Что вы тут делаете? – истерически выкрикнул Паскуаль. Он уже освободился от спасательной подушки и готов был растерзать незваную пассажирку. – Я вас… Да я на вас… Я вам… У-у-у! – захлюпал носом Паскуаль.

Сначала сами зовете, потом бьете и прогоняете, а потом еще карами всякими грозите? – возмущенно пропыхтела сизоволосая женщина и, осознав, что без посторонней помощи ей не выбраться, разразилась очередной гневной тирадой.

Богохульствуете, однако, строго произнесла Кристина. Она уже поняла, что перед нею давешняя назойливая голубка, и по совместительству ангел-хранитель подопечного Паскуаля.

Ангел-хранитель смерила Кристину обиженным взглядом:

Поживешь здесь с мое, деточка, и не так заговоришь! С людьми жить – по-ангельски даже думать перестаешь.

Кристина потупилась, и даже покраснела. Ей стало стыдно за то, что она влезла с нравоучениями к старшему и намного более опытному. Чтобы хоть как-то загладить вину она поспешила помочь старушке выбраться из машины.

Паскуаль ходил кругами вокруг своей розовой автокоровы, ласково поглаживал ее, что-то приговаривая, и поглядывал на старушенцию, обиженно шмыгая носом. Кристина с ангелом-хранителем пристроились на обочине, в поросли молодой пахучей травы.

Зачем звали? – спросила пожилая ангелесса, успокоившись и устав изливать многоэтажные эпитеты в адрес Паскуаля.

Мы хотели узнать побольше о вашем подопечном, как можно более вежливо пояснила Кристина.

О каком из? Думаете у меня одна голова – одна забота? Их не меньше дюжины – и сама уже не помню точно, сколько сейчас живехонько.

Кристина очень удивилась. Нет, она, конечно, знала о нехватке кадров в Среднем мире, но чтоб настолько наплевать на традиции?

А как же одна душа в одни заботливые руки хранителя?

Какая душа, деточка! О чем глаголешь? Мы токмо за телами надзор блюдем. Ну, чтоб там руки-ноги целы, живот кишечной палочкой не подводило, нос от сифилиса не проваливался. А душами у нас теперь участковые, душителями их кличут, занимаются. И чему только вас там наверху учат? Это ж эксперимент такой социальный в этой части света идет.

И давно у вас так?

Да годков двести, почитай! Оптимизация, менеджмент, технологии нового тысячелетия.

А в чем выигрыш? – не поняла Кристина. Вместо одного ангела двух нужно выделять землянину.

Да и двух бывает мало! Порой мозгоправ требуется, это третий ангел. Если бесы в оборот взяли – бесогон, четвертый значит ангел. Ежели за человека уже демоны принялись – Светлые миротворцы на выручку приходят…

Понятно. И так до бесконечности, перебила разговорчивую старушку Кристина.

Да нет, ангелов пять-семь человечка обслуживают точно. Специализация у нас теперь. Узкая. Чтоб ареал пошире захватить, старушка потрогала шишак на лбу и продолжила: – А работы-то – завались. У каждого на участке до ста подопечных. На потоке трудимся. На износ можно сказать.

А спросить в итоге все равно не с кого.

Молода еще, в недостатки системы пальцем тыкать, вспыхнула старушка. Но, потупив взор, тихо добавила: Хотя, хужее людям стало, явно хужее.

Наступила неловкая пауза. Кристина мучительно соображала, как спровадить, не обидев старушку. Все равно помощи от нее вряд ли дождаться можно. Активная бабулька сама проявила инициативу.

Так о ком печетесь? Давайте быстро историю болезни выложу, да дальше полечу – у меня одна на хирургическом столе лежит – нос ей вздумалось исправлять, другой похмельем уже вторые сутки мучается. Помощи ждут. А я тута с вами…. Прохлаждаюсь.

Мойша Фрайман! – выпалил Паскуаль.

А энтот! Здоров, да че ему будет? Стандартный детский набор – ветрянка, коклюш, ангина, вывих руки. Ничем не злоупотребляет, даже женщинами. Здоровеньким помрет.

А душа? – попыталась все-таки Кристина. – Вы в нее заглядывали?

Нет! Не в моей компетенции! – отрезала ангел-голубка. – Да и некуда заглядывать. И так видно – пусто там. На него даже душитель рукой махнул.

Старушка смешно взмахнула руками, и через секунду в небо взмыла сизая голубка.

Даже не попрощалась! – возмутился было Паскуаль, глядя вслед упорхнувшей птичке.

Как поздоровался…

Я ж тебе говорил, что от нее толку нет. Только время потеряли!

Кристина подумала, что, пожалуй, на этот раз Паскуаль оказался прав.

* * *

Два часа спустя Кристина сидела в кабинете господина Фраймана и пыталась разбить охранные стены души, воздвигнутые ее собеседником. Как ни странно, это ей почти удалось. Уже пала оборона превосходства и снисходительности, вместе с ней ушли хамство с наглостью, пошла трещинами последняя преграда – стена равнодушия. Но обнажающийся результат был вовсе не тот, которого с нетерпением ожидал Паскуаль.

Кристина говорила от имени Попечительского совета дома-интерната для детей сирот.

Вы представляете, насколько нуждаются воспитанники интерната?

Ой, таки не разводите меня на жалость! Представляю? Таки очень! Сам вышел из бедняков. А знаете ли вы, что такое бедняк у евреев? Ничего вы не знаете! Давайте поговорим за одного несчастного бедного еврейского мальчика!

Но вы жили с мамой, а эти детишки лишены даже этого.

Счастливцы! Как есть счастливцы! Они живут без Мамы! А вы знаете, что такое жить с МАМОЙ? Я вам расскажу за жизнь с мамой: Мойша туда… Мойша сюда… Мойша, ты должен… Должен быть сильным, поэтому Мойша в семь лет в школу за десять миль ходил пешком, а не ездил со всеми на школьном автобусе. Должен быть умным, поэтому Мойша все экзамены сначала сдавал матери, и если попадал впросак, лицо Фраймана исказила гримаса, Прошу пардона, это слишком личное… сиплым голосом произнес он, но быстро взял себя в руки и продолжил: Должен быть религиозным, поэтому телевизор, радио и магнитолу у Мойши заменила Тора.

И шо вы думаете? У меня никогда не было ни одной игрушечной машинки, велосипеда, удочки, даже бейсбольного мяча. Зато у меня была мама. А это, поверьте Мойше, две большие разницы!

«Поц, мама дома?[86]» думаете вы за меня. Чтоб вы так жили! Таки я понял, что никому ничего не должен. Таки это моя жизнь, и я имею к ней непосредственный интерес. Таки она рано или поздно закончится, и я строю ее, как хочу, и живу так, как хочу…, Фрайман глубоко вздохнул, вместе с мамой.

«Вот и разгадка, – подумала Кристина. – Своеобразная месть миру, породившему чудовище-мать. Ну что ж, я сделала, все, что могла»

Кристина попрощалась и вышла. На скамейке в парке ее ждал Паскуаль,

Ну что, на сколько его раскрутила? – нетерпеливо начал расспросы ангел.

Ни на сколько. Скорее всего, он ничего не даст. А если и даст, то вовсе не в целях благотворительности.

Но ты же спец по внушению! – обиженно воскликнул Паскуаль. Неужели не могла…

Насильственную психокоррекцию я лично считаю лечебным методом, – оборвала его Кристина. И в данном случае некорректным. А с этим дипломом лечить нужно тебя, а не твоего подопечного.

«Резковато получилось, подумала Кристина. Ну и что? Правда, она всегда такая, колючая».

И уже помягче, добавила:

Отвези меня в кемпинг, пожалуйста.

Паскуаль обиженно надул губы, но бентли завел и развернул на дорогу в сторону побережья. Машина помчалась по прекрасному автобану, обкатанному дорогими авто. Мимо замелькали виллы знаменитостей и нуворишей. Но ангелы не обращали на эту искусственную красоту никакого внимания. В салоне воцарилось тягостное молчание, скрашиваемое только свистом южного ветерка.

Мелодичный перезвон мобильного вывел Кристину из задумчивости. Надо же какие дорогие слабости у небесного послушника – автомобиль, сотовый телефон. Хорошо экипировался.

Да, грубо ответил Паскуаль в пластмассовую коробочку. – Да ты что… Ну порадовала! Спасибо, сочтемся!

Ангел отключил связь и повернул довольную физиономию к пассажирке.

Эл звонила. Секретарша Фраймана. Ее шеф купил автобус и везет его в приют. – Паскуаль закатил глаза и закричал во все горло: Да, да, да! Я сделал это! Я выполнил этот кислый диплом!