Он отодвинул нас в сторону, и Билле тут же забыла, что хочет есть, заметив Митча, как любая женщина от шести до шестидесяти лет.

— Привет! — прощебетала она.

— Привет, — голос Митча прогрохотал у меня над ухом, спустился рокотом вниз по шеи, по спине, вызвав мурашки, которые я попыталась унять. Но проиграла бой.

— Я — Билле, — объявила она.

— Митч, — ответил он.

Ее глаза остановились на мне.

— Он твой парень?

Господи!

— Нет, он мой сосед, — ответила я.

Она все еще прижималась ко мне, и так как ее руки обхватывали меня за талию, а руки Митча держали меня за бедра, она посмотрела на его руки на моих бедрах, и как он прижимался ко мне своим телом. Она снова подняла на меня глаза, склонив голову набок с детским замешательством (и, честное слово, я почувствовала ее мучительные размышления), поэтому улыбнулась.

Теперь улыбка Билле была слегка вымученной, но на сто процентов такой же очаровательной. Дети Билла унаследовали многое от нашей женской половины, я имею в виду, свою мать и мать моего кузена Билла. Поэтому Билле была очень похожа внешне на меня. За исключением того, что она была симпатичнее: длинные, густые, пышные, блестящие темные волосы, красивые, огромные василькового цвета глаза, безупречная кожа и длинные руки и ноги. Если бы вы не знали, то подумали, что она была моей дочкой, она определенно будет бомбой, потому что она уже была мини-бомбой.

— Тетя Мара, — услышала я голос Билли и посмотрела на него.

Билли пошел в своего отца Билла, я вдруг решила, что Митч скорее всего в детстве выглядел, наверное, также. Без ошибки можно было сказать, что Билли будет потрясающим и великолепным, когда вырастет, потому что он уже был маленькой копией обалденно сексуального парня.

Билл, их отец, мог бы тоже стать обалденно сексуальным парнем, имея такие гены. Но тяжелая жизнь, бесконечное спиртное и крек, бестолковые, совсем неумные решения испортили его внешность, он был высоким, не фактурным, тонким, как тростинка. Кожа у него стала желтоватая, под некогда блестящими голубыми глазами залегли темные круги, волосы стали слишком длинными, жидкими, безжизненными, часто засаленные.

И меня поразило это воспоминание сильнее, чем обычно, когда я представила, что Билли может в будущем выглядеть именно так. Мне хотелось, чтобы двое моих племянников смогли бы стать теми, что было в них заложено. Не просто великолепными, а, чтобы Билли смог использовать свои мозги, преданность и своего рода сладость, стремясь к чему-то более хорошему, чем жизнь, в которой они сейчас жили, и чтобы Билле сохранила немного своей живой, невинной энергии той девушки, которой она была в детстве.

Определенно, пришло время мне принять решение, что делать с моим кузеном Биллом, но еще более важное решение, что я собиралась делать с его детьми.

— Привет, приятель, — поздоровалась я с Билли. — Ты хочешь есть?

Его глаза метнулись к Митчу, потом снова ко мне. Он недавно перестал бросаться в мои объятия, поскольку был уже слишком взрослым. Но я скучала по нашим с ним объятиям. Но обычно он не держался так отстраненно, сохраняя дистанцию, я поняла, что он не приближался ко мне, как обычно, потому что не знал, как ему вести с Митчем. Билле обожала Дестри, потому что Билле обожала всех и каждого. Билли не испытывал особого восторга на его счет.

— Да, — ответил он.

— Хочешь буррито? — Спросила я, зная, что он согласиться, потому что буррито хотела его сестра. Я так и не знала, чего на самом деле хотел сам Билли, потому что он готов был сделать все, что в его силах, чтобы предоставить своей сестре все, чего она пожелает.

— Да, буррито звучит неплохо, — ответил он, затем его глаза снова метнулись к Митчу и обратно ко мне.

— Это мой сосед Митч, — произнесла я.

— Он гей, как Брэй и Брент? — Спросил Билли, и я снова услышала смешок Митча у себя за спиной.

— Нет, — ответила я.

— Именно поэтому он обнимает тебя? — Прямо спросил Билли, и я заметила, как его лицо стало жестким и покровительственным, хотя ему было всего девять лет.

— Гм… — ответила я.

— Мы не просто соседи, мы друзья, — вставил Митч.

— Здорово! — Закричала Билле, прыгая вверх-вниз, прижимая меня к Митчу еще больше. — Мне нравятся все твои друзья! — заявила она.

— Это хорошо, милая, — ответила я.

— Брэй, Брент и Дерек — твои друзья, но они не обнимают тебя, — заметил Билли, сохраняя дистанцию и суровое выражение на лице.

— Ну... — начала я.

— Я не такой друг, — перебил меня Митч.

— А какой? — Спросил Билли.

— Совсем другой друг, — ответил Митч.

— Какой другой? — Тут же спросил Билли.

— Ну, совсем-совсем другой, — ответил Митч.

О чем, черт возьми, он говорит?

Нет, мне было все равно. Пора пойти поесть.

— Давайте отправимся есть, — вмешалась я. — Вы готовы?

— Ага! — Закричала Билле, снова подпрыгивая, что означало, что я снова прижалась к Митчу.

Я не знала, что это значит, но его пальцы крепче сжались на моих бедрах. Означало ли это, что он хочет удержать меня на месте или что-то еще?

Я решила не выяснять. Скорее всего я никогда этого не выясню. Хотя бы потому, что внезапно тоже поняла, что хочу есть.

— Ладно, тогда садимся во внедорожник Митча, — приказала я.

Билле отпустила мою талию и бросилась к Билли. Она схватила его за руку и с фальшивым, веселым ворчанием потащила к двери, пока Билли еле перебирал ногами, не сводя взгляда с Митча, который продолжал удерживать меня за бедра.

Они уже выходили на улицу, и я собралась освободиться от рук Митча, последовав за ними, но рука Митча шевельнулась на моих бедрах, и я замерла. Я замерла, потому что его рука скользнула от бедра к моему животу, прижав меня спиной к нему, затем он прошептал мне на ухо:

— Если ты снова выпрыгнешь из внедорожника до того, как я окончательно остановлю машину, клянусь Богом, детка, я положу тебя на колени и отшлепаю. Ты поняла?

Моя грудь быстро поднималась и опускалась. Я потеряла способность видеть, перед глазами все стало размытым, и я также потеряла способность мыслить.

Его рука на моем бедре сжалась, как и другая рука у меня на животе, и он опять прошептал, дотрагиваясь губами до моего уха:

— Мара, ты поняла?

Я молча кивнула.

Отчего он опять сжал руку на бедре и на животе, а затем я не шучу, почувствовала его губы на своей шеи, когда он пробормотал:

— Вот и хорошо.

И его руки, наконец, отпустили меня. Но мое тело вдруг решило, что у него имеется шанс с таким мужчиной, и буквально стало парить. Я сделала шаг в сторону, потом меня подхватила сильная рука, развернула, я снова прижималась бедрами к нижней части тела Митча. Его рука обхватила меня за талию, другая обвилась вокруг моей шеи.

— Сейчас нам нужно прояснить еще пару моментов, — тихо сказал он.

Боже. Он был так близко. Смотрел на меня серьезно, говорил тихо, но очень твердым властным голосом. Его внешний вид и манера говорить явно несли мне проблемы, я поняла это.

И не ошиблась.

— Митч, дети… — выдохнула я.

— Во-первых, мы поедем к «Лоле» и как следует их накормим.

Я моргнула, глядя на него.

К «Лоле»?!

К «Лоле»?

У «Лолы» была потрясающая и абсолютно фантастическая еда, но мы никогда туда не ездили. Место было известным, и оно не было «Тако Белл», и еда там была совсем не дешевой. На самом деле, я не просила Митча сопровождать меня, но раз уж он сам вызвался то, решила я, мы заскочим в ближайший фаст-фуд, накормим детей, а потом отвезем их домой. И я сделаю все, что потребуется, чтобы вразумить Билла, своего кузена, потом вернусь домой, подальше от Митча.

У «Лолы» предполагалось, что мы должны будем сесть за столик. Там потребуется больше времени, поскольку мы закажем и будем ждать, когда приготовят наши блюда. А это было время, проведенное с Митчем, время, проведенное Митчем со мной и детьми.

Чего добивался этот мужчина? От детей, которых он совершенно не знал, и женщины, которая, по его мнению, засунула голову в задницу.

Может он правда спятил.

— Но... — начала я, Митч перебил меня.

— Я плачу, и если ты откроешь рот, пытаясь со мной спорить, я буду вынужден найти способ остановить тебя, и тот способ, каким я тебя остановлю, полностью откроет Билли глаза, каким именно другом я собираюсь для тебя стать.

У меня отвисла челюсть, и я почувствовала, как глаза расширились.

— Мы поняли друг друга? — спросил он.

Нет, совсем не поняли. Определенно не поняли. Мы абсолютно не могли понять друг друга.

— Гм… — пробормотала я.

— Да или нет, милая, — подсказал он.

— Э-эм... — пробормотала я.

Он ухмыльнулся, я сглотнула. Затем мое горло сжалось, когда его лицо приблизилось ко мне.

— «Эм» и «Гм» — не ответ, детка, — мягко подсказал он.

— Митч…

Его ухмылка превратилась в улыбку, я закрыла рот, он заявил:

— Мы поняли друг друга.

Затем он схватил меня за руку и потащил на выход, где стояли дети, оба наблюдая за нами с разным выражением на лицах (Билле выглядела улыбающейся и счастливой, Билли совсем не выглядел счастливым). Мы направились к его внедорожнику. Я открыла дверь, чтобы Билли забрался внутрь. Митч открыл дверцу и усадил Билле на сиденье, отчего она хихикнула, а потом Билле захихикала еще сильнее. Я села вперед, Митч устроился за рулем.

— Все пристегнулись? — Спросил Митч, включая двигатель.

— Ага! — Взвизгнула Билле.

— Да, — прошептала я.

— Брэй, Брент и Дерек не обнимают тетю Мару так, как ты, — заявил Билли с явным упреком, вместо того чтобы ответить на вопрос Митча.

— Нет, не обнимают, — согласился Митч. — Ты пристегнулся?

Ответа не последовало, пока я не повернулась к Билли, нахмурившись взглянув на него. Он сердито посмотрел на меня.

Затем скрестил руки на груди, перевел взгляд на Митча и проворчал:

— Угу.

5

Сильная рука, за которую можно держаться

Мне не хотелось подходить и спрашивать. Я на самом деле не хотела его просить, но нам нужно было подождать у «Лолы» пятнадцать минут, поэтому у меня не оставалось выбора.

Митч стоял у стойки администратора. Я подошла к нему, близко, как только осмелилась, приподнялась на цыпочки, наклонившись е его уху, и прошептала: