— Я просто выполняю обязанности хозяина.

Слежу за тем, чтобы все хорошо проводили время, — сказал Эрик, не сводя глаз с толпы, заполнившей бальный зал.

— И особенно, как я вижу, за прелестной мадемуазель в синем. — Хотя Гюстав родился на острове Андерс, он был наполовину француз. Это обстоятельство придавало неповторимый аромат как изобретаемым им блюдам, так и его высказываниям.

В наблюдательности ему не откажешь. Эрик весь вечер наблюдал за Жюли. И не он один.

Его нисколько не удивляло, что у многих всемирно известных ценителей женской красоты стекленели глаза, когда она входила в комнату.

— Она хорошо поработала, — сказал Эрик, стараясь держаться безопасной темы. — Что касается внешности, ее уверенные и сдержанные манеры достойны королевского бала.

— О да, я и сам часто поражался ее уверенности и сдержанности, — сказал Гюстав со смешком. Эрик не мог понять, что так насмешило шеф-повара, но он позабыл об этом, заметив, как некий герцог, отпетый бабник, уговаривает Жюли потанцевать с ним. Герцог, здороваясь с Эриком, спросил его: кто эта смачная милашка в синем? Эрику потребовалось все его самообладание, чтобы сохранить каменно-вежливое выражение лица. Больше всего ему хотелось выволочь герцога за дверь и стереть с его физиономии похабную ухмылку.

Еще большее самообладание потребовалось ему теперь, когда этот тип флиртовал с нею на глазах у всех. Желание защитить Жюли не было новым для Эрика. В ту ночь, девять лет назад, он был тронут ее юностью и беззащитностью. Он отверг ее, но по крайней мере попытался сделать это мягко. Видя ее теперь, повзрослевшую и явно изжившую нежные чувства к нему, он решил, что хорошо справился со своей задачей. Хотя инстинктивно Эрику по-прежнему хотелось опекать Жюли, разум говорил ему, что у него нет на это никакого права.

Даже если бы ему не предстояло в скором времени обручиться.

Официант, пробравшись сквозь толпу, предложил им поднос с шампанским. Гюстав взял себе бокал и, посматривая на герцога, рассеянно спросил Эрика:

— Разве в таких случаях принцу не полагается спасать прекрасную даму от дракона?

Эрик, не любивший шампанского, знаком отослал официанта.

— С луны вы свалились, друг мой? В наше время прекрасные дамы управятся с любым драконом, — сказал он скорее для себя, чем для Постава. Словно услышав его слова, Жюли пошла дальше одна, оставив герцога стоять с обескураженным видом.

— А жаль, — заметил Гюстав. — Вы, молодые принцы, лишились такого увлекательного занятия.

Эрик взглянул на Жюли, в сотый раз за сегодняшний день. Она держалась с утонченным изяществом и выглядела как дома среди окружающей ее элегантной обстановки. Ее каштановые волосы, открывая обнаженные плечи, были уложены в гладкую, изысканную прическу и отсвечивали золотыми и медными бликами. Сдержанный макияж эффектно обрисовывал ее черты, но не скрывал памятных Эрику веснушек, которые только подчеркивали нежный оттенок ее кожи. Облегающее вечернее платье придавало ей неосознанную сексуальность; впрочем, ее длинные ноги всегда были великолепны.

Тихий голос Гюстава отвлек Эрика от этих мыслей, принимавших опасное направление.

— Кажется, она идет к столикам с закусками. Не хотите присоединиться к ней, Ваше Высочество? Еда сегодня отличная, я могу за это поручиться.

Эрик улыбнулся:

— Не сомневаюсь. Может быть, попозже, Гюстав.

— Может быть, попозже юная леди будет танцевать. Она отвергла герцога, но мое приглашение она примет. Я уже дедушка, и танцевать со мной совершенно безопасно для прелестной мадемуазель, — проговорил Гюстав, плавно двинувшись в ее сторону.

Эрик смотрел, как Гюстав затерялся в толпе.

В обязанности хозяина входили танцы — чем больше дам Эрик осчастливит, тем лучше. Но с Жюли он танцевать не будет. Он танцевал с нею девять лет назад и испытал чувства, которые считал для себя опасными. Теперь она совершеннолетняя, а он скоро благополучно обручится — и все же не стоит снова нарываться на осложнения, с которыми он едва справился в возрасте двадцати одного года.

Жюли уселась за одним из миниатюрных столиков в углу, среди красиво размещенных растений в кадках и неподалеку от усмиренного фонтана, в котором теперь послушно журчала вода. Смеясь каким-то словам человека за соседним столиком, она откусила кусочек тартинки, отпила немного шампанского. Вдруг она подняла глаза и посмотрела прямо на Эрика. Уличенный в разглядывании, он смущенно отвернулся и тут же выругал себя за неосторожность.

В нетерпении он стал смотреть на входную дверь. Роберте пора уже быть здесь. Телеоператоры деловито снимали бал. Он предупредил их, что его заявление-сюрприз произойдет в полночь.

Хотя сюрприза уже не получится, но это ничего. Вероятно, все гадают, кто его избранница. Имя Роберты, скорее всего, возглавляет список. Они встречались уже много лет, иногда чаще, иногда реже. Отлично ладили, потому что ничего не ждали друг от друга. Она была влюблена в другого, а он не имел ни малейшего желания любить или быть любимым.

Он многого ждал от нее и был уверен, что она оправдает ожидания. Он ей доверял. Она приедет.

Из кухни Жюли сообщили, что частный телефон замка упорно трезвонит. Она пошла в библиотеку ответить на звонок. Когда через несколько минут она повесила трубку, в ней клокотали противоречивые чувства.

Нужно срочно найти Эрика. Его не было в бальном зале, когда раздался звонок, так что Жюли кинулась искать в других комнатах первого этажа, но безуспешно. Она вернулась в зал и наконец нашла его в уголке, в мужской компании. Подойдя к ним, Жюли услышала, как один из гостей спросил:

— Правда, что ты сегодня объявишь о своей помолвке, старичок? — Говоривший принял молчание Эрика за знак согласия и стал расспрашивать дальше:

— Кто же эта счастливица?

Эрик ответить не успел.

— Это я! — Жюли протолкалась между собеседниками и подхватила принца под локоть. — По крайней мере на один танец. Вы не забыли, что обещали потанцевать со мной? — спросила она, умоляюще глядя на Эрика.

Он не мог ей отказать без столь же грубого нарушения этикета, какое совершила она.

— Ну, конечно. Прошу нас извинить, господа.

Как только они отошли достаточно далеко, чтобы их не могли услышать, он осведомился:

— Что ты такое затеяла?

— Спасаю вашу королевскую честь, — ответила Жюли сдавленным голосом. — Тут кое-что произошло. Нам нужно поговорить без посторонних.

Не говоря ни слова, он быстро вывел ее из комнаты и жестом пригласил пройти в библиотеку. Закрыв за собой тяжелые двустворчатые двери, он обернулся к ней.

— В чем дело?

— Вам звонили по срочному делу. Я нигде не могла вас найти.

Эрик не стал ходить вокруг да около.

— Что-то с отцом?

Жюли покачала головой.

— Нет, это ваша неве… — начала она и осеклась. — Роберта.

— Роберта звонила? Где она? Что-то случилось?

— Дело в том, что… она не приедет.

— Не приедет? — нахмурился он. — Мы договорились, что она будет здесь, со мной, когда я объявлю о помолвке.

— Это еще не все, Ваше Высочество, — сказала Жюли. — Дело в том, где она сейчас.

— Где она?

— Не хотите выпить? — спросила Жюли, покосившись на шкафчик с напитками.

Но Эрик не дал себя отвлечь.

— Где она? — повторил он.

— Летит на самолете в Лас-Вегас. Она пыталась дозвониться до вас, но…

— В Лас-Вегас? За каким дьяволом?

Жюли было ужасно тяжело сообщать ему плохие новости, и она постаралась произнести как можно быстрее:

— Чтобы выйти замуж…

— Что?

— За человека, которого она всегда любила, но он не хотел связывать себя, пока она не сообщила ему сегодня, что между ними все кончено, потому что она собирается обручиться с другим. Но она не сказала ему, что это вы, и клянется, что никому ни словом не обмолвилась об этом. Роберта просила передать, что ей очень жаль, но все к лучшему, и она желает вам счастья и надеется, что вы найдете в себе силы пожелать ей того же.