— Ты слишком чертовски хорош в этом, — сказал я, двигая бёдрами вперёд и толкаясь головкой эрекции к его губам. — Лукас… Лукас, посмотри на меня.

Что-то в воздухе изменилось, когда Лукас на секунду перестал двигаться, будто когда я произнёс его имя, он очнулся от чего-то, что захватило его голову. Чёрт. Не останавливайся… пожалуйста, не останавливайся, блин.

Будто услышав меня, он снова медленно заглотил меня внутрь, и одна из его рук обвилась вокруг основания моего члена. Сжимая и посасывая, его рот и пальцы работали в тандеме, быстрее и сильнее, забирая у меня всё. Глаза Лукаса всё время оставались зажмуренными, даже когда мне хотелось, чтобы они открылись и посмотрели на меня. Он вообще знал, кому отсасывает прямо сейчас? Его это волновало? Он будет смотреть на меня иначе, когда, наконец, откроет глаза?

Я узнаю это достаточно скоро, потому что заканчивалось то малое количество контроля, за который я держался, и знакомое тянущее ощущение в яйцах заставило меня оттолкнуть голову Лукаса, пытаясь заставить его отодвинуться. Он не поддался, его хватка на мне показывала, что он намеренно решил игнорировать моё предупреждение, и Боже, мысль о том, чтобы кончить ему в рот, заставила мой оргазм вырваться на поверхность. Когда я выстрелил спермой в его горло, язык Лукаса массировал нижнюю часть моего члена, вытягивая из меня все до единой капли, пока я дрожал, мои ноги готовы были подогнуться.

Когда звон в моих ушах начал успокаиваться, Лукас поднялся на ноги, а я подтянул и застегнул свои штаны. Он по-прежнему не смотрел на меня, пока вытирал рот.

— Бл*дь. Лукас, это было… Вау, — произнёс я, уголки моих губ поднялись вверх, когда я потянулся за его рукой, но он либо не видел меня, либо решил не видеть, потому что сунул руки в карманы и отошёл.

— Спасибо, — сказал он, коротко и резко.

— Спасибо?

— Ну, я полагаю, технически, ты должен меня благодарить.

Его слова были пропитаны сарказмом, в то время как воздух между нами остыл, и всё внутри меня наполнилось страхом.

— Я… сделал что-то не так? — спросил я.

— Конечно нет.

— Ладно, — сказал я, изучая взглядом его лицо в поисках намёка на то, что только что здесь произошло. — Тогда в чём проблема?

— Нет никакой проблемы.

— Очевидно, это не правда. Ты даже не смотришь на меня.

Лукас, наконец, смерил меня взглядом, но в его глазах не было никаких эмоций.

— Ты получил удовольствие?

Мои брови взлетели вверх. Получил ли я… Он шутит, чёрт возьми?

— Что это должно значить?

— Приму это как «да».

— Типа ты только что оказал мне услугу? — я схватился за свою шею, когда его резкая перемена настроения пробрала меня до мурашек. — Ого.

Он повернулся ко мне спиной, когда направился к лестнице.

— Уверен, ты помнишь, что гостевая комната в конце коридора. Можешь остаться там, пока не пройдёт шторм.

Я опешил.

— И всё? Это всё, что я получу от тебя?

Лукас остановился, положив руку на перила.

— Большинство были бы в чёртовом восторге, если бы получили от меня всё это.

— Ты грёбаный придурок.

— Меня называли и хуже.

— Ты думаешь, я поэтому сюда приехал? Потому что хотел от тебя… этого?

Он одарил меня садистской улыбкой.

— О, брось, Джексон. Это называется — минет. Ты можешь это сказать.

Я открыл рот, чтобы попытаться хоть что-то сказать в этот момент, но ничего не казалось подходящим. Будто у нас было маленькое окошко возможностей, будто между нами произошло осознание, и ушло практически сразу же, как и пришло. Я не узнавал холодного, закрытого человека перед собой. Откуда он взялся и почему?

— Итак. Спасибо, что зашёл.

Сарказм Лукаса ударил меня по лицу, когда он начал подниматься по лестнице, и я обнаружил, что иду за ним.

— Лукас…

Он посмотрел через плечо, и эмоции в его глазах были не читаемы — что бы ни происходило в голове Лукаса, он не хотел делиться этим со мной. Но одно я знал: он не хотел, чтобы я шёл следом.

Я уронил руку с перил, и глаза Лукаса слегка сузились, между бровями залегла складка. Затем, так же быстро, как появилась, она исчезла, и он оставил меня стоять на месте, в его доме, когда закрылся в своей спальне.

Это было на следующий день после того, как я оказался «унижен к чёртовой матери», как я теперь это называл, и пока я ехал через центр Южного Хэйвена по пути обратно в отель, город уже суетился, расчищая дебри после вчерашнего шторма на дорогах и тротуарах. Помимо разбросанных остатков деревьев и маленьких веток, казалось, не было особого ущерба. Полная противоположность того, что вчера произошло между мной и Лукасом. Он так и не возвращался остаток вечера, так что я вырубился на диване, пока ждал, когда пройдёт шторм. И сегодня утром мои ключи лежали на кофейном столике, а грузовик Лукаса исчез.

Он избегал меня, и я понятия не имел, что произошло. Ну, помимо самого головокружительного минета, который я получил. Но я даже не мог больше наслаждаться этим воспоминанием, не думая о загадочном выражении лица Лукаса после этого.

Чем я думал, когда вообще туда шёл? Мне следовало уйти, как только я понял, чей это дом. Находиться на территории Лукаса, в его доме, в месте, которое было так мне знакомо и содержало так много воспоминаний, а затем оказаться в такой близи к самому мужчине? Это был рецепт катастрофы, спящее желание, о наличии которого я даже не знал. Наверное, Лукас думал, что я пришёл специально, чтобы соблазнить его или что-то ещё. Боже. Я это и делал? Бог знал, что при возвращении в Джорджию я даже не планировал увидеть этого парня, но одна секунда в присутствии Лукаса, и все ставки аннулировались. Я не мог это объяснить. Я не понимал этого. И я не спал полночи, проигрывая в голове то, что произошло между нами, снова и снова, пытаясь найти разумное объяснение повороту событий, потому что всё произошло так быстро.

Одна вещь, которая выделялась и шокировала меня до глубины души — тот факт, что мой отец намеренно разделил нас и держал порознь. Эта информация изменила всё. Будто твёрдая, стабильная земля, которую я всегда знал, внезапно ушла из-под ног, и как я мог теперь чему-то доверять? О чём ещё он мне врал?

И как всё было бы с Лукасом в ином случае? Я остался бы в Коннектикуте? Вернулся бы к нему? Я уже знал ответ на это. Я готов был прыгнуть на рейс до Южного Хэйвена, пока не увидел его фотографии с кем-то другим. Фотографии, которые использовал мой отец, чтобы держать меня под своим пальцем.

У меня сжимался желудок, пока я заезжал в гараж своего отеля, а затем — стоило помянуть чёрта — зазвонил мой телефон, на экране отразился прямой номер офиса моего отца. Я нажал кнопку «отклонить» и ждал, пока поднимется шлагбаум.

Это не тот человек, с которым я хочу прямо сейчас разговаривать. Если вообще когда-то захочу.

Я ехал в поисках свободного места, когда телефон зазвонил снова, только на этот раз я позволил ему дойти до голосовой почты.

Как мой отец мог быть таким мстительным и жестоким? Я отказался от многого, чего хотел сам, чтобы угодить ему, и по большей части потому, что старался возместить потерю мамы. Он тяжело воспринял её смерть, и будучи единственным членом семьи, кто у него остался, я принял на плечи ответственность и за семейную фамилию, и за семейный бизнес, чтобы он мог гордиться. Но зачем я вообще трудился, когда он всю мою жизнь манипулировал мной, чтобы заставить делать то, что хочет?

Заехав на свободное место, я заглушил двигатель, как раз когда на моём телефоне снова загорелся его номер. Раздражённый, я ударил кулаками по рулю и сделал несколько глубоких вдохов. Я не мог продолжать игнорировать его звонок, но чёрта с два я хотел разыгрывать милую беседу, когда был так зол. Но сейчас было не время поднимать эту тему, так что я закусил щеку изнутри и нажал «принять».

— У нас проблемы? — вместо приветствия произнёс отец, когда я поднёс телефон к уху.