— Хочешь еще кофе? — Очевидно, нет, раз она едва отпила из первой чашки, но Эндрю не придумал ничего лучше, чтобы прервать молчание.

— Нет, спасибо, — вежливо ответила Грир. — Мне, наверное, уже стоит готовиться к возвращению домой.

— Еще рано, Грир. — Он был не в состоянии отпустить ее. — Нам надо о многом поговорить. Возможно, у нас не будет более подходящего времени и места.

— Ты сказал, что не хочешь больше ничего обсуждать, — попробовала уклониться она.

— Не хочу обсуждать свои текущие проблемы. Тут и правда больше нечего добавить. Но мы тщательно избегали разговоров о том, что произошло с тобой, да и со мной, два года назад. Я с каждой минутой все сильнее ощущаю эту недоговоренность.

— Я тоже, — сказала Грир, кинув на него быстрый взгляд. — Когда я решила вернуться в Англию, одним из обещаний, которые я дала себе, было поблагодарить тебя... и извиниться за то, как я себя повела.

Что бы она сделала, если бы узнала, как сильно он хочет ее?

— Ты уже извинилась, хотя не было нужды. Я и тогда полностью понял тебя. Но... Грир, я... — Он обязан сказать это, ради них обоих. — Я никогда не чувствовал себя настолько бесполезным, как той ночью. И виноватым. Я должен был спасти Коллин. Ты не представляешь себе, как меня это преследует. Я не виню тебя за то, что ты тогда меня ненавидела... но не вынесу, если все еще ненавидишь.

— Нет, — прошептала Грир. — Даже когда это случилось, я по-настоящему не винила тебя. Просто все сразу навалилось. Потеряв Колина, я как будто лишилась сердца. Пока Коллин была жива, я еще цеплялась за нее, пытаясь сосредоточиться на нашем с ней будущем. Но потом ее тоже отняли у меня, а ты оказался удобной мишенью для выплеска злобы и гнетущего ощущения беспомощности, которые во мне накопились. Но теперь все прошло, Эндрю. Ты не можешь не чувствовать этого.

Грир не отстранилась, когда он поцеловал ее в уголок губ. Сладких губ. Ее вкус и аромат заставляли каждый мускул тела Эндрю напрягаться.

— Я чувствую, — подтвердил он. — Но мне нужно было услышать это от тебя.

Обернувшись к нему, Грир бережно обняла его за шею.

— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты слишком переживаешь из-за чужих неприятностей? — тихо спросила она.

Стоило ей только прикоснуться пальцами к его волосам, и у него внутри все перевернулось.

— Приходило, — признался Эндрю, улыбаясь и прижимаясь лицом к ее щеке. — Но, к сожалению, я становлюсь слишком стар для того, чтобы меняться.

Грир игриво укусила Эндрю за ухо, и он окончательно осознал, что не успокоится, пока эта женщина не подарит ему то, чего он так жаждал.

Когда он расстегнул пуговицы на ее жилете, она глубоко вздохнула и слегка изогнула спину. Сквозь гладкий шелк ее блузки накрыл руками ее грудь, ощущая напряженные соски. Грир нашла губами его рот и прижалась своим невесомым телом к его торсу. Его естество было охвачено пламенем. Он попытался расслабиться, позволив ей уложить себя на диван, раскрыть его рот губами и языком. Порыв желания побуждал Эндрю отвечать на ее движения так, как ему хотелось, воплощая в жизнь все те эротические фантазии, которые он так долго лелеял в своем воображении. Однако не отступавшая крупица логики предупреждала его о том, что сама Грир может быть еще не готова, в отличие от ее прекрасного тела.

Эндрю бережно поглаживал ее гладкое тело под блузкой.

— Обожаю прикасаться к тебе, — прошептал он. — Ты такая нежная.

Он мечтал о том, что их обнаженные тела сплетутся воедино. От этой фантазии по его коже пробежала новая раскаленная волна желания.

Отстранившись, Грир стянула с себя жилет и блузку. Борясь с комком, подступившим к горлу, Эндрю судорожно вздохнул. О боже.Не глядя ему в лицо, Грир задрала его свитер и принялась целовать чувствительную кожу над животом. Подходящее ли время они выбрали? Каждое ее движение говорило «да». Но выражение лица Грир, то, как она избегала встречаться с ним взглядом... Возможно, она просто принуждает себя, пытается что-то доказать им обоим.

Еще секунда, и Эндрю окончательно потеряет над собой контроль. Наклонив голову, Грир прижималась губами к сотням разгоряченных точек на его груди и животе, но самым действенным афродизиаком было ее хрупкое, миниатюрное тело. Вместо бюстгальтера на Грир был надет легкий нижний топик из бледно-голубой ткани, который, соскальзывая с груди, обнажал ее твердые соски.

— Милая моя, милая, — шептал Эндрю, нежно отстраняя ее, чтобы снять свитер. — Теперь ты.

Сначала он как будто успокаивал ее, поглаживая ее нежную кожу, сжимая в объятиях ее податливое тело, пока она наконец не посмотрела ему прямо в глаза. Тогда он поднял ее майку, и она помогла ему стянуть ее, вытянув руки над головой.

Восхищаясь ее великолепным телом, Эндрю чувствовал, что любые комплименты будут неуместны. Но все же он должен был попытаться выразить свои эмоции.

— Ты идеальна. Абсолютно идеальна, — наконец выговорил он.

Брюки Грир расстегивались спереди. Вынув пуговицу из петли, Эндрю потянул «за молнию». Узкая талия и широкие бедра открылись его взгляду.

Она так внезапно, так отчаянно обхватила Эндрю руками, что ему пришлось вцепиться в диван, чтобы не свалиться на пол.

— Грир, — пробормотал он, зарывшись в ее волосы. — Все в порядке, любовь моя?

Он слышал глухой стук своего сердца, чувствовал, как бьется ее. Грир не ответила, а только крепче прижалась к нему.

— Что такое? Тебя что-то напугало? — Боже, да она цепенеет от ужаса перед самим сексом.— Прошу, скажи мне хоть что-нибудь. Что бы там ни было, мы справимся с этим.

— Нет, — невнятно проговорила Грир, уткнувшись в плечо Эндрю, и, ощутив у себя на коже мокрый след, он понял, что она плачет. — Я уже не такая, какой была раньше, — срывающимся голосом произнесла она.

— И не только ты. — Она имеет в виду, что уже была замужем? Да нет, не может быть.

— Ты не понимаешь, — настаивала Грир.

Не понимает. Но поймет, хотя бы это заняло вечность.

— Я пойму, — пообещал Эндрю. — Для того чтобы понять друг друга, нам нужно только позволить этому случиться.

— Есть вещи, которых ты обо мне не знаешь.

— Нам обоим есть что узнать друг о друге.

Нервная дрожь взяла верх над Грир, и он крепко обнял ее за талию. Все дело в том, что у нее никого не было после Колина Бэкетта. Эндрю поднял голову, сперва ошеломленный тем, сколько времени ему потребовалось, чтобы осознать эту истину, а затем бесконечно обрадованный тем, что все оказалось так просто. У Грир не было секса с тех пор, как умер ее муж, и поэтому сейчас она, возможно, боролась с двумя демонами: страхом нарушить верность, которую все еще хранила погибшему супругу, и неуверенностью в способности отзываться на ласки другого мужчины.

— Эй, — тихо сказал Эндрю и, взяв Грир за подбородок, приподнял ее лицо. — Ты еще к этому не готова, да?

По ее щекам прокатились слезинки, оставив влажные полоски. Она кивнула, и он мягко поцеловал ее в дрожащие губы.

— И я тоже. — Нужно сдерживать себя, иначе Грир прочтет в его глазах, как он счастлив. — К тому же здесь слишком холодно для занятий нудизмом, — добавил он, преувеличенно трясясь всем телом. — Но пока не одевайся. Я найду нам пару теплых халатов и посильнее разожгу камин.

Между ее бровями прорезались озадаченные морщинки.

— Эндрю. Ты не сердишься на меня? И может быть, тебе стоит отвезти меня домой?

Он постарался удержаться от взгляда на ее грудь, но не смог.

— Я не могу на тебя сердиться, дорогая. Сейчас вернусь.

К тому времени, как Эндрю вернулся в комнату, нижний топик уже был на Грир, а блузка и жилет аккуратно сложены поверх его свитера.

— Вот. Ты сможешь трижды обернуться в него, но, по крайней мере, тебе будет удобно. — Он помог Грир надеть огромный серый халат, повернул ее лицом к себе и завязал пояс. — Ходи медленно, деточка, а то споткнешься о подол.

— Я, должно быть, выгляжу как Горошинка из «Попая». — Она рассмеялась, и Эндрю показалось, что воздух вокруг них стал мягче.