Ох, да будь я проклят.

Его внезапное движение застало меня врасплох, и мой мозг завис на пару секунд, пока обдумывал, что происходит. Джексон… целовал меня. Он сделал первый шаг, и его губы прижимались к моим, тёплые и мягкие, побуждая меня раскрыться ему.

Это действительно происходит? Может, я ударился головой о летающий гаечный ключ в мастерской и проделал путь Дороти из Страны Оз, потому что это никак не могло быть реальностью. Я притеснил его, поставил на свою кухню посреди шторма, из которого он не мог сбежать, и закрутил наше прошлое до тех пор, пока оно не подошло под реальность, которая была лучше, чем та, с которой нам пришлось справляться.

Когда зубы Джексона укусили мою нижнюю губу, я вернулся в настоящее, к входу, которого он искал. Когда он уронил мои запястья, мой рот раскрылся, давая ему желаемый доступ, а затем мои руки оказались в его мокрых волосах, удерживая его на месте, в то время как я наклонил голову, чтобы глубже ощутить его язык против своего.

Боже, он был так хорош на вкус. Он целовал меня с голодом, и я отвечал ему тем же, желание большего заставило нас поменяться местами, когда я стал доминировать и прижал его к двери в кладовку. Его пальцы вцепились в мою талию, с отчаянием и желанием, и я выполнил его невысказанную просьбу, прижавшись к его бёдрам своими, стояком к стояку.

Я улыбнулся ему в губы, когда из его рта вырвался стон, глубокий и наполненный желанием. Будто он не мог насытиться. Будто его тело и его губы всегда должны были касаться моих.

Я целовал Лукаса Салливана. И не просто в одной из многих безумных снов, которые снились мне годами с тех пор, как я видел его последний раз, а на самом деле пробовал его, будто судьба мира зависела от того, чтобы наши губы не разъединялись. Это было быстро и яростно, и то, как он инстинктивно взял на себя контроль и прижал меня к тому, что было за моей стеной, сделало меня твёрдым как камень. С моим размером, это я всегда был главным, и я не мог отрицать, как это горячо, что кто-то равный мне отвечал так же хорошо.

Руки Лукаса опустились с моих волос на шею, крадя моё дыхание. Это напомнило мне о том, как он впервые поцеловал меня много лет назад, прижав к грубой коре сосны в лесу, который отделял дом его бабушки от школы. Царапины на моей спине не сходили днями, но это стоило того, чтобы, наконец, почувствовать его тёплые губы на своих, поддаться всему этому нарастающему напряжению между нами. До того момента я никогда не целовал парня, и Лукас не облегчил мне задачу — он взял то, что хотел, и я поддался этому, потому что было так чертовски приятно и потому что я никогда не скажу Лукасу «нет». И это было единственное, что тогда пугало меня, — что я никогда не скажу ему «нет».

Но казалось, что сейчас мне не придётся его останавливать, потому что, слишком резко, Лукас отстранился, оставляя между нами слишком много пространства.

— Нет. Этого не будет.

Ошеломлённый, я наблюдал, как он запустил руки в волосы, будто пытался выйти из ступора. Он был возбуждён — это было болезненно очевидно по тому, как натянулись его штаны, но его самоконтроль побеждал.

Насколько дальше я бы зашёл, если бы он захотел? От возможностей у меня по телу бежали мурашки, прямо до яиц, и я потянулся вниз, чтобы облегчить накопившуюся боль, массажируя их грубой рукой.

— Боже, что ты делаешь? — с измученным выражением лица простонал Лукас, наблюдая, как я утешаю сам себя.

Я даже не осознавал, что делаю это. Моя отстранённость в спальне всегда удивляла моих партнёров, но что-то в Лукасе придавало мне смелости, вызывало желание поддразнить и поделиться той частью себя, которую я скрывал. И будем говорить открыто — после этого поцелуя я нуждался в облегчении.

Лукас, закусив губу, сосредоточился на моей руке, пока я гладил себя поверх штанов. Он выглядел наполовину готовым наброситься на меня, наполовину готовым выгнать меня из дома, и я молился, чтобы он определился быстрее. В его глазах боролась нерешительность, его тело напряглось как оголённый провод. Тогда мой большой палец коснулся верхушки моего стояка, и я ахнул, когда Лукас сделал шаг.

Его тело столкнулось с моим, его язык ворвался в мой рот, чтобы завладеть мной. Мои бёдра дёрнулись вперёд от этого, и он ответил взаимностью, позволив своей руке опуститься между нами, чтобы оттолкнуть мою руку и подразнить мою эрекцию.

Вот дерьмо. Ни одна тайная грязная фантазия, которая возникала у меня при мыслях о Лукасе, не могла сравниться с тем, каково было ощущать его рядом с собой, когда он углубил поцелуй, настойчиво массажируя мой член. Я не мог поверить в то, как отвечает моё тело, так сразу и без задней мысли. Кто я такой? Мужчина, который наслаждался ощущением губ другого мужчины на своих больше, чем с кем-либо, кого целовал за всю жизнь. Я совершенно не понимал этого, не знал, в кого это меня превращает, но переживать об этом было последним делом, потому что губы Лукаса двигались идеально синхронно с моими.

Одна из его сильных рук легла на мою грудь, удерживая меня на месте — будто я куда-то денусь — а затем другая рука Лукаса расстегнула пуговицу моих штанов. Он кусал и дразнил мою нижнюю губу, и я простонал от предвкушения. Я знал, к чему всё придёт, если я позволю, и так же как раньше, я не понимал всех «почему», но знал, что тягу, которую я испытывал к этому мужчине, я не чувствовал ни с кем другим. Так что когда я сжал задницу Лукаса, чтобы побудить его к действиям, он потянул вниз мою молнию, а затем накрыл рукой мою эрекцию.

— Чёрт, — выдохнул я, пока он поглаживал меня, от сочетания его крепкой руки и трения моих боксеров, у меня закатывались глаза. Он не был нежным и не колебался, касаясь меня. Это был мужчина, который точно знал, что делает, и это только больше заводило меня.

— Боже, Джексон, — слова Лукаса щекотали мои губы, когда он покачал головой, и его пальцы обхватили головку моего члена. — Я забыл, какой ты чертовски большой.

Моя голова ударилась затылком о дверь, и мне пришлось потянуться к руке, которая могла довести меня до того, что я обкончаю всю его ладонь, если он продолжит.

— Нет, ты не забыл.

Лукас взял меня за подбородок, его глаза блестели дьявольским огнём.

— Ты прав. Не забыл.

Затем он опустился на колени, одним быстрым рывком стягивая мои боксеры и штаны.

— Лукас… А, бл*дь, — произнёс я, когда он не только взял меня в рот, но и всосал внутрь так яростно, что мой член достал до задней стенки его горла. Я смутно осознавал ругательства, которые вырывались из меня, но мог сосредоточиться только на том, чтобы не кончить через пять минут. Вот дерьмо, разве когда-нибудь что-нибудь было так же приятно? Нет. Нет, чёрт возьми.

Когда Лукас пристроился между моих бёдер, он шире расставил мои ноги, давая себе больший доступ ко мне. Я чувствовал себя раскрытым, пока стоял там, наблюдая за стоящим на коленях мужчиной, но он не смотрел на меня. Он не смотрел никуда. Его глаза были закрыты, но рот работал как грёбаный пылесос, беря то, чего он хотел, и я был более чем согласен позволить ему это.

Где-то на задворках мыслей я думал, что это добром не кончится, что Лукас очнётся от некого транса, поймёт, что сделал, а затем снова обидится на меня. Но когда его тёплый влажный рот обхватывал мой член, я не мог заставить себя переживать об этом.

Моя спина выгнулась, толкая мои бёдра вперёд, а член ещё глубже в горло Лукаса, и когда он подавился, я инстинктивно отстранился. Но это было неверное движение, потому что руки Лукаса обвились вокруг моих ягодиц, притягивая бёдра вперёд, и он слизал предсемя с моего члена, прежде чем снова с жадностью заглотить меня.

— Ты такой вкусный, — пробормотал он, не выпуская мой член, и я вздрогнул от вибрации.

Сколько раз я трахал свой кулак, представляя, что это рот Лукаса? Больше, чем когда-либо признаюсь сам себе, это уж наверняка, но все эти пустые фантазии не шли ни в какое сравнение с реальностью. Я запустил пальцы в его волосы, пока мускулистые руки Лукаса держали меня прямо там, где он хотел. Он довёл меня до грани оргазма, а затем отодвинулся, вместо этого посасывая чувствительную кожу моей мошонки, а затем двигаясь языком к моему отверстию.