— Что ты хочешь рассказать мне, Роберта? — тревожно спросил Уильям.

— Я не знаю, как ты воспримешь эту новость, но мне казалось, что ты сделал мне предложение, чтобы мы стали полноценной семьей. Я права?

— Да, я действительно хочу, чтобы у меня была настоящая семья.

— В общем, — она тяжело вздохнула и резко повернулась к Уильяму, — у нас будет ребенок.

— Как же так? — растерянно произнес Уильям.

— Тебе рассказать, как появляются дети? — усмехнулась Роберта.

— Подожди, но ведь мы всегда предохранялись!

— Иногда даже самые надежные средства дают осечку, — спокойно парировала она. — Мне кажется, что тебя не очень радует эта новость?

— Нет, что ты!

— Уильям, не ври мне! — крикнула Роберта, и на ее глазах заблестели слезы. — Я мчалась как ненормальная, не спала ночь, лишь бы попасть к тебе как можно быстрее. Я думала, ты будешь счастлив. И вот я прихожу, говорю тебе, что под сердцем ношу твоего ребенка, а ты отвечаешь мне: «мы же предохранялись!». — Роберта вновь повернулась к окну, и ее плечи вздрогнули.

Уильям слышал короткие всхлипы, но не мог заставить себя подойти к ней и успокоить.

Он ожидал чего угодно, но не известия о ее беременности.

Все, теперь для меня нет обратного пути! — растерянно подумал он. Я должен жениться на Роберте ради ребенка. У него должен быть отец. Хватит и того, что зачат он был вне брака. Господи, ну почему ты посылаешь мне испытание за испытанием? Как же я проведу всю жизнь рядом с Робертой, как буду воспитывать нашего ребенка, если каждый день, каждый миг я буду думать о Мэри, о детях, которых мы могли бы с ней иметь… Я сам во всем виноват, и теперь только мне нести ответственность. Роберта и ребенок тут вовсе ни при чем. Они имеют на меня гораздо больше прав, чем Мэри. Я должен похоронить свою любовь.

Уильям глубоко вздохнул и подошел к Роберте. Он нежно обнял ее за плечи и прижал к себе.

— Прекрати плакать, глупенькая, — начал уговаривать он Роберту. — Тебе нельзя волноваться. Ты должна знать, что я очень рад новости о том, что у нас будет ребенок. Это же просто прекрасно, Роберта!

— Я тебе не верю, — всхлипнула она.

— Почему же?

— Видел бы ты свое лицо, когда я сказала тебе о малыше!

— Но, Робби, ты же должна понимать, что это было так неожиданно… Все ведь получилось случайно…

— Вот именно! Поэтому ты и не рад?

— Я рад, просто очень… — Уильям старался подобрать слово, — удивлен. Прекрати плакать. Я теперь знаю только одно: мы должны пожениться как можно быстрее! Не хочу, чтобы у кого-нибудь возникли какие-то сомнения.

— Значит, ты допускаешь, что это не твой ребенок! — воскликнула Роберта и отодвинулась от Уильяма.

— Господи! Да что ты такое говоришь?! Я знаю, ты всегда была верна мне. Мы встречаемся уже почти шесть месяцев, ты бы ни за что не изменила мне. Прекрати волноваться по пустякам. Подумай о ребенке. Ему вредно твое волнение.

— Да, — вновь всхлипнула Роберта, — ты прав. Я сейчас успокоюсь и приду в себя. Если честно, последнее время со мной вообще творится что-то странное! Я плачу без всяких причин или, наоборот, смеюсь как сумасшедшая! Наверное, так на меня действует беременность!

— Возможно, — согласился Уильям.

— Как мы назовем нашего маленького? — спросила Роберта.

— Не знаю, — пожал плечами Уильям. — Мне все равно, для меня главное, чтобы он был здоров и счастлив, а как при этом его будут звать…

— Давай мальчика назовем Скоттом! — предложила Роберта.

— Отличное имя! — согласился Уильям.

— Тогда придумай имя для девочки!

— Мэри, — сразу же сказал Уильям.

Роберта скривилась как от лимона.

— Нет, мне не нравится! — сказала она. — Пусть будет что-нибудь более приличное. Например, Камилла.

— Да, ты права, не стоит называть нашу дочь Мэри, — согласился с ней Уильям. Хватит и того, что каждый день в мыслях меня будет преследовать моя колдунья с фиалковыми глазами, подумал он.

— Вот и отлично! — Роберта повеселела. — Скажи-ка мне, Уильям, а скучал ли ты по своей невесте? — Она положила руку ему на грудь и призывно провела языком по губам.

— Нет, Роберта. Мы отложим эту приятную сторону наших с тобой отношений до рождения ребенка, — спокойно сказал Уильям и снял ее руку со своей груди.

— Почему же?

— Боюсь ему повредить. У тебя сейчас какая неделя?

— Восьмая, — быстро сориентировалась Роберта.

— Насколько я знаю, это самое опасное время. Нам с тобой надо обсудить свадьбу. Мне кажется, что стоит поторопиться с этим событием. Не хочу, чтобы ты шла под венец с выпирающим свидетельством нашей любви. — Уильям усмехнулся. — Что ты думаешь о десятом декабря?

— Через две недели?! — воскликнула Роберта. — Слишком мало времени. Мы ничего не успеем сделать! Подумай только о том, скольких гостей мы хотели пригласить!

— Я не думаю, что в данной ситуации есть смысл устраивать пышное торжество, — спокойно сказал Уильям. — Я хочу, чтобы мы с тобой расписались в мэрии и спокойно поехали домой. Тебе сейчас не следует волноваться.

— А как же венчание?!

— Прости, Роберта, но тебе сейчас не стоит идти в белом платье к алтарю. Тем более что это будет уже десятая неделя. Кое-какие признаки будут уже заметны. Лучше мы с тобой обвенчаемся после рождения ребенка. — Уильям и сам не мог понять, почему не хочет идти к алтарю с Робертой. Воспитанный в католической семье, он был уверен, что нельзя венчаться больше одного раза. Перед Богом должна быть одна жена!

Что же меня это так заботит! — ужаснулся Уильям. Неужели я могу надеяться быть с Мэри, когда Роберта беременна моим ребенком? Я должен понять, что путей к отступлению просто нет! Я проведу всю жизнь рядом с Робертой и нашим ребенком. Я не должен даже допускать мысли о том, что мы с Мэри когда-нибудь сможем быть вместе.

— Как скажешь, — неожиданно легко согласилась Роберта. — Но хотя бы в мэрию я смогу надеть красивое платье?

— Конечно, дорогая. Все вокруг должны увидеть, какая у меня красивая жена! Раз уж мы решили все вопросы, займемся делами. Я позвоню в мэрию и назначу другую дату. А ты пока пересмотри список гостей. Думаю, мы устроим фуршет в честь нашей свадьбы в моем доме?

— Конечно, как скажешь!

— Вот и отлично. Тебе сейчас лучше всего пойти отдохнуть, дорогая. Я не хочу, чтобы с тобой или с ребенком что-нибудь случилось. — Уильям осторожно поцеловал Роберту в лоб и открыл ей дверь. Как только она вышла, он упал в кресло и закрыл голову руками.

Теперь я буду жить только ради моего ребенка. Больше я не вижу в этой жизни никакого смысла. Если бы ты только знала, Мэри, как ты мне нужна!

Две недели прошли для Мэри, словно в густом тумане. Она как автомат выполняла все требуемые действия, но ничто не могло вызвать в ее душе хоть какой-то отклик. Она работала, спала, ела. Но если бы не пристальное внимание Долорес к ее судьбе, Мэри уже давно заперлась бы в своей квартирке и зарылась с головой под одеяло.

Вечером десятого декабря к ней пришла Долорес и молча протянула газету. На первой полосе была большая фотография Уильяма под руку с высокой, очень красивой брюнеткой в облегающем белом платье.

— Самый завидный жених Великобритании сдал свои позиции, — прочитала Мэри вслух заголовок. Она выронила газету из ослабевших пальцев и закрыла глаза. Слезы потекли по ее щекам, оставляя влажный след на нежной коже.

— Прости, Мэри, но я должна была…

— Нет, Долорес, все правильно.

— Почему так получилось? — спросила ее подруга.

До сих пор Мэри еще никому не рассказывала о ночном разговоре с Уильямом. У нее просто не было сил, чтобы еще раз пережить все это. Но сейчас, когда в истории ее любви была поставлена точка, Мэри поняла, что должна хоть кому-то все рассказать, чтобы просто не сойти с ума.

— Помнишь, ты говорила мне, что я должна позвонить Уильяму?

Долорес молча кивнула.

— Я позвонила и сказала, что люблю его, но он должен остаться с Робертой. Я не могла позволить ему нарушить данное этой женщине слово. Нельзя строить свое счастье на чужом горе.