– «Вы позвонили на номер семь ноль семь девять ноль девять четыре. Я говорю по другой линии или нахожусь далеко от телефона. Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала…».

– Раф, это я, Орхидея. – Она вернулась с телефоном к окну: – Ко мне только что заходила Бриана Калверторп. Раф, послушай, она водит «Фазу 1000».

Снаружи на улице Бриана все еще сидела за рулем своей машины и не трогалась с места.

– Раф, она тебя очень не любит и, думаю, на многое пойдет, чтобы защитить мужа. Если она посчитала, что избавление от тебя все разрешит, то просто могла… О, черт! Она выходит из машины. Полагаю… Да, Бриана возвращается сюда. – Орхидея отнесла телефон обратно к столу. – Мне нужно идти. Я позвоню тебе снова, как только она уедет.

Раздался звонок в дверь. От неожиданности Орхидея выронила трубку. Бриана, должно быть, поднималась по лестнице бегом.

– Иду. – Орхидея неловко вернула трубку на место и пошла к двери. Пытаясь успокоиться, она сделала глубокий вдох, повернула ручку и открыла дверь: – Вы так скоро вернулись, Бриана?

– Я думала о том, что вы сказали несколько минут назад. – Бриана очень крепко сжимала свою сумочку. Ее взгляд выражал едва сдерживаемое отчаяние. – Я хочу еще поговорить с вами.

Орхидея почувствовала, как ее отпускает напряжение. Все будет в порядке. Бриана приняла решение.

Она улыбнулась, отступила назад и широко распахнула дверь:

– Входите. Я сделаю коф‑ти.

Бриана вошла в квартиру, обернулась и, посмотрев мимо Орхидеи в холл за ее спиной, широко открыла рот, готовая закричать.

За спиной Орхидеи послышались шаги. Она обернулась, но поздно: бежать было некуда.

Двое незнакомцев, одетых в неприметную зеленую форму садовых рабочих, обслуживающих зеленые участки жилищных комплексов, направились прямо к входной двери Орхидеи. Один из них наставил ей в лицо какой‑то баллончик и нажал на головку. Орхидея неясно осознавала, что другой тип нацелил второй баллончик на потрясенную Бриану. Раздалось шипение. Орхидею окутал холодный туман.

Квартира начала кружиться.

Орхидея потянулась к стоявшему перед ней человеку в униформе и схватилась за перед его рубашки. Почувствовав, как он, пытаясь освободиться, отступил в сторону, Орхидея пнула его по лодыжке.

– Он предупреждал, что с тобой могут быть трудности. – Мужчина еще раз нажал на баллончик.

В лицо Орхидее снова ударила сильная струя ледяного тумана. На нее начала наступать темнота. Орхидея задержала дыхание, но это не помешало препарату проникать через глаза, нос и губы.

Мир стремительно проваливался в черный туман. Ноги стали ватными. Сквозь сгущающиеся тени до нее доносились голоса.

– Что с другой?

– Она видела нас. Лучше захватить ее с собой. Пусть сам решает, что с ней делать.

Кончиками пальцев Орхидея чувствовала структуру тяжелой ткани. Ткани униформы рабочего. Кто‑то держал ее, в то время как она погружалась в забвение.

Она боролась с воздействием спрея с помощью техники метадзен‑синергетической концентрации, при этом бешено вырываясь и пытаясь найти хоть что‑то, чтобы оставить Рафу.

– Она не очень быстро отключается. Все еще борется.

Орхидея ладонью задела чужой карман. Применение метадзен‑синергетики могло сдерживать наступление беспамятства еще не более нескольких секунд. Ей нужно было найти что‑нибудь, чтобы оставить подсказку для Рафа.

В кармане у этого типа что‑то было. Ручка? Маленький фонарик?

Орхидея просунула в карман два пальца. Державший ее, кажется, ничего не заметил. Она схватила эту штуковину и крепко зажала в руке.

– Дерьмо летучей змеи‑мыши. Сколько же нужно, чтобы уложить ее?

– Помнишь, доктор сказал, что она полоумная? Ты знаешь, как это бывает с сумасшедшими. Им требуется доза больше, чем для нормальных людей. Дай ей еще препарата.

Еще одна струя в лицо, а затем пленницу, как тюк, потащили к двери.

Когда Орхидею переносили через порог, она неясно вспомнила, что нужно отпустить маленький предмет, вытащенный из кармана похитителя, и услышала, как что‑то легко покатилось по полу.

Она сделала глубокий вдох, и над ней сомкнулась тьма.

Орхидея надеялась, что ей ничего не приснится.