Глава 17

20 апреля 1822 года

Клуб «Редфорд», Лондон

Мужчин вроде того, что сидел напротив, Джеймс не встречал никогда. Ни одного знакомого он не назвал бы смазливым, а уж того, кому около сорока, тем паче. Но этот мужчина — Кит Редфорд — смазлив: светлые волосы, длинные ресницы, восхитительные губы. Невинный облик, если не смотреть в глаза.

У него глаза старика. Древнего старика. Сии глаза видели все, знавали столько огорчений и печали, сколько многим и не снилось.

Вот уже час, с тех пор как Джеймс оказался на его пороге в последней отчаянной попытке найти Яна Синклера, Редфорд не прекращал улыбаться.

— Не желаете отведать скон, мистер Харт? Кухарка сама их печет, таких воздушных булочек вы отродясь не пробовали, клянусь.

Сконы — вот что предлагал Кит Редфорд, владелец одного из развратнейших лондонских клубов.

— Нет, спасибо, — сказал Джеймс, пытаясь не выдать, сколь он раздосадован тем, что Кит Редфорд не считал его просьбу срочной.

Он полулежал на кушетке, прихлебывая чай. В два часа пополудни он был одет в атласный халат таусинного, розового и золотистого цветов.

— Вообще-то, — заговорил Редфорд шипящим голосом, — никому не позволено входить в клуб без рекомендаций от двух членов, а вы знакомы только с капитаном Синклером. — Выдержав паузу, он примолвил: — И вы не хотите, чтобы я просил у него рекомендацию.

— Да. Повторюсь: в клуб я хочу прийти только для того, чтобы увидеться с ним, — сознался Джеймс, стыдно покраснев.

— Вы… необычайно честны, — вздернул Редфорд брови.

— Сам бог велел быть с вами честным, — ответил Джеймс. — Он отказался принять меня дома и не отвечает на письма.

— Зачем же вам с ним видеться? — полюбопытствовал Редфорд.

— Потому… — Джеймс тяжело сглотнул, засим вопреки неловкости заставил себя продолжить, — потому что я люблю его много лет. Он всегда говорил, что ничего не хочет, только вот на прошлой неделе он захотел, а потом… — он нес тарабарщину; глубоко вздохнув, Джеймс попытался еще раз, — мы поехали ко мне домой, он остался на ночь, а опосля ушел. Улизнул, пока я спал. — Он улавливал в голосе боль и недоумение, чувствовал себя неуютно. — Я хочу знать почему. Почему он так поступил.

— И каким, по-вашему, будет ответ? — любезно улыбнулся Редфорд. — Скорее всего, мистер Харт, вы услышите не то, на что рассчитываете.

— Наверное, вы правы, — со вздохом кивнул Джеймс. — Но как бы наивно ни звучало, думаю, по-своему он меня любит. Может, если мы поговорим, у меня получится открыть ему глаза.

Редфорд, размышляя, наклонил голову вбок.

— Расскажите о нем, — попросил он, устраиваясь поудобнее. — О вас. С первой встречи.

Джеймс рассказал. Он говорил и говорил, пока часы не пробили пять раз. Он взглянул на каминную полку, поразившись, что прошло столько времени. Говорить было легко, ибо Кит Редфорд уставился в окно, будто и не слушал вовсе.

Когда он закончил, Редфорд молча глядел в окно.

— Вы уже давно любите капитана Синклера, — в итоге молвил он.

— Да, — сознался Джеймс.

Редфорд перевел на него взгляд. Усталые глаза на поразительно прекрасном лице.

— Судя по тому, что вы поведали, в каком-то смысле вы ему дороги. Но, вероятно, не в том же смысле, в каком он дорог вам. А даже если и в том же смысле, он, скорее всего, не сознается. Даже самому себе.

Джеймс ждал, предчувствуя, что это еще не все.

— Он приходит несколько раз в месяц, — вздохнул Редфорд. — Определенного дня нет. Возможно, вам придется прийти не раз и не два, прежде чем вы его увидите. — Он одарил Джеймса тяжелым взглядом. — Разумеется, на слово я вам не поверю. Я наведу о вас справки, и вам придется подписать соглашение. Назовем его… временным членством. На месяц. И вам, конечно же, придется заплатить взнос.

— Хорошо.

Джеймс понимал, что глупо соглашаться на такие условия, но перед ним сидел Кит Редфорд, человек, которому Ян доверил свои тайны, а доверие Яну давалось нелегко.

Редфорд кивнул. Суровость испарилась, он снова опечалился.

— Боюсь, капитан разочарует вас, мистер Харт. Мало кому хватает смелости пойти против всемирных представлений о том, каким должен быть мужчина, а те, кто все же осмеливаются, платят непомерную цену. — Он криво усмехнулся. — Но я вижу, что вы не успокоитесь, пока не выясните с ним отношения. По крайней мере, в стенах клуба никто не подумает про вас плохо. Дорогой мой, если у капитана есть хотя бы десятая доля вашей отваги, вы сумеете его убедить.

За четыре долгих вечера Джеймс Яна так и не увидел. Он никогда не бывал в подобном заведении и счел неприкрытое кокетство, имевшее место в клубной комнате, возмутительным, не говоря уже про оргию, свидетелем коей он стал в задней комнате.

Четыре вечера посторонние мужчины заигрывали с ним, предлагали гнусности, тискали. Увлекательно и поразительно лицезреть, как слетали светские маски и показывалась истинная суть клиентов Кита Редфорда, бродивших по коридорам. А затем маски снова надевались, и уходили уважаемые члены общества.

Ян, когда хотел расслабиться, приходил сюда. Не к Джеймсу, а сюда. Здесь искал теплого, готового на все человека, с которым можно провести несколько часов, а потом вернуться к обычной жизни. Стать капитаном Яном Синклером, героем войны, фаворитом короля Георга. Безукоризненным военным.

К среде, пятому вечеру, он начал сомневаться в своем намерении, начал задумываться: может, он дал маху, посчитав, что Ян захочет больше, нежели предлагал клуб? Между тем Джеймс снова ходил к Яну, где ему сказали, что капитана Синклера дома нет. Словом, видеться он не желал. Даже говорить не желал.

«Так зачем, — подумал он, постучав в дверь клуба, — я опять вернулся?»

— Последний раз, — вполголоса произнес он, ожидая, когда откроют дверь.

Лакей, впустивший его, к Джеймсу уже привык. Он поприветствовал его как завсегдатая, в которого Джеймс превращался, бормотал любезности, забирая пальто, шляпу и трость. Джеймс двинулся прямиком в клубную комнату, где Кит Редфорд обходил клиентов в блистательном, идеально сшитом вечернем костюме: в темно-синих фраке и бриджах, белоснежной рубашке и лазурном жилете, добавлявшем яркий штрих.

При виде Джеймса Редфорд оживился, улыбка из вежливой преобразилась в искреннюю, искра озарила прелестное лицо, усиливая тонкую красоту. Он пошел навстречу, вытянув руки. Правый указательный палец украшало огромное золотое кольцо с сапфиром.

— Дорогой мой. — Он обхватил его руку своими руками. — Я все размышлял, сдались вы или нет, но вы преданны донельзя.

— Точнее, глуп донельзя, — отозвался Джеймс.

— Я этого не говорил, — улыбнулся Редфорд.

— Я так понимаю, Яна нет?

— Напротив, всего несколько минут назад он был в клубной комнате. — Редфорд обвел помещение взглядом, но Яна не приметил. — Наверное, он в задней комнате.

Джеймс потрясенно вытаращил глаза. Он не думал, что все сложится так просто. Внутри все скрутило в тугой узел, пульс стучал в горле, во рту пересохло.

— Пойду проверю.

— Хорошо, — кивнул Редфорд. — Буду вас ждать. — Он хлопнул Джеймса по плечу и ретировался.

Джеймс собрался с силами и пошел в сторону комнаты, от страха и волнения мутило, ладони взмокли. В заднюю комнату можно попасть только по узкому коридору для прислуги, тщательно спрятанному, дабы привлекать меньше внимания. Клубная и игровая комнаты ничем не отличались от любого джентльменского клуба, кроме легкого флирта, там не происходило ничего примечательного. Если же проникнуть вглубь клуба, тогда все меняется. Настоящие дела творились за огромной деревянной дверью задней комнаты, где мужчины находили партнера и либо ускользали с ним, либо овладевали прямо там, перед теми, кому охота посмотреть. В первый раз нагота потрясла. Откровенность мужчин, находившихся вдали от осуждающего светского общества, ошеломила.

А как вел себя Ян? Он относился к здешним мужчинам так же, как к Джеймсу, с нежностью и заботой? Или хотел лишь быстрый минет, пригодный для секса зад? Оно понятно, если Ян смотрел на это с такой точки зрения. Джеймс провел здесь всего несколько вечеров, и даже он, как бы горько ни звучало, прельстился. Сложно отказать нагой плоти, запаху вожделения, семени, мужского пота. А уж про то, что его несчастный организм жаждал разрядки, лучше и вовсе умолчать.

Тем не менее мысль, что Ян это делает, этого хочет, убивала. Джеймсу ни за что не сравниться с безграничным выбором и новизной.

Сделав глубокий вдох, он толкнул дверь.

Сегодня здесь было людно, вниманием толпы владело то, что происходило в центре комнаты. Мужчины скучились, тянули шеи, дабы разглядеть действо. Джеймса оно не интересовало — его больше волновало, где найти Яна. Он начал пробираться сквозь толпу, вглядываясь в море лиц, однако остановился, когда твердый голос приказал:

— Раздевайся.

Вслед за единственным словом прокатился взволнованный ропот. Джеймс вытянул шею, различил двух мужчин, стоявших в центре комнаты. Первый в военной форме (судя по виду, младший офицер), с медными волосами, блестевшими в свете свечей. Второй такого же роста и сложения, но с темными волосами и в элегантном костюме. Наверное, нет ничего удивительного в том, что именно второй мужчина отдал приказ.

Солдат резво и умело снимал форму, у ног быстро росла куча одежды. И вот он остался полностью нагим, бледная кожа сияла в свете свечей.

Тело у него великолепное, как у юного бога, а вот лицо невзрачное, даже топорное. Тем не менее в нем, стоявшем под жадными взглядами, было нечто захватывающее. Он чуть ли не трепетал от вожделения — сложно смотреть на столь откровенное выражение нужды.

Второй расстегнул брюки и вытащил твердый покрасневший член.

— Соси, — насмешливо бросил он. — На коленях, пожалуйста.

Солдат заметно вздрогнул, опустился на колени и пополз выполнять приказ.