— Господи, детка, я знал, что у тебя длинные ноги, но... черт. — Теперь его глаза были прикованы к моим ногам, а голос был тихим, сэксуальным, низким, рычащим и очень возбужденным. Меня кинуло в жар даже от его голоса.

О боже!

— Митч, ты должен ловить плохих парней, — напомнила я ему, пятясь в тень коридора, а он продолжал наступать.

Он двигался так быстро, что у меня не было другого выбора, кроме как отступать вместе с ним, и это означало, что я, пятясь, вошла в дверь своей спальни.

— Митч! — Воскликнула я, прижимая руки к его груди. — Плохие парни, помнишь? — Напомнила я ему.

Его руки обвились вокруг моих бедер.

— Они все равно будут плохими даже после того, как я тебя трахну.

О боже!

— Митч. — Я снова перешла на шепот.

Пальцы Митча вцепились в мой облегающий низ платья, задрав его до самой талии.

В общем-то платье было настолько коротким, что особо не пришлось на много задирать подол.

И все же это было горячо.

Я выронила сумочку, вцепившись пальцами в его рубашку, пытаясь удержаться на ногах, так как они ослабли.

Митч снова зашевелился, я почувствовала кровать у своих ног, потом он зашевелился, и лампа у моей прикроватной тумбочки снова зажглась.

Я стояла перед кроватью, ноги дрожали, он откинулся назад на несколько дюймов, и его горячие глаза прошлись по моему разгоряченному телу, остановившись на бедрах, где он увидел маленькие кружевные черные трусики. Затем его горячие глаза переместились на мои, его горячее тело прижалось ко мне, а руки двинулись назад, нырнув под мои трусики, обхватив за задницу.

Я вздрогнула всем телом.

— Я не буду ждать, когда ты придешь домой пьяная, чтобы трахнуть тебя. Сделаю это сейчас и потом.

О…

Парень.

— Милый... — прошептала я, но больше ничего не сказала, потому что его губы оказались на моих.

А потом его язык оказался у меня во рту.

А потом моя рука оказалась в его руке.

Затем его руки двинулись вниз, стягивая с меня трусики вместе с моей рукой. Я почувствовала, как они заскользили вниз по ногам и мягко приземлились у моих щиколоток.

Я еще раз вздрогнула, держась за Митча.

— Переступи через них, — приказал он с очередным рычанием, на этот раз более густым, и я сделала, как мне было велено, мои обутые в туфли на шпильках ноги с трудом перешагнули через них, прежде чем пальцы Митча стиснули мою задницу. Он приподнял меня, впиваясь пальцами в плоть, чтобы раздвинуть мои ноги. Я раздвинула их, помогая ему, а потом оказалась спиной на кровати, Митч на мне, его губы снова на моих губах.

Было много поцелуев, много ласк, пока его пальцы играли между моих ног, а я сжимала его твердую промежность, мои всхлипывания проникали ему в рот, как только его губы оторвались от моих и скользнули по моей щеке к уху.

Он прижал свой член к моей руке, скользнул двумя пальцами в мою киску и прошептал на ухо:

— Я буду трахать тебя жестко, детка.

Боже.

Мне это понравилось.

Митч был нежным любовником, чувственным, вдумчивым, жестко действующий только тогда, когда знал, что я готова к этому.

И он знал, что сейчас я к этому готова.

Он еще не закончил говорить:

— Я хочу, чтобы ты сидела там, пила со своими девочками, но постоянно чувствовала меня.

Боже.

Я тоже этого хотела. Так сильно хотела, что мои бедра уперлись в его руку.

Его большой палец надавил на мое сладкое местечко, и я снова дернулась.

Я повернула голову и прошептала ему на ухо:

— Хорошо.

— Освободи меня, — приказал он, и я дрожащими руками стала расстегивать его ремень, затем джинсы, спуская их вниз по бедрам.

Он поднял голову, поймав мой взгляд, я обвила ногами его бедра. И почувствовала легкий трепет от ощущения его джинсов, трущихся о кожу, затем его пальцы исчезли, и я почувствовала гораздо больший трепет, когда его член вошел.

Губы приоткрылись, глаза закрылись, а шея выгнулась.

Он продолжал двигаться быстро, жестко, глубоко, положив голову мне на шею, его голос был хриплым, когда он шепотом спросил:

— Сколько ты готова взять?

Я опустила голову, запустив обе руки ему в волосы, он приподнял голову, продолжая двигаться быстро и жестко, когда я прошептала в ответ:

— А сколько ты готов дать?

Он ничего не ответил вслух.

Нет, он вышел, перекатился, я оказалась на животе, потом на коленях, а потом его руки схватили меня за бедра, двигая к себе при каждом толчке, пока он брал меня на коленях. Спина выгнулась, прижавшись грудью к кровати, его руки скользнули вверх к моим ребрам, подушечки пальцев глубоко впивались мне в кожу, продолжая тянуть меня к нему назад и входить.

— Да, — прошептала я в одеяло.

— Тебе так нравится? — Прорычал Митч.

Он знал ответ на свой вопрос. Мы уже делали это раньше, и мне это нравилось.

Никогда еще он не был таким твердым, таким яростным, таким горячим.

Никогда еще.

— Да, — повторила я.

Потом он опять вышел, но ненадолго. Перевернул, приподняв вверх, одной рукой он обхватил меня за талию, а обеими ногами — за бедра. Он переместил нас, я ударилась спиной о спинку кровати у стены, его член опять вошел.

— О Боже, — выдохнула я.

Рука Митча передвинулась, ладонь обхватила за задницу, наклонив бедра, чтобы еще глубже войти. Другой рукой он сжал мою руку, прижал ее к стене у моей головы, его глаза впились в мои, сильнее обжигая, чем я когда-либо видела.

Это было прекрасно. Это было потрясающе. Это было очень возбуждающе.

— Детка, — прошептала я.

— Опусти пальцы между ног, милая, я хочу почувствовать, как ты заставляешь себя кончить, пока я тебя трахаю.

— Хорошо, — мгновенно согласилась я и опустила пальцы, куда мне было сказано.

Боже.

Да.

Это было еще прекрасней. За гранью фантастики. Испепеляюще.

Наши губы соприкоснулись, дыхание смешалось, глаза не отрывались друг от друга, рука Митча сжимала мою, я всхлипнула, и он понял, что это значит.

— Давай, — прорычал он.

— Да, милый, — прошептала я.

— Теперь, детка, давай.

Мои губы приоткрылись, глаза закрылись, рука с силой сжала его руку, ноги обхватили его за бедра, я почувствовала, как язык Митча скользнул между моих губ, а его член продолжал двигаться внутри, и оргазм пронзил меня насквозь.

Три минуты спустя, когда мои руки крепко обнимали его, одна из рук находилась у него в волосах, ноги сжимали его вздрагивающие бедра, он уткнулся лицом мне в шею, глубоко врезавшись, так и замер во мне, застонав.

Я наклонилась и поцеловала его кожу рядом с ухом, где завивались его мягкие темные волосы.

А потом прошептала:

— Я так люблю твои волосы.

Я почувствовала его улыбку у себя на коже, а затем почувствовала и услышала его странный ответ:

— Отстой.

— Что?

Он приподнял голову, его рука все еще лежала на моей заднице, сжимая ее так же, как и другая рука, обнимающая меня за поясницу.

— Отстой, — повторил он, глядя на меня сверху вниз, выражение его лица было довольным и удовлетворенным, глаза все еще возбужденными, но затуманенные, насытившиеся (что, кстати, делало их еще более горячими), что делало его еще более красивым, чем обычно.

Я могла точно сказать, да, мой мужчина был совершенно прекрасным.

— Почему отстой? — Прошептала я, чувствуя себя томной и удовлетворенной, но не потому, что у меня только что был фантастический секс с многими позициями с моим великолепным бойфрендом. А потому, что он был со мной, ему это нравилось, и он не возражал, чтобы я знала об этом.

— Я хочу, чтобы у тебя было пятнадцать таких платьев, чтобы я мог трахнуть тебя во всех пятнадцати. Но это бы означало больше сверхурочных для меня, и у меня не будет столько времени трахать тебя в них. И это полный отстой.

Я почувствовала, как мои губы приподнялись, и тихо сказала:

— Да, но у меня есть одно очень хорошее.

Я видела, как его губы тоже приподнялись в улыбке, когда он тихо ответил:

— Да, одно определенно достаточно хорошее.

Мой мужчина думал, что я горячая штучка. Мой мужчина считал меня сексуальной. Мой мужчина, только взглянув на меня в моем МЧП, не смог оторвать от меня рук.

Моя душа снова вздохнула.

Его глаза скользнули по моему лицу и волосам, прежде чем вернулись к моим глазам, он пробормотал:

— Твои волосы выглядели великолепно и раньше, детка, но теперь они выглядят чертовски фантастично.

— Сексуальные волосы, — пробормотала я, гадая, заметят ли девочки, что у меня сексуальные волосы, и тут же подумала, что Роберта и Латанья определенно заметят. И весьма вероятно, что Эльвира тоже обратит внимание.

Митч усмехнулся, вышел, тут же упал на спину, увлекая меня за собой. Затем он поправил свои джинсы, а я оседлала его.

Я подняла голову, посмотрела на него сверху вниз и прошептала:

— Мне необходимо привести себя в порядок.

Его руки закончили с джинсами, обе потянулись, обхватив меня за задницу, когда он прошептал в ответ:

— Я знаю.

Он даже не пошевелился. Или, что еще важнее, его руки по-прежнему оставались на моей заднице.

— Ты отпустишь меня, чтобы я могла это сделать? — Спросила я.

— Да, но не хочу, — ответил он, и я уставилась на него, лежащего на моей постели, такого расслабленного, все мое тело еще покалывало от предоставленного им оргазма, киска все еще продолжала пульсировать от его члена, это так меня поразило. Этот мужчина был моим, и теперь это была моя жизнь.

И я вспомнила, как он пришел ко мне чинить кран. Как наблюдала за ним, пока он шел по коридору к ванной комнате, и как мне хотелось, чтобы он каждый день вот так ходил по моей квартире.

Теперь так оно и было.

Он спал в моей постели. Он принимал душ у меня в ванной. Мы были командой, которая заботилась о наших детях. И он только что жестко трахнул меня, я ему помогала прийти к оргазму, а сейчас он не хотел меня отпускать.

— Что? — Услышала я нежный голос Митча и поняла, что я задумчиво пялилась на него, хотя и думала о нем. Его руки соскользнули с моей задницы, обхватив за талию, и прежде чем я успела ответить, он спросил: — Детка, о чем ты думаешь?

— Помнишь, как ты сказал, что влюбился в меня четыре года назад? — Спросила я вместо ответа.