— Да, господин? Тогда все хорошо. Они помогут нам охотиться на мятежников.
Отряд быстро поравнялся со спахиями. Али подъехал к своему господину и приветствовал его.
— Я искал тебя, мой бей.
— И я желал тебя видеть, мой Али! Ты можешь мне пояснить, что все это значит? — Дауд грозно сдвинул брови.
— Ничто не укроется от твоей прозорливости, мой бей. Я и твои люди приложили к этому мятежу руку. Но все это для твоей пользы, мой бей.
— Говори тише. Нас могут услышать, мой Али. Отъедем в сторону.
Они отъехали на безопасное расстояние.
— Итак, ты нанес убыток Ферхаду? Это неплохая мысль, мой Али. Но если бейлер-бей кое-что заподозрит?
— Нет. Я приказал сжечь твою старую маслобойню. Так что ты также пострадал, господин.
Али понял, что хитрить с хозяином дело опасное и быстро решил сменить тактику. Хозяин наверняка догадался о том, что этот мятеж его рук дело. Слишком он поторопился. Стоило все сделать более хитро и не так быстро.
Но это ничего. Али знал, как повернуть даже такое в свою пользу. Дауд все узнает и сам отдаст ему все что нужно, и еще поблагодарит его за этот мятеж. Адике хорошо сделала свою работу.
— И ты, сын собаки, ждешь, что я стану этому радоваться? Лукавый раб? Ты принес мне убыток! Ты думал не обо мне, но о себе, — стал бушевать Дауд-бей.
Али выждал гнев своего хозяина. Он слишком хорошо знал бея.
— Ты несправедлив ко мне, мой господин. Но выслушай меня сначала, а потом хоть сажай на кол.
— Говори!
— Все гарнизоны санджака теперь станут снабжаться твоими имениями. Больше того, можно быстро скупить у разоренных спахиев их маслобойни. Но и это не самое главное. Скажи, господин, что будет, если ты сообщишь в Стамбул великому визирю о том кто есть глаза и уши московского царя в Бахчисарае?
— А это здесь при чем? Я тебе говорю о мятеже!
— Но он помог мне найти шпиона московского царя!
— Шпиона? — не совсем понял Али Дауд-бей.
— Да. В наши сети попал сам резидент московского царя. Он был послан в Крым, но там случайно попал на галеру в качестве раба.
— Это верные сведения? — быстро спросил Дауд.
— Да. Их передала мне Адике.
— Твоя молодая рабыня?
— Она втерлась в доверие к двоим рабам, что были отобраны мною тобою на галерах и сумела подслушать их разговоры.
— Где сейчас эти рабы?
— Пока на свободе. Но я в любой момент смогу захватить их. Но и это еще не все хорошие новости, почтенный господин мой.
— Что? У тебя есть что-то еще, мой Али?
— Один из этих гяуров-гребцов лицом весьма походит на молодого Асана Мустафу Кепрюлю.
— Что? На сына великого визиря? Ты в своем уме Али?
— Я видел сына визиря год назад в Стамбуле. И долго не мог понять кого мне напоминает этот раб. Но затем вспомнил. Если его как следует побрить и помыть, то из него можно будет сделать Асана Мустафу.
Дауд-бей понял, что в его руках настоящий клад. Великие визири из рода Кепрюлю славились в империи. И Асан Мустафа станет когда-нибудь во главе империи. Это может пригодиться в будущем если он попадет в Стамбул.
— Срочно доставь этого гяура в мой замок Черная Скала, Али. И его и второго и твою девку с ними. Обращаться хорошо. Ни один волос не должен упасть с их голов. За это ответишь лично ты.
— Как велишь, господин. Но я хотел чтобы они…
— Я уже сказал тебе что делать, Али.
— Да, господин….
Хутор Субботов: личное владение рода Хмельницких
Ночь опустилась на замок. В спальне хозяйки Анны Яненченко не горела ни одна свеча. Свет не был нужен ни ей, ни её мужу. Они долго не виделись и сейчас наслаждались обществом друг друга молча….
Полночь. Анна поднялась на кровати и посмотрела на своего мужа.
"Он еще так молод и так неопытен. Кто же поможет ему если меня нет рядом с ним там в Чигирине? — думала Анна. — Кто станет ему опорой? Мой брат Юрий ни на что не годен. Если бы мне разрешили быть с ним всегда".
Иван Яненченко был на год младше Анны и во всем доверял жене.
— Ян! — громко прошептала она. — Давай уедем в Варшаву!
— В Варшаву? Но Юрий разве захочет, чтобы я уехал в Варшаву?
— Какое мне дело до того, что хочет мой малоумный брат! Ты отдал ему вчера тысячу золотых!
— Он просил меня о том, и я не мог ему отказать, Анна. Он гетман и он сделал меня генеральным хорунжим.
— Да? И что дала тебе эта должность? Что ты сумел получить благодаря ей? Ян! Нам нужно уехать отсюда в безопасное место. В Варшаве ты сможешь получить больше.
— Я православный, Анна. А там дают ход лишь католикам.
— Долго ли нам принять католичество? Разве это преграда?
— Но твой отец не хотел…
— Мой отец, гетман Богдан Хмельницкий умер, Ян. Его больше нет. Он умер не довершив до конца начатое. Или ты думаешь, что Юрась удержит в своих руках булаву Богдана?
— Если ему помогут то удержит.
— Не мели ерунды, Ян. Нам нужно подумать о себе. У меня есть золото и драгоценности. И Юрась все чаше запускает в них свои жадные руки. И кончиться все тем, что мы останемся с тобой нищими.
— Что же ты предлагаешь, Анна?
— Бежать!
— Юрий просто сойдет с ума от злости….
— Пусть! — упрямо твердила женщина. — Я не желаю смотреть, как он пускает по ветру мое достояние. Все равно он долго не будет гетманом, Ян. Только слепой может того не видеть! Юрась полное ничтожество. У него ничего нет кроме имени моего отца — Хмельницкий.
Иван Яненченко понимал, что его жена права. Но бросить все и уехать просто так он не мог.
— Анна, нам не стоит торопиться.
— Пока другие набивают свои карманы, ты Ян, раздаешь наше с тобой достояние. И это глупо. Я бы тебя поняла, если бы служил отчизне и благу её народа. Но ради чего все это? Подумай!
— Анна, а кто служил отчизне? Выговский?
— Не знаю, но Выговский был достоянным вождем и за ним шли. Неужели ты не видишь разницы между ним и моим братом?
— Вижу, но бежать сейчас я не согласен. И не стоит говорить про это, Анна.
— Но хоть обещай, что больше не дашь ему денег.
— Он обещает все вернуть…
Анна засмеялась:
— И ты поверил ему, Ян? Он никогда и никому ничего не возвращал. Юрась умеет только брать. И потому он не долго просидит на мете гетмана. Булава Богдана ему не по руке….
Сам гетман Украины Юрий в этот момент сидел на кровати в своей спальне и думал. Спать он уже не мог, его мучили кошмары.
"Сны! — метались мысли в его голове. — Мне сняться сны! И я помню их! Это неспроста!"
Он соскочило с кровати, и бросился к двери:
— Эй, кто там!
Двери отворились и в спальню гетмана вбежали слуги.
— Старая ведьма Иванковна здесь? — спросил гетман.
— Дак надо полагать что здесь, — ответил молодой парень.
— Найди её и приведи ко мне!
— Сейчас, пан гетман?
— Да.
— Так ночь на дворе!
— Исполняй приказ! — Юрий схватил слугу за чуб и сильно тряхнул.
— Сию минуту, пан гетман. Все исполню, ваше вельможность!
Двери закрылись, и гетман снова остался один в комнате. Всюду горели свечи. Юрий не любил темноты. Она пугала его….
Трапезунд: имение Дауд-бея Черная Скала
В сыром подвале, редко освещенном факелами, сидел на длинной цепи узник.
Это был дворянин Василий Ржев. Три дня назад его с Федором и Адике поймали и отправили сюда. Совсем не долго они погуляли на воле. И теперь он сидит здесь один и ничего не знает о судьбе товарищей…
Двери заскрипели на ржавых петлях, и в каземат вошел в сопровождении немого палача с факелом толстый турок. Это был сам Дауд-бей.
— Ты знаешь, кто я такой? — спросил Дауд по-турецки.
— Да. Ты тот самый турок, что выкупил меня у капитана галеры "Меч Падишаха".
— Я Дауд-бей. В прошлом спахия, а теперь купец и владелец имений с рабами.