Улучшенный Лувр

Помимо обновления зданий и перетряхивания коллекций план реконструкции острова предполагает сооружение так называемого «археологического променада» — подземного коридора, а в сущности — дополнительного этажа, который соединит четыре из пяти музеев острова (кроме Старой национальной галереи). Не высовывая носа на улицу, можно будет проделать путь от колыбели европейской цивилизации (Месопотамия и Египет) до Нового времени. Кроме того, музеи обзаведутся общим входом: легкая стеклянная конструкция (берлинский ответ пирамиде Лувра) уже спроектирована и вскоре украсит ансамбль со стороны превращенного в канал рукава Шпре, Купферграбена.

Но, как говорят иные московские архитекторы, «что это за перестройка, если метров не прибавилось»? Будут и метры: расположенная напротив Музея Боде бывшая казарма превратится в филиал картинной галереи (сюда переедет собрание средневековой итальянской и французской живописи, ныне обитающее на Потсдамской площади). Программа-максимум предполагает также возведение прямо на Александерплац дворца, где найдут приют этнографические коллекции (по слухам, лучшие в мире, но пока скрытые в бездонных хранилищах), а также фонды Музея кино, библиотека и коллекция восковых валиков — свидетельств первой в истории человечества попытки зафиксировать звук.

Когда все это действительно произойдет, о Музейном острове и впрямь можно будет говорить не только как об «улучшенном Лувре» или «усовершенствованном Британском музее» (эти бойкие эпитеты уже вовсю раздаются авансом), но и как о воистину уникальной «культурной империи будущего».

Сколько осталось ждать? Учитывая, что параллельно со строительными работами приходится укреплять болотистую почву острова, загоняя в нее шестидесятиметровые бетонные сваи, расчищать русло Шпре и заново объяснять регулярно меняющемуся политическому руководству, почему культура обходится так дорого, — дата завершения строительных работ, намеченная на 2020 год, кажется даже оптимистичной. Восстановление и реконструкция Музейного острова — самый дорогостоящий культурный проект в истории Германии: по нынешним оценкам, на него должно уйти порядка 1,5 миллиарда евро.

Правда, вряд ли в «улучшенном» варианте остров станет интереснее, чем сейчас, когда огромный комплекс меняется на глазах и последние достижения архитектуры (сияющий новизной Боде-музей) соседствуют с чуть обветшалыми, но оттого еще более уютными старыми зданиями…

1. Боде-музей (Искусство средневековой Европы, византийская коллекция, нумизматический кабинет)

2. Пергамон (Древний мир, исламское искусство)

3. Старая национальная галерея (Немецкое и европейское искусство XIX и начала XX века)

4. Новый музей (После окончания реконструкции: Египетская коллекция, археология Европы и Азии) Средневековые реликварии часто носили черты портретного сходства с заказчиками

5. Старый музей (Античная и Египетская коллекции) Фото Ольги Кудрявцевой

Анастасия Рахманова

Если бы объединенной Европе понадобилось свое геральдическое животное, одним из главных претендентов на эту роль был бы зубр — самый крупный наземный зверь этой части света. Необычайно выразительные «портреты» зубров, украшающие стены знаменитой пещеры Альтамира, были сделаны первобытными художниками более 15 тысяч лет назад. На протяжении многих веков эти исключительно европейские жители обитали на обширной территории: от Болгарии до Норвегии и от Испании до Поволжья. Однако уже в XI веке «страна зубров» начала уменьшаться, а к концу Средних веков лесные быки стали редкими и диковинными зверями, у видеть их можно было разве что в королевских зверинцах, куда вместе с другими живыми подарками иноземных посольств попадали и «ауриноксы» (искусственное латино-германское словечко можно перевести примерно как «золотой бык»).

3убрята появляются на свет обычно в мае. Как и все детеныши копытных, они вскоре после рождения готовы следовать за матерью

Зубр способен жить в разных ландшафтах: он охотно пасется на лугах и в речных поймах, посещает боры и мелколесья, заходит даже на болота. Но истинный его дом — широколиственные леса. Только ветки и подрост лиственных деревьев позволяют лесному быку пережить зиму, ведь он не умеет глодать кору, жевать хвою или разгребать копытами снег, чтобы добраться до травы. Одному животному, а вес крупных быков доходит до тонны, нужно около 2 км2 угодий, чтобы быть сытым и в то же время не наносить ущерба самому лесу. Живут они семьями по 10—20 голов: две-три взрослые коровы с телятами, один бык (впрочем, он иногда живет отдельно) и несколько подростков обоего пола — все непрерывно кочуют по округе радиусом несколько десятков километров. Устойчиво же существовать может только популяция, насчитывающая хотя бы несколько сот животных. Но для этого нужны огромные лесные массивы, а в Европе они год от года уменьшаются.

Отступал зубр медленно, удерживаясь на тех землях, которые человеку было трудно осваивать: в горах Карпат и Кавказа, на болотистых лугах Восточной Пруссии, в белорусских и польских чащобах. Но к началу XX века ему удалось уцелеть только в двух безнадежно изолированных друг от друга очагах: в Беловежской пуще и на северо-западном Кавказе, по долинам левых притоков Кубани. Эти последние убежища принадлежали Российской империи и были местами царской охоты. До поры до времени двуглавый орел спасал ауриноксов от полного исчезновения. Но в Первую мировую войну Беловежская пуща стала полем сражений. Ни германская армия, ни русские окруженцы не питали ни малейшего уважения к исключительным правам дома Романовых. Да и после российской и германской революций бывший Западный край переживал чехарду оккупаций, сражений и непрерывной смены властей. В такой обстановке зубров истребляли уже все. И в 1919 году убили последнего.

По мере взросления веселые игры зубрят незаметно перерастают во вполне серьезную борьбу за место в иерархии

Участь кавказских зубров оказалась не лучше. Они тоже сильно пострадали от войн и безвластия, но все же дожили до окончания смуты. Более того, в 1924 году специально для их охраны на части земель бывшей великокняжеской охоты был создан Кавказский заповедник. Однако местные казаки, и без того не сочувствовавшие новой власти, сочли, что ради лесного зверя у них отбирают дедовские угодья. И рассудили так: не будет зубра — не будет и заповедника, можно будет снова пасти скот, рубить дрова и охотиться. И за три года операция по уничтожению парнокопытных «оккупантов» была завершена. Уже после их гибели выяснилось, что зубров этого подвида не осталось даже в неволе — последний его представитель, бык по кличке Кавказ, годом раньше умер в знаменитом гамбургском зоопарке Гагенбека.

Величественные животные оказались на грани исчезновения. В дикой природе их не осталось, да и в неволе жили всего 48 чистокровных зубров. Прошедший в Париже Международный конгресс по охране природы разработал программу их разведения, но многие парки и зверинцы по разным причинам в ней не участвовали. Позже специальный анализ показал: все ныне живущие зубры — потомки всего лишь 12 животных-основателей.

3убры прекрасно переносят морозы, но зимой им нужен водопой — есть снег, как их родичи-бизоны, они не умеют

Полная утрата вида представлялась настолько реальной, что немецкие зоологи братья Хек на всякий случай начали воплощать аварийный план. Дело в том, что европейский зубр — очень близкий родственник американского бизона. В природе они, естественно, друг с другом не встречаются, но в неволе легко вступают в браки и производят на свет вполне жизнеспособных метисов. А поскольку к 20-м годам прошлого века на планете жили уже тысячи бизонов, Хеки придумали скрещивать быков-зубров с коровами-бизонками. Далее гибриды-зубробизоны снова скрещивались с чистокровными зубрами, их потомство — опять с чистокровными… Этот метод, известный как «поглотительное скрещивание», позволил получить стадо зверей, чрезвычайно близких к настоящему зубру, на тот случай, если сохранить его все-таки не удастся.