Трапезунд: имение Ферхада и другие места

Феодор спокойно спал пока его не разбудил грубый толчок в бок. Он открыл глаза и увидел Василия Ржева.

— Вася?

— Тихо. Я один. Наши отправились вимение Ферхада-эфенди грабить. Меня не взяли. Велели с тобой оставаться.

— Черт! Пошли грабить? Когда?

— Час назад. Я пока устроил Адике в безопасном месте и к тебе. И Минка Иванов с ними пошел. Говорит хоть и сдохну, но пограблю напоследок.

— Дурак! Недавно только молился о погубленных им душах.

— И я ему так говорил. Но он мне сказал, что идет на поганых агарян. А за язычников бог много не спросит. Вразумить его не было никакой возможности.

— Сколько же я спал, Вася? Стыдно, что на часах уснул. Совсем разморило меня.

— Не стыдись, Федор. К нам присоединились какие-то разбойного вида мусульмане. Местные бродяги. Почувствовали запах добычи и крови. Все вместе и пошли.

— Я говорил с местными пастухами, Василий. Спускался в долину.

— И что?

— Они говорили о том что охраны там хватает.

— И что с того? Реджеп поначалу запалил все маслобойни Ферхада. Они отправили на огни пожаров конницу. А наши отправились тем временем имение грабить.

— Не стоит нам увязать с ними в грабежах, Вася. Стоит бежать отсюда подалее. Сам понимаешь, что наших рано или поздно схватят и на колья посадят.

— Реджеп убедил их, что скоро восстания начнутся по всему санджаку. Слишком много недовольных.

— А ты не забыл, что идет сбор войск? Султан объявил его и сейчас плохое время для восстания. Бейлер-бей пришлет сюда отряды спахиев и бешлиев и они раздавят эти толпы. Но для нас с тобой то благо, Вася. Мы сможем под шумок сбежать.

— С нами Адике, Федор.

— Что? На кой она тебе? Только мешать станет.

— Она многое знает и сможет нам помочь, — возразил Ржев, но Мятелев понял, что здесь дело не в помощи.

— Слушай, дворянин, сейчас не время крутить любовь с девками. Мы беглые рабы и за нами скоро станут охотиться. О шкуре самое время подумать.

— А кто тебе сказал, что я ней любовь кручу, Федор? Ты не забыл, что это она нас из подвала вытащила?

— Вытащила и спасибо ей за то. А сейчас нам пора идти. Или ты забыл, кто ты есть? Ты посланник царя московского и тебе стоит подумать о том, что ты для государя сделать можешь. Нам нужно добраться до Стамбула!

В этот момент соседние кусты зашелестели и оба мужчины увидели Адике. Она все слышала.

— Простите меня, что невольно послушала ваш разговор.

— Адике? Почему ты оставила то место, где я спрятал тебя? — Ржев был недоволен её поступком.

— Я пошла за тобой….. Я боялась, что ты бросишь меня. Прости.

Девушка захлопала своими большими ресницами и на них засверкали жемчужинки слезинок. Ржев привлек её к себе и произнес:

— Я не собирался тебя бросать Адике.

— Я смогу вам обоим пригодиться. Я знаю многое здесь. Пусть твой друг позволит мне пойти с вами. Но нам сейчас стоит пойти к дому Ферхда. Нам нужны одежда и деньги для побега. Иначе нам далеко не уйти.

— Она права, — Ржев посмотрел на Федора. — Нам бы стоило вырядиться в спахиев.

— А почему не в дервишей* (*дервиш — странствующий нищий монах)? — спросил Федор.

— Для дервишей мы мало знаем, Федор. Ты что знаком с Кораном или молитвами магометан? За воинов мы вполне сойдем, но не за дервишей. Так что Адике права….

Али Чернобородый поначалу ликовал. Маслобойни Ферхада горели освещая ночное небо. Тоже самое произошло и с маслобойнями других спахиев. Он был совсем близок к цели.

Но вместо небольшого бунта начало разгораться большое восстание. Белер-бей был в бешенстве и срочно отправил три отряда спахиев на подавление мятежа.

Чернобородый сам приказал сжечь старую маслобойню своего господина, дабы не подумали, что он причастен к этому делу. А так выйдет, что и Дауд бей пострадал…

Дауд-бей выслушал от бейлер-бея много упреков.

— Ты привлек мятежных рабов в свое имение и вот посмотри, что вышло! — орал наместник области. — Горят имения спахиев! И это в то время когда наш падишах повелел готовить войска.

— Не думаю, почтенный бейлер-бей, что горстка рабов-гяуров, взятых мной на галере, могла понять такой мятеж.

— Но все началось в твоем имении Черная Скала! Так сообщил мне эфенди Ферхад.

— А он не сказал тебе, почтенный, что рабов я взял на галере всего 20? И они запалили большой мятеж?

Дауд-бей усмехнулся. Он прекрасно знал, что именно нынешний бейлер-бей спровоцировал восстание своими взятками и поборами, из которых едва половина попадала в казну падишаха.

— Хозяин отвечает за своих рабов! Так было и так будет! — упрямо твердил бейлер-бей.

— Да. Это так, почтенный. Но затем рабы поднялись и в имении Ферхада. Так что он виновен не менее моего. Да и среди повстанцев сейчас много мусульман. Многие местные крестьяне восстали вслед за рабами. Почему почтенный Ферхад не сказал тебе про это?

— Правоверные вместе с гяурами? — притворно удивился бейлер-бей. — Что за времена? Небо скоро рухнет на наши головы!

"На твою точно, почтенный, если великий визирь узнает про твои проделки", — подумал про себя Дауд-бей.

— Мятеж нужно срочно подавить! Султан не должен ничего узнать про это. Пусть все будет мелким мятежом горстки галерных гяуров. Все знают, что они там настоящие звери. И пусть за все отвечает капудан-паша галерного флота империи.

— Дай мне конницу и уже завтра этот мятеж прекратиться.

— Бери! И принеси мне головы мятежников! Всех тех, кто поднял руку на власть великого повелителя османов. Особенно если это мусульмане! Этих мало просто так казнить!

— Они будут сидеть на кольях, почтенный бейлер-бей.

— Торопись, почтенный Дауд-бей. Времени мало! Потопи мятеж в крови!

Стихийные восстания быстро стали шириться по всей области. Али Чернобородый, начиная, даже не мог рассчитывать на подобное. Тлевший уголек упал в кучу сухого хвороста.

Положение дел в империи Османов при правлении Мухаммеда IV Авджи было не блестящим. Росли налоги, завоевательные войны все время требовали новых средств, бунтовали янычары в дальних гарнизонах, вельможи грызлись за власть. Поднимали головы каратюрки, требуя для себя лучшей доли, и бейлер-беи жестоко подавляли восстания.

Великий визирь строго спрашивал с тех, кто допускал восстания во вверенных ему областях империи. И наместник Трапезунда трясся за свое место. Было отправлено на борьбу с повстанцами три отряда. Дауд возглавил один из них лично, а в другие назначил верных командиров, которым доверял. Толстому Дауду не по душе были конные прогулки, но приходилось выполнять повеление наместника…

Спахии Дауда быстро отогнали толпу местных разбойников в горы. Те отступили, потеряв при этом больше половины своего отряда.

Они освободил имение Ферхада и Дауд-бей порадовался тем разрушениям, что здесь были. Теперь его конкурент и враг не скоро сумеет восстановить свое хозяйство.

— Мой бей! Показался отряд всадников! — сообщил Дауд-бею, дозорный. — Их не менее 30.

— Всадники? Но там действует большой отряд Рахманкули! У него больше 200 всадников. Они не могли пропустить мятежников сюда в мой тыл!

— Они могли просочиться со стороны Темного Ручья, господин, — высказал свое предположение сотник спахиев.

— Ты также думаешь, что это мятежники?

— Даже если так. Нам не страшны 30 всадников. У нас отряд в 150 воинов. Дай мне всего 50 и я встречу их!

— Хорошо. Я тебе верю.

— Это не спахии судя по одежам, господин, — снова заговорил дозорный. — Но и на мятежников не похожи. Идут уверенно как бывалые воины.

Дауд еще раз внимательно всмотрелся вдаль и понял кто это такие. Это был его собственный отряд из Черной Скалы. И вел их ни кто иной, как Али Чернобородый.

— Бояться нечего, — Дауд успокоил воинов. — Это мой собственный отряд из Черной Скалы.