Верно, подумала Даффи. Но все равно что-то тут не стыкуется.

— Допустим, — кивнула она, делая вид, будто размышляет вслух. — Конечно, Эрл Маклен вполне способен был завести интрижку за пределами фермы — даже несколько интрижек сразу, если угодно, — но, насколько я понимаю, это известно лишь со слов Нэнси, так?

— Да, — неуверенно протянула Дора, оглянувшись на Энн Макдоггерти.

— И мы не имеем оснований ей не доверять, — хмуро добавила Энн.

— О, разумеется! Вы ведь хорошо знали Нэнси.

С губ Доры слетел вздох.

— Она была как ангел небесный. И такой же неземной красоты. Помнится, Мэгги… это моя дочь, — пояснила она по ходу дела, взглянув на Даффи, — всегда ей завидовала… Говорила, мол, Нэнси такая красивая, парни вокруг нее так и вьются, так и вьются…

— Гм! — многозначительно прозвучало со стороны Энн Макдоггерти.

Однако поглощенная рассказом Дора не обратила внимания на весьма прозрачный намек.

— И правда парни за Нэнси табунами ходили. Бывало, закончатся занятия в школе…

Энн Макдоггерти вдруг закашлялась. Дора с беспокойством взглянула на нее.

— Что с тобой, Энни?

— Кхе-кхе… Не знаю… В горле вдруг запершило. Но уже прошло…

— Так мы говорили о том, что слова Нэнси не вызывали у вас недоверия, — попыталась вернуть Дору к интересующей ее теме Даффи.

Дора покачала головой.

— Никогда! Нэнси была такая…

— Красивая, понятно, — прервала ее Даффи, видя, что разговор двинулся по кругу. — И она рассказывала вам, что муж, то есть Эрл Маклен, морит ее голодом и избивает?

— О, бедняжка не только нам жаловалась на этого изверга, — охотно подтвердила Дора. — Кому она только не рассказывала о своих несчастьях…

Даффи едва заметно усмехнулась.

— Значит, Нэнси делилась своими бедами со многими, поэтому у вас не было оснований не доверять ее словам.

— Разумеется! — с пылом откликнулась Дора. — Все вокруг слышали ее рассказы.

— И передавали дальше, — пробормотала Даффи.

Дора чуть наклонилась к ней.

— Что?

— Нет-нет, это я так…

— Дело в том, что мы не только слушали рассказы Нэнси, но и видели доказательства, — включилась в разговор Энн Макдоггерти.

Даффи вскинула бровь.

— Ах так?! Значит, доказательства все-таки есть!

Энн немного замялась.

— Были. Но они не имели отношения к убийству, если вы это подразумеваете.

Даффи пожала плечами.

— Собственно, ведь это главное и самое тяжкое обвинение, насколько я понимаю.

— Безусловно, — согласилась Энн Макдоггерти, с достоинством одергивая жилет и одновременно делая такое движение, будто воротник блузки трет ей шею. — Однако их можно рассматривать как косвенное подтверждение способности Эрла Маклена совершить убийство.

В глазах Даффи промелькнуло удивление: чтобы сделать подобное заявление, требуется немалая смелость или безрассудство.

— Сгораю от любопытства, — искренне призналась она. — Что же это за доказательства такие?

— Синяки и ссадины! — не удержавшись, выпалила Дора. Затем горячо продолжила без пауз и остановок: — Я видела собственными глазами, святой крест, могу хоть на Библии поклясться! Всюду синяки, ссадины и еще кровоподтеки, как будто ее, бедняжку, ногами пинали! Такой страх, такой ужас — не передать. Как она только жила с этим изувером, не понимаю… Это ж в голове не укладывается, ни в какие ворота не лезет! Ну не любишь ты жену, девки тебе дороже, но зачем же избивать? Ведь на ней, голубушке, живого места не было. Я как взглянула, так и обмерла — святые угодники! Тут синяки, тут ссадины, тут кровоподтеки, а тут прямо кожа сведена и кровь запеклась! — Дора поочередно показала на лоб, правое плечо, руки и колено.

Даффи вопросительно взглянула на Энн Макдоггерти. Та кивнула.

— Это правда. Я тоже все видела, когда Нэнси за чем-то зашла к нам — в супермаркет. Помню, глазам своим не поверила, когда она показала мне следы побоев. Я еще спросила, нет ли у нее переломов каких-нибудь костей — ребер, например.

— Кошмарный ужас! — прошептала Дора, прикрывая пальцами рот.

— Ну и что, не было? — с тяжелым сердцем спросила Даффи.

После красочного описания следов побоев в ее душу невольно закралось сомнение, так ли уж Эрл невиновен, как уверяет.

Энн Макдоггерти покачала головой.

— К счастью, нет. Нэнси заверила меня, что все ее кости целы.

Помолчали.

— Что же она так и ходила по улицам в подобном виде — избитая, в синяках… и вообще?

— А что ж ей, бедной, оставалось делать? — вздохнула Дора. — Надела юбку до пят, блузку с длинными рукавами, темные очки… Внешне даже незаметно было, в каком она состоянии. Если бы сама не показала своих отметин, вряд ли бы кто-то заподозрил неладное.

— Нэнси и прежде жаловалась на скверное обращение мужа, а тут прямо подтвердила свои слова, — добавила Энн Макдоггерти. — Не поверить ей после такого было трудно, согласитесь!

Даффи удрученно кивнула. Весь ее скепсис развеялся без следа. Вместо него выросла проблема, которую — Даффи заранее знала это — очень нелегко будет разрешить.

Виновен Эрл или нет? Вот в чем вопрос, как говорил один известный персонаж знаменитой пьесы.

В жизни аналогичные вопросы встречаются даже чаще, чем в подобных произведениях, к сожалению не становясь от этого более привычными.

Пока данная мысль проплывала в голове Даффи, она услышала, как Энн Макдоггерти произнесла:

— Понимаете теперь, почему все мы тут почти не сомневаемся в том, что Нэнси стала жертвой жестокости Эрла Маклена?

— Грязный подонок! — прошипела Дора. — Мерзкий убийца… Ненавижу его! Что ему сделала бедняжка Нэнси? Ангелочек наш… — Она шмыгнула носом, однако справилась с собой и не расплакалась.

Глаза Энн Макдоггерти тоже как будто увлажнились, но и ей удалось удержать слезы.

Подобная стойкость делала обеим дамам честь. Наблюдая за ними, Даффи с горечью думала о том, что, кажется, сама она к этому моменту совершенно расклеилась. Единственным же оправданием считала тот факт, что ситуация захватила ее врасплох.

Действительно, Даффи оказалась абсолютно не готовой к подобному повороту событий. В супермаркет она вошла, пребывая в замечательном настроении, предвкушая, как сейчас начнет делать покупки — чем всегда любила заниматься. Но вместо этого ей пришлось включиться в какой-то странный разговор, принесший информацию, которую она предпочла бы не знать. Потому что рассказываемое обеими дамами об Эрле не укладывалось в рамки представлений Даффи об этом человеке. С ней он был нежен, ласков, ей он доставлял изысканное наслаждение. Правда, временами уклонялся в беседах от некоторых тем, но при этом даже намека на какую бы то ни было грубость не наблюдалось.

Поверить, что этот самый Эрл Маклен в свое время зверски избивал жену, а потом и вовсе прикончил, Даффи не могла. Ну никак не могла!

Она подняла взгляд на Энн Макдоггерти.

— Как же он ее… умертвил?

Та пожала плечами.

— Никто не знает. Просто все обратили внимание на то, что Нэнси перестала появляться в городе. Некоторые наши приятельницы принялись расспрашивать миссис Олдсмен, но та сама была встревожена тем, что ее дочь долгое время не дает о себе знать.

— Разве миссис Олдсмен сама не могла позвонить на ферму? — спросила Даффи.

— Звонила, — кивнула Энн Макдоггерти. — Айрис, бабки Нэнси и матери миссис Олдсмен, к тому времени уже не было в живых, а зять, то есть Эрл Маклен, сказал, что понятия не имеет, где сейчас находится Нэнси. Причем, по словам миссис Олдсмен, говорил он очень раздраженно.

— И что было дальше?

— По Норисейгу поползли слухи, — произнесла Дора таким зловещим тоном, что спина Даффи сразу покрылась мурашками. — Многие горожане сходились во мнении, что дело нечисто. Не знаю, кто первый высказал предположение об убийстве, но оно всем понра… то есть я хотела сказать, показалось наиболее убедительным, — поправилась она, на мгновение смущенно опустив взгляд. — Учитывая всю предыдущую историю отношений Нэнси с Эрлом Макленом, практически ни у кого не возникло сомнений, что он имеет прямое отношение к исчезновению своей жены.