– Обоняние, усиленное действием паранормальной энергии, работает по‑другому, – натянуто сказал он. – Оно не переносится в плоскость подсознания абсолютно неизменным.

– Да? Ну ладно, а то другое чувство, что вы упоминали? То, которое вы назвали «кое‑что еще»?

Он колебался, его пальцы замерли на замке потайной двери. Интересно, почему она стала задавать личные вопросы именно сейчас?

– Оно не имеет названия. Я могу описать его лишь как своего рода осведомленность.

Интуиция охотника.

– Интересно.

– Будут еще вопросы, прежде чем я открою дверь этой проклятой ловушки?

– Извините. Я не хотела лезть в душу.

Он обхватил руками рычаг и осторожно поднял. Раздался скрип стальных стержней, появился сквозняк. Мгновение спустя аварийное освещение с узкой лестницы проникло в галерею.

– Вы это сделали! – Орхидея поспешила к открывшемуся проему. – Боже мой, вы действительно нашли выход.

– Как говорится, у каждого есть какой‑нибудь талант, пусть даже и небольшой. – Раф встал на ноги и прошел мимо нее на лестничную клетку. – Насколько я знаю криптоталантов, где‑то здесь находится аварийный выключатель сирены. – Он сразу же заметил зеленый рычаг. – Точно. Вот и он.

Раф потянул рычаг вверх. Изматывающий вой наконец прекратился.

– Какое облегчение! – Орхидея ухватилась за стальной дверной косяк и устало к нему привалилась. – Скажите, часто ли с вами случается такое в ходе вашей сыскной работы?

– Нет.

В жутком зеленом свете аварийного освещения он мог видеть усталость и напряжение в ее глазах. Он очень старался привлекать Орхидею к расследованию только тех дел, где опасность была минимальной или отсутствовала вовсе, но после того, что сегодня случилось, она могла вообще отказаться с ним снова работать. У него по спине пробежал холодок страха. Может, она не совсем та женщина, которую он ищет в жены, но что, если они больше не увидятся?

Раф шагнул вперед и коснулся ее плеча.

– Орхидея? С вами все в порядке?

– Да, конечно. – Она вымученно улыбнулась. – Дайте мне всего минутку. Лучше посмотрите, что там с бедной миссис Терлок.

– Сейчас пойду за ней. – Он прошел мимо Орхидеи, но замешкался: – Послушайте, мне очень жаль. Я не предполагал, что такое может случиться.

– Конечно, не предполагали. Эй, перестаньте думать об этом. Все хорошо, правда. – Она выпрямилась и решительно отошла от двери. – На самом деле это было весьма захватывающе. Должна признать, работая с вами, не соскучишься.

– Не очень похоже на комплимент.

Ее улыбка стала шире. В дымчатых зеленых глазах напряженность сменилась озорством.

– Вы действительно спасли нас из ужасной ловушки.

– Это меньшее, что я мог сделать.

– Сказать по правде, вы были хороши. Я боялась, что мы будем сидеть взаперти, пока не вернется кто‑нибудь из прислуги миссис Терлок.

– Не стоит напоминать, что вы сомневались в моей способности вытащить нас оттуда.

Она усмехнулась.

– В следующий раз обещаю немного больше верить в ваши таланты сталкера.

Он облегченно вздохнул.

– В следующий раз?

– Конечно. Знаете, я думаю, у меня талант к частному сыску.

* * *

Час спустя Раф ехал домой, окно его «Айсера» было открыто. Ему был нужен живительный, бодрящий ночной воздух, чтобы проветрить мозги. Он все еще размышлял о сказанном Орхидеей.

Талант к частному сыску.

Что, если единственное, что ее заинтересовало в нем – это возможность поиграть в частного детектива?

Ожидая, пока подъездные ворота разъедутся в стороны, он рассеянно отметил припаркованную у тротуара маленькую, темную малолитражку. Автомобиль не принадлежал ни одному из его немногочисленных соседей.

Когда Раф уже собирался проехать в открытые ворота, дверь незнакомой малолитражки скользнула в крышу. Уличный фонарь осветил высокую, худую птичью фигуру мужчины в мятом сером костюме. Свет отразился на линзах очков в тонкой металлической оправе. Он отчаянно махал, стараясь обратить на себя внимание Рафа.

– Мистер Стоунбрейкер, это вы, сэр? – Худощавый мужчина поспешил к «Айсеру». – Я так долго вас ждал. Я должен с вами поговорить.

Раф моментально оценил ситуацию с помощью вспышки таланта сталкера. Ничто не предвещало бурю. Во всяком случае, никакой ловушки он не чувствовал. Это был всего лишь волнующийся потенциальный клиент, но сейчас Раф был не готов с ним общаться.

– Уже поздно, – сказал он.

– Боюсь, дело не терпит отлагательств. – Худой мужчина остановился и посмотрел на Рафа через открытое окно «Айсера». – Меня зовут Бризо. Доктор Александр Бризо. Я из университета.

– Чем обязан?

– Мы отчаянно нуждаемся в том, чтобы вы кое‑что нашли для нас, сэр. Это было украдено из одной из наших лабораторий.

– Вы обращались в полицию?

– О господи, нет! – Глаза Александра Бризо расширились от ужаса. – Мы не хотим впутывать в это дело власти. Требуется полнейшая конфиденциальность, под угрозой репутация многих людей. И договор на исследования, конечно. Наша лаборатория с трудом добилась его, и мы не хотим потерять контракт.

– А что именно было украдено из вашей лаборатории, доктор Бризо?

Бризо заморгал.

– Некий предмет.

– Не могли бы вы быть чуть‑чуть конкретнее?

– Предмет, присланный Четвертой экспедицией Частина. Вы же знаете, они до сих пор находятся на раскопках инопланетной могилы, которая была обнаружена Третьей экспедицией.

– Да, знаю, – Раф нахмурился. – Вы хотите сказать, что из вашей лаборатории был украден один из инопланетных артефактов?

– Именно это я и пытаюсь вам сказать. Вы должны найти его для нас, мистер Стоунбрейкер, и очень быстро. Если информация о том, что вверенный нам артефакт пропал, просочится наружу, мы с коллегами окажемся в чрезвычайно неловком положении. На карту поставлена огромная сумма гранта.

– Есть какие‑нибудь идеи, кто мог взять артефакт?

Бризо смутился.

– Да, мы подозреваем человека по фамилии Уиллис. Тео Уиллис был концентратором, приписанным к группе психометрических талантов, изучавших новую поставку образцов.

– Есть предположения, почему он его взял? – терпеливо спросил Раф.

– Нет, вообще‑то нет. – Бризо выглядел сбитым с толку. – Еще неизвестно, как их можно использовать. Ни один из найденных к настоящему моменту предметов не работал. Исследователи говорят, что они слишком древние. Кроме того, едва ли можно в открытую продать инопланетный артефакт. В конце концов, они легко узнаваемы. Любой потенциальный покупатель поймет, что он украден из музея или исследовательской лаборатории.

– Есть люди, готовые собирать практически все, что является редким или ценным, доктор Бризо. Это означает, что для редкого и ценного есть свой рынок.

– А‑а, вы имеете в виду черный рынок, подобный тому, какой, как считается, существует для произведений искусства и прочего.

– Точно.

– Я об этом не подумал. Да, полагаю, возможно, что Уиллис украл его с намерением продать коллекционеру. Я определенно не могу больше придумать ни одной причины, почему он мог так поступить. Ни одна лаборатория не захочет его взять, если только тоже не получила грант на исследования.

– Вы уверены, что вор – Тео Уиллис?

– Практически уверен.

– Есть соображения, где он сейчас находится? – спросил Раф.

Узкое лицо Бризо, казалось, вытянулось еще сильнее.

– В общем, да. Но боюсь, это делу не поможет.

– Почему?

– Потому что он мертв, мистер Стоунбрейкер. Вчера было найдено его тело. Он, очевидно, не справился с автомобилем на крутом склоне.

Впервые с того момента, как Бризо поздоровался с ним, Раф почувствовал знакомое пробуждение охотничьих инстинктов.

– Следуйте за мной к дому, доктор Бризо. Там мы сможем поговорить.

Бризо воспрянул духом.

– Вы беретесь?

– Да.

Когда Раф проезжал через ворота, запахи ночи усилились. Свет от лун‑близнецов был настолько ярким, что он мог различить каждый серебристый листик в раскидистых кронах дуб‑дендронов, растущих вдоль подъездной аллеи. Ему было знакомо это ощущение. Так всегда случалось, когда он заинтересовывался новым случаем. Это было предвкушение охоты.

Однако на сей раз он так отреагировал не на перспективу расследования. Найти нечто столь уникальное, как украденный инопланетный артефакт, будет легко. Черный рынок на такие вещи был весьма мал, а его связи – обширны.

Нет, сегодня вечером не новое дело пробудило все его чувства, а осознание, что теперь у него были все основания вновь нанять Орхидею Адамс.