Глава 19

– Присаживайтесь, мистер Стоунбрейкер. – Тельма Дорлинг жестом показала на обитое ситцем кресло, которое в настоящий момент занимал крайне упитанный кот‑пес. – Снуки возражать не станет. – Тельма чуть шлепнула зверя: – Давай, Снуки, проваливай с кресла. Дай сесть хорошему человеку.

Кот‑пес даже не шелохнулся, только наблюдал за Рафом злобными желтыми глазами.

– Просто легонько столкните его, – посоветовала гостю Тельма. – Снуки не кусается. – Она направилась в кухню. – Могу я угостить вас пивом? У меня есть «Старый Земной эль» и «Светлое пиво Западных островов».

Раф оглядел хозяйку. Тельма Дорлинг была хорошенькой молодой женщиной, фигурой напоминавшей моделей с обложек журналов, обнаруженных Рафом в ящике письменного стола Остина.

Он решил, что либо она не сумела найти подходящую по размеру одежду, либо этой красотке по душе слишком тесные наряды. Ткань розовой блузки Тельмы слишком туго натянулась на пуговицах. Юбка высоко задралась на бедрах и так тесно облегала ягодицы, что собралась на боках в складки.

Поиски бывшей секретарши Остина заняли у Рафа большую часть дня. Когда же она наконец ответила на звонок, Раф узнал, что отсутствовала Тельма из‑за собеседования по поводу новой работы.

– Спасибо, – поблагодарил он. – Я буду светлое.

– Отлично. Я сейчас вернусь. Не знаю как вам, а мне после целого дня, проведенного в поисках работы, всегда требуется пара бутылок пива.

Хозяйка исчезла в кухне. Раф услышал, как в соседней комнате хлопнула дверца ледодильника, и стал задумчиво разглядывать толстого кота‑пса, который явно весьма уютно устроился, поджав под себя все шесть лап.

– Места в кресле на двоих не хватит, дружище.

В ответ Снуки выпустил когти и обнажил клыки. По комнате разнеслось хриплое рычание.

– Очень впечатляюще, впрочем, говорят, я и сам малость диковат.

Кот‑пес продолжал рычать.

– Веди себя прилично, Снуки, – крикнула из кухни Тельма. – Не обращайте внимания, мистер Стоунбрейкер. На самом деле он совершенно безобидный.

Раф улыбнулся зверю:

– А я нет.

Снуки моргнул и спрятал клыки.

Раф продолжал ему улыбаться.

Снуки втянул когти. Рычание перешло в тихое поскуливание. Кот‑пес перекатился на спину, задрал вверх лапы и выставил на обозрение шею.

Раф вздохнул:

– Терпеть не могу, когда такое случается.

Он подошел к креслу, наклонился и потрепал зверя по лохматому брюху.

– Знаешь, Снуки, прежде чем пытаться охранять от посягательств свое кресло, сбрось‑ка сначала лишний вес.

Снуки соскользнул с кресла и переместился на диван.

Снова появилась Тельма.

– Ваше пиво, мистер Стоунбрейкер. Итак, что же вы хотели узнать о докторе Остине?

– Вы помните пациента по имени Тео Уиллис?

– Уиллис? О, конечно. – Тельма скинула обувь, села на диван и положила ступни на скамеечку для ног. – Однако, надеюсь, вы не собираетесь задавать мне о нем какие‑либо сугубо личные вопросы.

– Конечно, нет.

– Секретарю психиатра‑синергетика не положено болтать о пациентах.

– Я понимаю.

– Только между нами: знаете, а ведь Уиллис был настоящим психом. Доктор Остин говорил, что этот парень был большим параноиком, по‑настоящему помешался на теории заговоров и подобной чуши, но он был безобидным. Я испытывала к нему жалость. Кажется, под конец ему стало совсем плохо. Понимаете, он совсем свихнулся. Я не удивилась, когда услышала о его самоубийстве.

– Ясно. Я с почтением отношусь к тому, что вы не намерены обсуждать вопросы, касающиеся диагноза мистера Уиллиса и его истории болезни, – серьезно заметил Раф. – Приятно убедиться, что в наши дни все еще существует такое понятие, как врачебная тайна.

– Вот уж точно, не сомневайтесь. Только благодаря таким людям, как мы, медицинские секретари, эти стандарты еще соблюдаются.

– Я, со своей стороны, вам благодарен. Но, как я уже упоминал, вопрос об Уиллисе носит не личный характер. Он касается офисной процедуры.

– А конкретнее? – Тельма сделала глоток пива.

– Я пытаюсь узнать, кто направил Тео Уиллиса к доктору Остину.

Тельма чуть склонила голову набок.

– Зачем вам нужны эти сведения?

– Дело конфиденциальное, но, учитывая, как ответственно вы подходите к таким вещам, уверен, вам я могу рассказать все.

– О, да. – Она наблюдала за ним с напряженным интересом.

Раф прочистил горло и понизил голос:

– Нью‑Сиэтлская ассоциация психиатров‑синергетиков поручила мне разобраться в кое‑каких проблемах, возникших в связи со стандартной практикой направлений.

– Направлений? – переспросила сбитая с толку Тельма. – Вы имеете в виду, когда один врач посылает пациента к другому специалисту?

– Да. Предполагают, что некоторые не имевшие лицензии психиатры‑синергетики за деньги штамповали поддельные направления.

– Вот как? – нахмурилась Тельма. – Зачем кому‑то этим заниматься?

– Ассоциация считает, что это работа определенных, умственно нездоровых людей, которым нравится притворяться врачами. – Раф покачал головой. – Два‑три раза в год мы с подобными случаями сталкиваемся.

– Неужели? Невероятно.

– Итак, полагаю, доктор Остин посылал ответы тем коллегам, кто направлял к нему пациентов?

– Конечно. Обычно письма за него писала я, а он лишь ставил свою подпись.

– Вы не помните содержание письма тому, кто направил Уиллиса к Остину?

– Нет.

Раф помолчал. У него возникла уверенность, что он подобрался к чему‑то важному.

– Вы хотите сказать, что не писали это письмо?

– Да. Я имею в виду, что доктор Остин заверил меня, что позаботится об этом лично.

– Почему он так поступил?

Тельма закатила глаза:

– Потому что маленький извращенец аж весь трясся от возбуждения, что столь значительный в синергетическо‑психологических кругах человек перенаправил к нему такой сложный случай.

– Маленький извращенец? – на мгновение отвлекся и переспросил Раф.

– Между нами и стариной Снуки, у Остина были делишки с некоторыми из его пациенток. Одна из них даже угрожала предъявить ему иск. Обвиняла его в том, что он ее загипнотизировал в ее же офисе и принудил к сексу с ним.

– Так и было?

Тельма пожала плечами.

– Вероятно, для Остина это был единственный способ получить хоть какой‑то секс.

– Понимаю. А что насчет благодарственного письма, которое написал доктор Остин?

– Да, разумеется. Он и впрямь пришел в волнение, потому что другой врач заверил Остина, что, дескать, по его мнению, в Нью‑Сиэтле только он, то есть Остин, единственный мог справиться с таким сложным случаем.

Раф почувствовал, что все встало на свои места. Его кровь вскипела от предвкушения. Он не осознавал, что невольно выдал себя, пока Снуки внезапно не поднял голову с лап и не издал низкий жалобный вой.

Тельма успокаивающе погладила насторожившегося кота‑пса:

– Ну же, Снуки, будь хорошим мальчиком.

Снуки не обратил на хозяйку внимания, а пристально уставился на Рафа.

– Что за врач направил Уиллиса к Остину? – спросил Раф.

– Разве я вам не сказала? Доктор Гилберт Брейсуэлл из научно‑исследовательского центра «Парасинергетика».

Теперь Раф понял, что у него наконец‑то появилось зацепка, которую он искал с самого начала расследования. Он улыбнулся.

Снуки взвыл, свалился с дивана и пулей выскочил в коридор.

Тельма озадаченно нахмурилась:

– Что это нашло на Снуки? Давненько уже он так быстро не бегал.

* * *

Часом позже Раф стоял в центре маленькой гостиной Орхидеи и больше не улыбался. Он сражался с пламенем жгучей ярости, угрожавшим поглотить его.

Раф понимал, что сходить с ума от ярости бесполезно. Ему нужно было восстановить самообладание. Единственная надежда – обуздать гнев, и тем самым сохранить ясность ума.

Это необходимо для охоты.

В открытую дверь ворвался Селби:

– Пять кругов ада, что здесь происходит?

Он встал как вкопанный и растерянно огляделся.

Раф внимательно наблюдал за кузеном, пока тот осматривал гостиную Орхидеи. Калверторп выказал искреннее удивление при виде опрокинутого кресла, смятого ковра и разбитой вазы.

– Мне не нравится, когда меня вызывают . – Сузив глаза, Селби перевел взгляд на Рафа: – Я на тебя не работаю.

– Мне это известно. Но я подумал, что ты тоже захочешь принять в этом участие.

– В чем? – Селби указал жестом на беспорядок в комнате. – Что здесь произошло? И почему, черт возьми, перед домом припаркован автомобиль моей жены?

– Хороший вопрос, кстати. А что здесь делает машина твоей жены?

Селби нахмурился.

– У меня нет времени играть в игры.

– У меня тоже. Кто‑то похитил Орхидею.

Селби раскрыл от удивления рот.

– Ты что, сошел с ума?

– Думаю, тот, кто забрал Орхидею, мог заодно прихватить и твою жену. Подозреваю, что она оказалась не в то время и не в том месте.

Селби уставился на Рафа ошеломленным непонимающим взглядом.

– Но… но это невозможно. Зачем кому‑то понадобилось…?

– Это долгая история. Расскажу по дороге.

Раф направился к двери.

– По дороге куда?

– В головной научный центр «Парасинергетики».

Селби сделал нерешительный шаг, затем остановился:

– Я ничего не понимаю.

– Знаю. – Раф задержался в дверном проеме: – Придется заехать ко мне домой. Мне нужно вытащить кое‑какую информацию из компьютера. Ты со мной?

– Только если кое‑что объяснишь.

– Что именно?

Селби уже пришел в себя.

– К примеру, почему ты настаиваешь, что нужно ехать в «Парасинергетику»? Если с моей женой что‑то случилось, мы должны обратиться в полицию.

– Думаю, у нас нет времени звать копов. Орхидея может продержаться некоторое время, потому что Брейсуэлл считает, что она ему нужна. Но Бриана‑то ему без надобности. Он может решить как можно скорее избавиться от нее.

Селби изменился в лице.

– О, Боже! Бриана… Он не посмеет причинить ей боль.

– Я бы не поручился. Он уже пару раз убивал.

– О, Боже. – Селби нерешительно шагнул к двери: – Но откуда ты знаешь, что он забрал Бриану в «Парасинергетику»?

– Гарантии не даю, но, думаю, это хорошее место для начала поисков, – произнес Раф и вышел из квартиры в сгущавшиеся сумерки.