- Меня всегда интересовал вопрос, как хозяева цитадели достигли таких выдающихся успехов в магической генетике? Да и сами являлись потрясающими долгожителями, поболее, чем некоторые расы.

- Поговаривали, что матерью одного из Л'Эста была Хранительница мира, любительница экспериментов. Она-то и сподвигла тогдашнего главу рода заняться генетикой, в том числе и собственной, - он заметил недоверчивый взгляд ведьмы и хмыкнул. – Да-да, они улучшали и себя, если можно применить это выражение, и своих детей. Опыты – лабораторные и по скрещиванию разных видов зверей, сущностей и нежити. И потрясающие результаты.

- Мать толкнула на эксперименты над собственными детьми? – Клара подскочила и нервно забегала по небольшой комнатке. – Сумасшедшая. Да кто только поставил её Хранительницей?

- Один из результатов вы видели сегодня на арене, - толстяк мастерски увернулся от заданного вопроса. – Степной ящер с усиленной защитой пластин, при этом не потерявший в скорости и не набравший лишнего веса, что тоже сказалось бы на бойцовских качествах.

Метаморф поёжился – карншах и впрямь произвёл неизгладимое впечатление, особо своей способностью противостоять Аркану Смерти.

- Но для твоих рук они оказались не особо прочными, к тому же магией ты не пользовался, и это заметили все, - скромно заметила уже успокоившаяся ведьма.

- Так ведь общая магия – она такая общая, - Эрвиен посмотрел на потолок, потом на инквизитора. – Да и немного её, магии-то. А сила всегда со мной, никуда не делась.

- А ледяное заклинание на корабле? – не выдержала Клара.

Толстяк мучительно выдохнул, отворачиваясь к окну и продолжая поглаживать вифтирку.

- Это не магия, а лишь её отголосок.

- Если предположить, что за миром когда-то приглядывали Хранители, то кем тогда являются боги? Те, чьи храмы стоят по всем империям и королевствам? – Арим-хана внезапно потянуло на философские размышления, призванные скрыть попытку узнать, сколько же лет его соседу.

Попытку заметили, судя по смешливым морщинкам, проскользнувшим в уголках глаз толстяка.

- Хранители обладали человеческими чувствами и могли вступать в отношения, но их жизнь безумно долгая, практически бесконечная. Сегодня один, через двести лет другой, потом третий, четвёртый, могли родиться дети, которые наследовали от одного из родителей сумасшедшую силу и знания. Их не оставляли в мире, отправляли в другие области, позволяя временами участвовать в жизнях и судьбах людей. Эти другие области отделены невидимой Гранью, которая не даёт возможности опасным существам прорваться сюда.

- Э-э-э, опасными существами ты называешь этих полукровок? – скептически сморщила нос сумеречница. – А разве собственные родители их не научили контролировать силу?

- Нет, эти полукровки как раз и являются теми богами, которым поклоняются люди, - Эрвиен почесал вифтирку за ухом, послушал расслабленное бурчанье и улыбнулся каким-то своим ощущениям. – Всё дело в том, что прямое вмешательство запрещено Древними, куда более высшими существами, чем те, кому возносятся восхваления. Гоэрт, Адферто, Тесхи – прямые потомки хранителей миров, унаследовавшие в том числе и бессмертие, в зависимости от преобладающих способностей получившие определённые обязанности.

Метаморф насторожился – сосед не назвал Инанну, Владычицу царства мёртвых, запределья, куда отправлялись души умерших. Забыл? Ничего о ней не знает, что было сомнительно? Или нарочно промолчал, забыв упомянуть в списке?

Или Инанна не полукровка… а наказанная в глубокой древности Хранительница. Да мало ли кому власть кружила голову?

- Люди нормальные, а Тесхи – шестирукая, - продолжала нудеть Клара. – С кем умудрился переспать высший, чтобы миру явилось такое чудовище?

- Чем это они – чудовище? – обиделся толстяк. – Тройняшки, умелые в рукоделии и прядении, в разных мирах называются пряхами судьбы, между прочим довольно древние существа, на самом деле наделённые силой и умением создавать судьбы живых. Их отец, кстати, благоволил к паукам, вследствие чего появились рахниды различных форм. Симпатичные и в самом деле шестирукие, чего в этом такого?

Судьбы живых… У инквизитора на языке вертелся очередной вопрос – в считает ли его сосед себя живым, если уж так свободно, почти по-дружески рассказывает о тех, кому делаются приношения и произносятся восхваления? И знает ли, какая судьба ему уготована?

Судя по проскальзывающей в голосе или глазах тоске – знает…

- А почему на постаменте тогда одна богиня стоит? Все храмы, в которых я её видела, она одна, просто трёхликая…

- Наверное, из-за экономии мрамора, - еле заметно ухмыльнулся Эрвиен. – Они и в самом деле очень похожи…

- Лично видел, - сразу как-то погрустнела и съёжилась Клара. Вот и вылезла правда наружу, высшие существа являются к смертным только для выполнения какого-то дела, а потом снова исчезают на тысячелетия.

- Видел, - невозмутимо кивнул парень. – Они почтили своим приходом один из монастырей, построенный в их честь, монахини подобно сестрам-паучихам прядут, ткут и вяжут, и этим живут. Все изваяния в этом монастыре наполнены силой, хотя не совсем точно передают внешний вид богинь. Любой посетитель может поклониться и попросить прядильщиц об исполнении одного желания, и говорят, что оно сбудется.

Как всегда, вроде бы рассказал много, но зацепиться не за что, уже становилось понятно, что ответ будет уклончивым.

- Интересно, а с какого оригинала сиятельный глава академии скопирует лабиринт? – вдруг сообразил метаморф, не заметив, как мгновенно посерьёзнел его сосед. – Нарисовать, а потом воплотить и полностью проработать все мышеловки для проверки способностей студентов, займёт слишком много времени. Не думаю, что он разрабатывал эту идею к турниру несколько лет и у него сохранился старый план.

- Ну, лорд Зигмур – охотник старый, маг с большим опытом, - как бы нечаянно влезла в разговор Клара. – Много что повидал за свою долгую жизнь, мог срисовать с подвалов какого-нибудь замка, или с катакомб.

Она даже не представляла, насколько это замечание близко к действительности.

Яму, получившуюся от появления степного ящера, закопали. Сначала туда спустился Хаген, ему как призраку подобные существа не были страшны. Покрутился, постучал по стенам и вылетел вверх, словно пушинка, увлекаемая воздушным потоком.

- Похоже на каменный карман, - мрачно констатировал он. – Кто его знает, сколько там таких отделений? На зов не отзываются, магический фон пустой.

Зигмур развёл руками, откровенно не понимая, откуда убийца смог узнать о саркофагах, если об этом не знали даже в Инквизиции. И потомком проклятого рода тоже не мог быть – их искали по всем государствам и уничтожали, не принимая в расчёт мужчина это или женщина. Последователем? Вряд ли, с течением времени теряются знания, тает сила, которая копилась веками.

- Толстяк идёт на лабиринт? – Ха-Арш чуть ли не на четвереньках проверил каждый метр арены и теперь держался за спину.

- Идёт. Поставлю его по одному краю, а инквизитора по-другому – пусть охраняют своих соперников, - попытался пошутить ректор, но вышло как-то нелепо.

Мистрисс Лариэргри прошлась вдоль края, постукивая своей палкой и бренча ключами. Интуиция молчала, не желая предупреждать об опасности. Не то и впрямь лабиринт оказывался настолько безопасен, насколько это вообще могло быть, не то убийца чего-то выжидал.

Проверив карту, расчерченную ещё две недели назад, лорд Зигмур размял пальцы и начал строить стены.

Камни и земляные валы поднимались вверх, создавая запутанные коридоры, начинённые ловушками. В этот раз использовалось совершенно новая постройка, полностью изменённая по сравнению с прошлыми годами. Ректор решил усложнить задание и не собирался отступать от задуманного, тем более, что половина препятствий была иллюзорной, пусть и материально ощутимой.

На постройку ушла ночь, потом целый день и только после этого старый охотник мешком свалился на землю. Энергозатратно, но это не страшно, восстанавливался он достаточно быстро – помогала часть нечеловеческой крови, бегущая по венам.