От неожиданности она поперхнулась, разди­раемая смехом и желанием возразить, и закашля­лась в явно не подходящей для истинной леди манере. Майкл хлопнул ее по спине, усилив тем самым ее замешательство.

— Ты в порядке? Могу сделать искусственное дыхание, если необходимо.

Элизабет поспешно отстранилась от него.

— Я в порядке. В полном порядке! Что же ка­сается креветок, согласна отказаться от своей до­ли в твою пользу.

Эдвард недовольно хмыкнул.

— Вы что, находите ситуацию забавной, ми­стер Стаффорд?

Майкл ухмыльнулся.

— Что до меня, то да! Нас четверых выстро­или как пешек на шахматной доске. Чарли объ­являет ходы — и мы соответственно передвига­емся. Раз уж никто из нас не может выйти из игры — давайте хоть повеселимся! Лично меня всегда интересовало, бывают ли когда-нибудь до­вольны игрой шахматные король с королевой.

— Нет, не бывают, — ответил Эдвард, нахму­рившись.

Элизабет нагнула голову, чтобы скрыть не­вольную улыбку, пока мужчины обсуждали шах­матную игру с такой, довольно оригинальной, точки зрения. Наконец они исчерпали тему, и Майкл вопросительно взглянул на нее.

— Ну, как, пойдем на обед?

Она знала, что должна «держать порох су­хим», и старалась не расслабляться, но тут вдруг сердце взяло верх над рассудком.

—Я согласна, — сказала она, ощутив себя счастливой при виде его обрадованного лица.

—Вот и мой этаж, — объявила Криста не­сколькими часами позже, когда лифт с шумом остановился на третьем этаже. — Еще не так поздно. Возможно, есть желание зайти ко мне и пропустить рюмочку на сон грядущий? — Она взглянула на Майкла, но тот просто улыбнулся в ответ. — Что ж, тогда спокойной ночи!

Элизабет пожелала ей того же, и лифт под­нялся на пятый этаж, где вышел Эдвард. Напря­жение, которое она ощущала, еще более возрос­ло, когда двери лифта закрылись и они остались одни.

— Какой у тебя этаж? — спросила она, заме­тив, что светится только кнопка ее этажа.

— Второй.

Майкл прислонился к задней стенке лифта, скрестив руки на груди. В его глазах светилось лукавство; улыбка была, на ее взгляд, слишком обаятельной, и Элизабет, сделав над собой уси­лие, отвернулась.

—Почему же ты не вышел? — спросила она, стараясь быть спокойной и держать ситуацию под контролем.

—Хотел проводить тебя до двери.

—Почему?

—Потому что ты — одинокая женщина.

—Как и Криста.

—Но у нас с Кристой не было ничего в про­шлом, только будущее.

—У нас с тобой тоже ничего не было в про­шлом.

Майкл засмеялся, и в этот момент двери лифта открылись. Восьмой этаж.

— Как твоя старшая сестра? Кэтрин, если не ошибаюсь? — небрежно спросил он, следуя за ней по коридору.

Элизабет вздохнула.

— По-прежнему красива, — ответила она, вы­нув ключ из сумочки. — Переехала после учебы в Нью-Йорк, была фотомоделью, заработала кучу денег и вышла замуж за преуспевающего адвока­та три года тому назад.

Майкл поднял брови, выслушав ее монотон­ное изложение.

— Немного суховато, но я отношу это к тому, что вы не были с ней близки.

Элизабет покачала головой.

— Это нелегко объяснить, но в нашей семье между всеми нами всегда была отчужденность.

—Очень плохо! А как твоя другая сестра? Кстати, как ее зовут?

—Аманда. Она закончила медицинскую шко­лу в прошлом году. — Элизабет остановилась у двери номера. — Других близких родственников у меня нет. Тема исчерпана!

—Можно перейти к моим. У меня их пятеро. Джуди — старшая, затем я, потом Лаура, Питер и Келли.

—Майкл, пожалуйста! Уже поздно! Не время листать семейные альбомы.

—Согласен, но ты не могла бы впустить меня на минуту? Я хочу с тобой кое о чем поговорить, и это не коснется никого из наших родственни­ков.

Его серьезный тон так отличался от обычного подшучивания, что это ее еще больше насторо­жило.

— О чем ты хочешь поговорить?

—Сначала войдем! Я отниму у тебя не более десяти минут. Обещаю быть истинным джентль­меном!

—Меня это не волнует. — Она повернула ключ и впустила его.

—Это почему же? — Он проследовал за ней в просто обставленный номер. — Ты красивая женщина, весьма соблазнительная, и мы одни.

Эти слова польстили ей, хотя она и не впол­не верила в его искренность.

— Пожалуйста, оставь свои комплименты при себе.

—Почему же? Это правда!

—Ты обаятельный мужчина, Майкл, но я знаю тебя так давно, что не дам сбить себя с толку. — Она бросила сумочку на кровать и сно­ва повернулась к нему. — Ты водишь девчонок за нос с тех пор, как научился говорить. Майкл пропустил ее слова мимо ушей.

— Ты действительно не веришь, что красива?

— Я не думаю об этом, — ответила она, са­дясь на стул — подальше от кровати. Его взгля­ды все больше и больше тревожили ее. — Есть более важные вещи.

— Например, заказ?

— Да. Так о чем же ты хотел поговорить? Уже поздно! Мне еще надо отдохнуть.

Он смешался; его манеры стали менее уве­ренными, чем прежде.

— Давай завтра вместе осмотрим парк, а, Лайза?

В его голосе прозвучали нотки, которых она не слышала прежде. В каком-то безотчетном по­рыве она поддалась искушению, к счастью ми­молетному, сказать «да» всему тому, что он пред­ложит. Он был из тех мужчин, о каких она гре­зила наяву, и слышать сейчас, как он добивается того, чтобы быть с ней рядом, доставляло ей ог­ромное удовольствие. Но он был также и ее со­перником. Об этом никак нельзя забывать!

—Мы уже говорили об этом, — сказала она, наконец.

—Какой вред в том, если мы проведем ка­кое-то время вместе?

Он в смятении запустил руку в волосы, взъе­рошив великолепные свои кудри. Элизабет сде­лала глубокий вдох, чтобы сдержать биение серд­ца.

— Здесь конфликт интересов!

— Мы будем говорить не об «Азартном мире», а о том, что произошло с нами за последние де­сять лет.

Она взглянула на него в некотором замеша­тельстве.

—Зачем это тебе? Два дня назад ты даже не помнил о моем существовании.

—Вот уж неправда. — Он присел на край кровати. — В школе только ты действовала на меня как допинг. Я и в эту авантюру влез в ос­новном потому, что билетик с твоим именем уже был в шляпе для жеребьевки. Откровенно гово­ря, выступать против тебя всегда доставляло мне удовольствие. Никогда не знаешь, чего ожидать!

— Удовольствие? — переспросила она в изум­лении. — Может, потому, что ты всякий раз вы­ходил победителем? Мне же всегда приходилось с плачем идти домой.

Он нахмурился.

— В самом деле?

—Забудь про это. — Она мотнула головой, раздосадованная тем, что невольно выдала свою тайну.

—Только при условии, что ты позавтракаешь со мной утром.

— Ты больше ничего не замышляешь?

— Нет!

— Ладно. Завтрак, а потом разбежимся кто куда, — согласилась она.

— Принято! Тогда спокойной ночи, — ото­звался он с какой-то странной улыбкой. — Как насчет поцелуя, как в добрые старые времена?

— Обойдешься! Мы никогда прежде не цело­вались.

— Верно! Когда я попробовал, ты сломала мне нос.

— Все было не так! — Она бросила на него разъяренный взгляд, на который он ответил по­нимающей улыбкой.

— Кому же знать, как не мне, ведь это имен­но я провел ночь в отделении «Скорой помощи».

—Я ударила тебя потому, что ты надумал сделать из меня посмешище перед моими друзь­ями. Ты только притворялся, что хочешь поцело­вать меня. Притворялся, чтобы вызвать смех: как же, звезда футбола целует «овцу».

—Это неправда, — сказал он мрачно.

—Кроме того, ты был пьян!

—Я выпил только пива — для храбрости.

—Видишь! Ты сам признался, что на трезвую голову даже мысль о том, чтобы поцеловать ме­ня, вызывала у тебя страх!

—Ты все переиначила!

—Для тебя это была только удачная шутка. Вот поэтому я и ударила тебя!.. — Она смолкла, пораженная странным блеском в его голубых глазах.

—Забавно все-таки, насколько по-разному двое людей могут вспоминать одно и то же! — Он словно размышлял вслух.