— Можно, значит? — жадно спросила она, не сводя с него лихорадочно заблестевших глаз. — И ты знаешь, как? Подскажешь?

Артур поморщился, освобождая руку из цепкой хватки девушки — ее ногти больно впились в его кожу, оставив на ней отчетливые лунообразные следы.

— Я могу помочь, но предупреждаю: это непросто, придется многим пожертвовать.

— Чем же? — насторожилась Барбара, брови ее сошлись у переносицы.

— Отчасти — человеческой сущностью.

Подобный ответ поставил ее в тупик.

— Но ты-то вроде человек? Во всех смыслах… — и девушка нервно усмехнулась, невольно пришли воспоминания о минувшей бурной ночи. Человек ли? Пожалуй, бог… во всяком случае, в постели.

— Я больше, чем человек, — ответил Артур немного самодовольным тоном, невольно подтверждая ехидные мысли Барбары.

— Не понимаю, — нахмурилась Барбара. — Чем значит — больше, чем человек? Можешь быть чуточку конкретнее?

Артур вздохнул с таким видом, будто девушка задала ему невероятно нелепый вопрос.

— У человека есть лимиты… границы… у меня тоже, конечно, они имеются, но в гораздо меньшей степени, — пояснил он довольно туманно.

— Ну, я не прочь избавиться от парочки лимитов, — пренебрежительно повела плечом Барбара, испытав несказанное облегчение. — Если дело именно в этом…

— В этом, но подумай хорошенько, прежде чем соглашаться… прозрев, можно убедиться, что мир куда непригляднее, чем ты себе воображала. Порою лучше оставаться слепой… образно говоря.

— Мир не может быть еще непригляднее, чем я воображаю, — фыркнула Барбара, тряхнув рыжей копной волос.

— Еще как может, поверь мне.

— Тем не менее, я готова рискнуть, — заявила она, поставив жирную точку в их споре.

Было поздно, когда он возвращался домой после очередного рабочего дня. Зимой в этот час все вокруг пронизывает глухая чернота, но сейчас, весной, подступавшую ночь слегка разбавлял призрачный багровый свет.

Майкл поежился, погода была довольно прохладной, весна еще не успела громогласно заявить о себе. Это подтверждала не только промозглая сырость, но и последние подтаявшие сугробы, кроваво-бурыми пятнами устилавшие округу.

«Надоело, — уныло думал парень, поднимая воротник куртки. — Когда уже потеплеет?»

Да, он устал от бесконечной зимы, от плохой погоды, от безрадостного пейзажа… душу грела слабая надежда, что с воцарением весны (настоящей весны, а не этой вот фальшивки) все изменится к лучшему. Появятся силы жить… любить.

«Я становлюсь сентиментальным» — мелькнула очередная мысль, когда Майкл уже пересекал пустынный двор, приближаясь к своему дому.

Возле подъезда он краем глаза заметил какую-то тень. Высокая черная фигура скользнула к нему, загородив дорогу.

Сердце Майкла невольно екнуло. Нет, он вовсе не был трусом, но и к бесстрашным героям тоже не относился.

— Разрешите? — буркнул Майкл, не поднимая глаз и делая вид, будто его не тревожит и не настораживает странное поведение незнакомца.

— Я хотел задать тот же вопрос, — ответил тот. Он говорил негромко, но отчетливо.

— Не понял? — нахмурился Майкл, всматриваясь в мужчину. Темнота скрыла черты его лица, но общее впечатление парень составил. Кажется, загадочный господин принадлежал к касте Черных: черная кожа, волосы, глаза… особенно суеверные люди считали подобных ему едва ли не «демонами», носителями «печати порока»… однако Майкл себя суеверным не считал, а потому «черная» внешность его не испугала. Пугала, скорее, настойчивость, с которой незнакомец преграждал ему путь… такая уверенность сигнализировала об опасности, призывала к бдительности.

— Я хотел поговорить с вами, — вполне любезно пояснил мужчина, по-прежнему заслоняя проход. Это было легко, учитывая широкоплечее и статное сложение непрошеного собеседника.

Майкл пожал плечами с деланно безразличным видом, осторожно нащупывая в кармане куртки отвертку, которую случайно захватил с работы… неужели приходится?

— О чем поговорить? — спросил он вслух якобы беззаботным тоном. — Мы вообще знакомы?

— А вы разговариваете только со знакомыми? — ехидно уточнил мужчина. — В таком случае, давайте познакомимся. Я — Людовик Клондайкс.

Ни имя, ни фамилия ни о чем ему не сказали.

— Я Майкл Риверс, — в свою очередь представился парень, пожимая плечами. — Пожалуй, вы в курсе, раз уж мечтали со мной поговорить.

— В курсе, — не спорил таинственный Людовик. — Может, обсудим мою проблему у вас дома? На улице неудобно.

Однако Майклу вовсе не улыбалось приглашать к себе в гости столь подозрительную личность.

— Тут, за углом, есть кофейня, давайте лучше там, — предложил он.

Кафе «Ажур» не относилось к числу роскошных, скорее, — к разряду «ничего особенного». Тут не подавали алкоголя и изысканных блюд, только чай, кофе и разнообразные десерты, от кексиков и капкейков до яблочного штруделя и шоколадного Брауни. Здесь нельзя было расслабиться с любимым коктейлем или солидно поужинать, зато можно было вкусно перекусить чем-нибудь жутко калорийным и сладким, выпить неплохой кофе и просто слегка отдохнуть. В будни в «Ажуре» любили собираться студенты, а в выходные мамочки водили сюда своих юных чад… ну, а Майкл посещал эту кофейню только из-за ее местоположения. Удобно — пару минут, и ты дома.

— Неожиданно, — пробормотал Людовик, оглядываясь.

— Почему? — Майкл воспринял этот вопрос немного в штыки. — Что не так?

— Да интерьерчик такой… для влюбленных парочек и подростков, — пробормотал мужчина. — А мы как-то не похожи ни на кого из них… я надеюсь.

Майкл почувствовал себя задетым. Молодому человеку раньше не приходило в голову, что кафе ему «не соответствует». Он окинул помещение критичным взглядом: темно-розовая мебель, светлый пол и потолок… столиков мало, стены расписаны веселым алым узором…

— Ясненько, — буркнул Майкл, направляясь к дальнему столу. — Я, значит, выгляжу, как заядлый алкоголик, и посещать могу только низкопробные бары…

— Я, скорее, думал о ресторанах высокой кухни, но раз вы настаиваете на баре… — насмешливо отозвался Людовик, усаживаясь напротив парня. — А если серьёзно, то это кафе миленькое, просто очень уж… камерное, что ли? Малолюдно как-то.

Майкл с сомнением огляделся. Сегодня здесь и правда было малолюдно, но лично он предпочитал именно такой вариант. Что хорошего, когда вокруг царит галдеж, когда негде сесть, а официанты сбиваются с ног, стремясь расторопно обслужить многочисленных посетителей?

— Что ж, вам стоит заглянуть в «Ажур» в воскресенье в обед, — желчно усмехнулся он вслух. — Вам тут понравится… подростков прорва… мамы, папы, детки орут…

Людовик вежливо улыбнулся:

— На самом деле так было бы лучше. Мы бы с вами привлекали меньше внимания.

— Ну, вы меня прям заинтриговали! — язвительно обронил Майкл. — Что ж, давайте чего-нибудь закажем, а то я проголодался после работы. А за едой и поговорим.

— Сомневаюсь, что тут можно поужинать как следует, — спокойно сказал Людовик.

Парень равнодушно пожал плечами:

— Как следует не удастся, но мне сойдет и десертик. Сбить голод…

«Тем более что дома все равно есть нечего» — мысленно добавил он.

Десять минут спустя Майклу подали кусок черничного пирога и кофе со сливками. Людовик ограничился эспрессо.

— Итак, что же за таинственное дело у вас ко мне? — принимаясь за пирог, осведомился Майкл.

— Я хотел бы помочь вам, — пояснил господин Клондайкс. — Помочь вспомнить.

Молодой человек замер с ложкой в руке, не успев донести до рта очередную порцию выпечки. В глазах его мелькнуло настороженное удивление, даже сомнение: может, его собеседник немного не в себе? Мало ли ненормальных вокруг…

— Я, кажется, ничего не забывал, — стряхнув оцепенение, легким тоном заметил парень и продолжил сладкую трапезу.

— Это вам только так кажется, — возразил мужчина.

«Точно псих!» — с тревогой подумал Майкл. Памятуя, что с сумасшедшими нужно обращаться как с хрустальными предметами (то бишь — бережно и осторожно), он сделал щедрый глоток кофе и с показным добродушием произнес: