мужчина прибыл из Агата.

Агатовец поклонился Хуану и протянул ему узкий желтоватый конверт.

— Господин Хуан, вам послание от герцогини Эгейской, — официально проговорил незнакомец и куда более неофициально добавил: — Честно сказать, едва нашел вас…

Пропустив вторую фразу мимо ушей, Хуан сорвал печать с конверта и нетерпеливо вынул исписанный тонким почерком листок.

«Хуан!

Вынуждена сообщить, что наша устная договоренность касательно помощи Эосу теряет силу. Я выяснила одно новое обстоятельство, которое в корне меняет дело. Вы об этом почему-то не упомянули… Я имею в виду Кандиду Ромусскую и Ваши с ней личные отношения.

Всего Вам доброго!»

Хуан торопливо прочел письмо и тяжело вздохнул. Кандида Ромусская! Значит, она нанесла визит Эстер и чего-то ей наговорила…

«Как она мне надоела… — сердито подумал колдун, смяв листок. — И что ей от меня нужно?!»

Посланник Эстер, с некоторым удивлением наблюдая, как Хуан комкает письмо, кашлянул и неуверенно спросил:

— Э… господин Хуан… ответа, полагаю, не будет?

Маг смерил гонца ледяным взглядом и презрительно процедил:

— Письменного — нет, не будет. А на словах можешь передать ей, что она дура.

— С вашего позволения, я не стану этого передавать, — нервно усмехнулся мужчина и, помедлив, добавил с просительными интонациями в голосе: — Могу ли я попросить немного воды? Признаться, я устал с дороги, а обратный путь долог…

Не было похоже, что слова агатовца тронули Хуана. Он лишь пожал плечами и холодно проговорил:

— У меня нет условий для отдыха. Мой дом слишком мал для приема гостей… тем более незваных.

Мужчина чуть покраснел:

— Я всего лишь попросил воды… могу ли я наполнить свою флягу?

Хуану очень хотелось отказать, однако он сдержался. В конце концов, этот парень не имеет отношения к истории с Эстер…