Его взгляд вернулся ко мне, и в нем появилась ясность.

— Вот почему ты вернулась.

— Льюис однажды мне сказал, что если я буду каждый раз, когда Кэтрин этого захочет, сбегать, то победит она. Значит нужно сделать по-другому?

— И ты выбрала сделать по-другому?

— Я выбрала то, что перестала убегать. Я хочу, чтобы жители Верхнего Ист-Сайда перестали причинять боль другим, — сказала я. — И я хочу, чтобы ты мне в этом помог. Ты помогал выстраивать это общество. Помогал создавать правила этого мира. И ты сказал, что поможешь мне их выучить…

Пенн скептически посмотрел на меня.

— Тебе на самом деле не нравится это общество.

— Слишком поздно, Пенн. Я уже в этом обществе, — я не сводила с него глаз. Моя голова была высоко поднята. — Ты затащил меня в него сам, а потом Льюис вернул меня.

При упоминании Льюиса лицо Пенна еще больше потемнело. А может от того, что он действительно затащил меня первым в это общество.

— Я не это имел в виду, когда предлагал тебе помощь.

Я фыркнула.

— А что именно ты имел в виду, когда говорил, что поможешь мне выжить в этом мире?

Пенн ответил не сразу. Он просто подошел к балкону и посмотрел на мир, которым так долго правил. Тот самый, от которого, по его словам, он хотел сбежать, но так и не смог. Город, владеющий им.

— Тогда все было по-другому. Когда я предлагал…ты была с Льюисом…

— Ну, и что. Если я сбегу, они победят. Опять. Как и во все другие разы, когда они кому-то портили жизнь и выбрасывали их на обочину.

Когда он наконец ответил, в его совах слышалась боль:

— Я не хочу, чтобы ты пошла по этому пути.

Я вздохнула от досады.

— Ты меня в это сам втянул, — огрызнулась я. — И ты все еще живешь здесь. Не важно, что ты постоянно твердишь, что хочешь сбежать.

— Я пытаюсь.

— Ну, и как получается?

Мускул дрогнул на его щеке, когда он снова посмотрел на меня.

— Не очень.

— Значит, ты живешь в этом мире. Я теперь тоже нахожусь в этом обществе. Помоги мне. Научи меня.

— Я не могу. Я не могу этого сделать.

Я покачала головой и потянулась за телефоном. Меня охватил гнев. Мне казалось, что, как только он поймет мою точку зрения, то согласится. Поняв, что они испортили мне карьеру и жизнь, что мне нужна его помощь, он сдастся. Но он был непреклонен.

— Кэтрин разрушила наши отношения. Она манипулировала мной. Льюис тоже приложил к этому руку. Пошел дальше, следил за мной. Они оба разрушили мою карьеру, при этом не испытывая никаких угрызений совести. Я даже представить себе не могу, что они проделывали с тобой за все эти годы. Не говоря уже обо всех остальных, которые просто попытались… попытались, — сказала я с едва сдерживаемой яростью. — И ты хочешь, чтобы они победили. Опять. Думаю, я отлично тебя поняла, и узнала все, что мне было нужно.

Я бросилась к лифту, быстро нажав на кнопку. Пенн шел за мной попятам, пытаясь меня остановить.

— Не уходи, — взмолился он. — Только не так, после вчерашней ночи.

— Ты хочешь меня, но только ту часть меня, которую сможешь контролировать. Тебе не нужна Натали, которая полностью вписывается в твой мир. Я больше не та девушка с глазами лани. Ты ее погубил. Ты убил ее наивность. Я больше не буду и в половину той.

Затем я вырвала руку из его руки и шагнула в лифт.

6. Пенн

Двери лифта закрылись у меня перед носом.

— Черт, — прорычал я в пустую квартиру.

С отчаянием запустил руки в волосы и потянул. Черт побери! Этот разговор должен был закончиться совсем не так. Безумное утро должно было продолжиться совсем не так. Только не после вчерашней ночи. Насколько, мать твою, чертовски невероятной была прошлая ночь.

Господи… откуда взялась эта Натали?

Этот мстительный Ангел, который решил встать на тропу борьбы.

Когда она за неделю первый раз написала, что возвращается в город на Новый год, я был удивлен, что она хочет со мной встретиться на вечеринке в «Тринити». После того, что совершил Льюис, да еще и Кэтрин, мне казалось, что она все еще будет сломлена, зализывая раны. Будет страдать и есть свой замороженный крем из контейнера. Не появится в городе, похожей на экзотического, чувственного Феникса, поднимающегося из пепла.

Узнав, что ко всему прочему произошло на той неделе, я понял, к чему она клонит. Мы испортили ей жизнь и вышли победителями. Мы всегда побеждали. Таковы правила этого общества и мира с нескончаемым богатством и привилегиями.

Но она вернулась.

С одной стороны, она не заслужила, чтобы ее вышвыривали на обочину. Но это не означало, что она должна была объявить войну нам, на все наши действия. Натали была слишком хороша. Слишком доброй, честной и... в ней было столько положительных качеств. Это общество уничтожит их все, если она останется в этом мире.

Я знал это не понаслышке, а из первых рук.

Она решила пойти по опасной дорожке.

Хотя я желал, чтобы она присутствовала в моей жизни, хотел, чтобы мы были вместе без этого дерьма, связанного с Верхним Ист-Сайдом. И мне нужно было этого сделать, сделать все с самого начала.

Я продолжал думать, что у нас есть шанс. Просто... должен был окончательно убедить ее в этом.

Тотл выбежал из задней спальни, склонив голову набок, словно спрашивая:

— Куда она ушла?

— Отличный вопрос, приятель. Я должен ее вернуть.

Поэтому нажал кнопку лифта, затем пробежался по квартире, натянув туфли, хватая куртку, с ужасом вспомнив, что Натали буквально выбежала из моего дома в одной футболке. Я схватил вторую куртку как раз в тот момент, когда двери лифта открылись.

Моя нога нетерпеливо постукивала, пока лифт двигался на первый этаж. Она могла взять такси, тогда ей не понадобилась бы куртка. Но, зная Натали, когда она злилась, то предпочитала идти пешком, поэтому наверняка она отправилась в Центральный парк. Тем более что ее квартира находилась почти напротив моей. И поскольку с ее карьерой было не понятно, новых контрактов не было, скорее всего она не захочет тратить деньги на такси.

Я трусцой пересек Пятую авеню и направился прямиком в парк. Обшаривая парк глазами, ища единственного человека, настолько сумасшедшую, что она выскочила от меня в одной футболке в это время года.

Я понимал, когда она так злиться, лучше не разговаривать на эту тему, тем более, что она расстроилась. Но это не означало, что я чувствовал себя комфортно, когда она выбежала на такой холод. Не говоря уже о том, что она собиралась вернуться в свою квартиру, думая, что Льюис просматривает записи с камер наблюдения в ее доме. Нет, бл*дь, я не подпущу его близко к ней больше никогда. Хватит. Бл*дь.

Она может злиться на меня, что я ей отказал в помощи, но я предпочитаю ставить ее безопасность на первое место. Остальное мы можем обговорить и выяснить.

Вздох облегчения вырвался у меня из груди, когда я увидел дрожащую фигуру Натали, бредущую по парку.

— Натали! — Крикнул я.

Она обернулась с выражением удивления на своем красивом лице. Ее губы уже были не розовыми, а стали синеть от холода, она поежилась, проводя руками вверх и вниз по рукам. Но легкая улыбка коснулась ее лица, когда я к ней подошел.

Я накинул ей на плечи куртку.

— Эй, — пробормотала она.

— Ты слишком быстро сбежала, — тихо заявил я. — Я не мог позволить тебе бродить по улицам в одной футболке.

— Спасибо. Если честно, я уже не чувствую пальцев, — сказала она, засовывая руки в огромные карманы моей куртки. — Мне не следовало от тебя убегать.

Я одарил ее кривоватой усмешкой, сверкнув ямочками на щеках. Приятно было слышать, что она это признает. Холод, должно быть, охладил ее раздражение.

— Я рад, что догнал тебя. Сначала подумал, может ты поймала такси.

— Нет. Даже не подумала об этом, пока не начала замерзать. — Ее глаза опустились на землю, а затем вернулись ко мне. — Мне не стоило так резко реагировать. Я вывалила на тебя все свои проблемы, когда ты фактически почти не имеешь к ним отношения.

— Тебе не за что извинятся, — вставил я.

Она кивнула, как бы соглашаясь, что мы закончили выяснять по поводу ее раздражения.

— Полагаю, ты не изменил своего решения?

Я отрицательно покачал головой. Нам предстояло выяснить, как лучше всего присутствовать в жизни друг друга. Но я не мог понять, как смогу помочь ей освоить правила игры, в которые мы, жители Верхнего Ист-Сайда, играли с самого рождения.

— Нет, но я не хочу, чтобы ты шла в свою квартиру одна. Даже если там будет Эми, меня это напрягает. Тем более что ты рассказала, что еще сделал Льюис. Я бы не хотел, чтобы он сделал что-нибудь еще….

— Отлично, — проворчала она, и мы зашагали к ее дому.

Я думал, что она может отказаться от моего присутствия у нее дома, раз я не согласился ей помочь, но мысль, что Льюис может придумать что-то еще, должно быть, послужила для нее достаточным стимулом, что она позволила мне ее сопровождать. Я буду просто счастлив, когда она наконец съедет из этой чертовой квартиры. Натали не хотела, чтобы я что-то говорил Льюису, но он явно сам напросился.

— Жаль, что ты мне раньше не сказала, что он занес тебя в черный список.

Она беспомощно пожала плечами.

— Я была так потрясена, что почти не могла разговаривать. Даже Эми не знает все до конца, а она моя лучшая подруга. Я решила, если никому не скажу, может не буду чувствовать так реально конец своей карьеры.

— Это еще не конец твоей карьеры, — заверил я ее.

Она недоверчиво посмотрела на меня.

— Слышал бы ты моего агента.

— Все может измениться.

— Нет, это уже не изменится. Для меня, по крайней мере, может для другого, обладающего богатством, статусом и семейными связями, все изменилось бы, даже исправилась бы эта ситуация по чьему-то звонку. Но со мной, с ничтожеством, которую, они считают, бросил бывший, мошенницей и шлюхой, ничего не изменится.

У меня был миллион чертовых ответов на ее заявление. Но расстроенное выражение ее лица говорило о том, что все, чтобы я не сказал в поддержку, она не воспримет должным образом. Она не хотела, чтобы кто-то ее успокаивал и говорил, что она ошибается и все будет хорошо, когда ей казалось, что небо падает на землю.