— Лучше для кого? Уж явно не для Молли! Я полюбила ее. И нравится вам это или нет, наши чувства обоюдны.

  Будь он проклят! Неужели он настолько слеп?

  — Я сам буду судить, что лучше для моей дочери. — Бруди повернулся и направился к двери, не оглянувшись.

  Кариcса поняла: это конец. И она выбрала жестокую честность, надеясь, что он поймет.

  — Вы эгоистичны. Только из-за ваших чувств к Джеки вы не хотите воспользоваться новым шансом. Поэтому страдаете вы и ваша дочь. Ваша эгоцентричность...

  — Хватит! — Грубый тон словно подстегнул ее и вызвал новую боль.

  — Что, правда глаза колет? — Она чуть ли не рыдала, хотя и сознавала: нет хуже женщины, чем та, что цепляется за уходящего мужчину.

  Вдруг он обернулся.

  — Кариcса, вы особенная. — Тремя длинными шагами Бруди пересек комнату и притянул Кариссу к себе. Девушка прижалась к нему, наслаждаясь близостью и теплом, которых она так скоро лишится. — Я надеюсь, вы найдете волшебный мир, которого заслуживаете.

  Он высвободился из ее объятий и ушел. Только одну минуту мир лежал у ее ног...

  — Ты бежишь. — Тани лежала на постели Кариссы и, упираясь подбородком в кулаки, наблюдала, как сестра складывает вещи.

  — Я пользуюсь твоим советом и устраиваю себе отпуск, — объяснила Кариcса, застегивая «молнию» на сумке. — Прошли века с тех пор, как я последний раз ездила в Сидней. Бруди не захотел ехать, вот я и решила развлечься сама. Так что нет, я не бегу.

  — И это я слышу от женщины, которая с открытым забралом идет в бой? От женщины, которая жила с Лавеллами и выжила? От женщины, которая скорее встанет под пули, чем даст в обиду своих сестер?

  — Кто сказал, что ради тебя я встану под пули?

  Тани подпрыгнула на кровати и заключила сестру в медвежьи объятия.

  — Ну, может быть, ты так не говорила, но ты бы так сделала.

  — Ты невозможная. — Кариcса обняла сестру, в очередной раз изумившись, как они стали близки. Если бы еще Кристен могла почаще навещать их, тогда бы семейный круг был полным.

  — И за это ты любишь меня. — Тани вновь плюхнулась на кровать, когда Кариcса выпустила ее из объятий. — Значит, Бруди не принял идею уехать на уик-энд? Дай ему немного времени. Он еще может передумать.

  — Когда ад замерзнет.

  Бруди объяснил свои чувства. И сейчас для нее настало время переварить его отказ. Не может же она проклинать его за это.

  У парня нет к ней любви. Что же делать? Соткать ее из воздуха?

  Кроме того, он доказал, что он великолепный отец, что нужды Молли ставит впереди своих. Жаль только, что ее собственное сердце разбилось...

  — Ты уже попрощалась с Молли?

  — Она придет минут через десять.

  Кариссу не радовала перспектива сказать любимой девочке, что она уезжает на неопределенное время. Она любит Молли, и будет жутко скучать без нее. Но следует сказать ей правду.

  Кариcса будет жить вдали от Эллиотов, и это поможет ей войти в привычную колею. До недавних пор все в ее жизни было просчитано. Никаких мужчин, никаких отношений, никаких ссор. И на тебе — влюбилась!

  — О лавке не беспокойся. Я буду до твоего приезда держать круговую оборону. Ведь я могу рисовать здесь свои картинки и не забывать о кассовом регистре.

  — Ой, совершенно забыла! — Кариcса поднесла руку ко рту. — Твоя издательница продлила с тобой контракт?

  — Разумеется, продлила. Перед тобой иллюстратор детских книг номер один в Австралии. Неплохо, да?

  — Я так горжусь тобой, Тани! — Кариcса опустилась на кровать рядом с сестрой и снова обняла ее. — Ты должна рассказать мне.

  Тани оттолкнула ее и засмеялась.

  — Не велико дело. Кроме того, в твоей любовной жизненной драме интриги гораздо больше, чем в моих пуси-муси рисунках.

  Кариссе удалось сухо усмехнуться. Но она тотчас затихла, когда услышала робкий стук в парадную дверь.

  — Это сигнал, что мне пора уходить. — Тани сбросила с кровати длинные ноги в джинсах и надела жакет от известного дизайнера. — Позаботься о себе, сестра. И звони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

  — Ты тоже. — Кариcса заморгала, чтобы прогнать слезы, и еще раз обняла сестру на дорожку.

  — Послушай, хватит уже этого сиропа. — Тани чмокнула сестру в щеку и направилась к двери. — Я пошлю тебе открытку с херувимом. Чао!

  Глубоко вздохнув, Кариcса достала из туалетного столика коробку, обернутую, как подарок, и прижала ее к груди. Она надеялась, что Молли это понравится. Ей хотелось подарить девочке до отъезда что-то особенное. Что-то особенно радующее.

  — Кариcса. Где ты? — Из коридора донеслись неуверенные шаги Молли.

  Кариcса распахнула дверь спальни. Она была в смятении от предстоящего прощания. Надо ли сказать девочке правду или все-таки подсластить неизбежное расставание? Чего бы хотел Бруди?

  Потом она нагнулась, поставила рядом на пол коробку, и Молли влетела в ее объятия. Черт с ним, с Бруди, подумала Кариcса.

  — А что в этой красной коробке? — В глазах девочки вспыхнуло любопытство. — Я люблю красный цвет. Это мой любимый.

  — Знаю.

  Фактически Кариcса знала все о предпочтениях девочки: ее увлечение итальянской пастой, шоколадными хлопьями, молочным коктейлем с клубникой и возней с куклами. Несмотря на то, что у Молли не было матери, она была здоровым, веселым ребенком. И любила она все то, что любят девочки ее возраста. Кариcса теперь знала, что чересчур критически оценила родительское мастерство Бруди.

  — А на феях красные ленточки! — Молли вытаращила от удивления глаза. Кариссе потребовалась вся сила воли, чтобы не схватить девочку в объятия и не выпускать. Никогда. — И фей я тоже люблю.

  — Солнышко, эта коробка для тебя. Это подарок. — Кариcса с трудом проглотила комок в горле.

  — Но ведь сейчас не мой день рождения. — Тоненькая морщинка перерезала лоб девочки. Глаза не отрывались от коробки. — И не Рождество. Почему ты делаешь мне подарок?

  О боже...

  Кариcса, скрестив ноги, села на пол рядом с Молли. Надо осторожно подбирать слова, если она не хочет огорчить девочку. И себя.

  — Это особенный подарок, специально для тебя. — Девушка подвинула коробку к Молли и ободряюще кивнула, мол, открой. Девочка выжидающе смотрела на нее. — Я собираюсь в отпуск и пока не смогу играть с тобой. — Какое долгое пока. Если Бруди не сделает что-нибудь. — А так ты каждый день будешь смотреть на этот подарок и думать, как сильно я люблю тебя.

  — Здорово! — Молли развязала ленточку и сняла бумагу в рекордное время. Открыла коробку и обеими руками обхватила стеклянный глобус. Интересно, подумала Кариcса, слышала она хоть слово из того, что я говорила.

  Наклоняя глобус, Молли улыбалась, когда многоцветные искры дождем обрушивались на двух фей, которые сидели на одинаковых детских стульчиках.

  — Смотри, одна большая фея, другая маленькая. Как ты и я!

  Кариcса кивнула. Она боялась заговорить, в горле снова встал ком.

  — А феи так же любят друг друга, как мы с тобой? — спросила Молли, уставясь на глобус, будто ответ на ее вопрос лежал там.

  — Конечно, любят, — с трудом выговорила Кариcса. Эмоции переполняли ее. Девушка обнаружила, что сказать Молли «прощай» в десять раз труднее, чем она думала.

  — Я буду скучать по тебе. — Молли покачала глобус. Нижняя губка задрожала, и две слезинки покатились по щекам. У Кариссы сжалось сердце.

  — Не плачь, солнышко. — Она посадила малышку на колени, крепко обняла ее и целовала лицо и шею до тех пор, пока Молли не захихикала. — Когда ты соскучишься по мне, посмотри на этих двух фей, закрой глаза и думай, как сильно я тебя люблю. И я буду, как будто рядом.

  Молли кивнула, и голубые глаза приняли торжественное выражение.