Владимир почти уже визжал, настоящая истерика.

— Уйди отсюда. — Так же тихо и угрожающе сказала Рика. — Отец тут ни при чем. Я просто делаю свою работу.

Владимир резко повернулся ко мне. В глазах его стояли слезы.

— Я прошу тебя, скажи ей. Почему ты не остановишь ее?! Не надо ехать туда, Дэн, я умоляю, не надо!!!

Я стоял и как рыба только открывал рот.

— Скажи ему, чтобы он уходил! — Заорала Рика.

Владимир кинулся ко мне и схватил за руку.

— Сделай что-нибудь, только ты можешь ее оговорить! — Умоляюще зашептал он. — Вы умрете если поедете туда, умрете как дядя Степан. НУ СКАЖИ ЖЕ ЕЙ!!!

— Она знает. — Вырвалось у меня. Само собой сорвалось с языка, независимо от мозга и моего желания.

Он отпустил мою руку и как-то сразу сник.

— Мама, ты не можешь так со мной поступить, — тихо сказал он, не поворачиваясь к ней. — Не оставляй меня.

В ней что-то надорвалось. Я видел, секунда — и она расплачется. Но она сдержалась.

— Я не могу не поехать. Не могу, понимаешь?! — Она сказал это так, что он все понял. Понял, что она действительно не может…

Владимир долго молчал, не глядя ни на кого из нас. Потом повернулся к ней и тихо произнес:

— Ты такая же как дед. Можешь этим гордиться. Но ты не только за себя в ответе. Денис и я — ты нас губишь тоже. Вот увидишь, все поймешь сама. Только чтобы не было поздно, когда поймешь. Кто тебе по-настоящему дорог.

Он ушел, хлопнув дверью. А мы еще долго оставались на своих местах, недвижимые и безмолвные. Рика выглядела такой несчастной, что мне страшно было на нее смотреть.

Сейчас дверь чердака слетит с петель и ко мне ворвутся люди в масках. Свои…

Но нет, чуда не происходило. Какая-то дурная книжка. Никто не спасет клоуна, которого с презрением оставила жена, променяв его на мускулистого дикаря. Главных героев не оставляют женщины.

Быть может мне все-таки удастся умереть до рассвета. Закрыть глаза и больше не открывать. Вырваться из этого плена… без тела, иначе. Как убегают мертвецы. Мне не хотелось принимать ванну из кислоты. Я прикрыл глаза и приказал себе умереть. Попросил…

Что-то скрипнуло. На лестнице?! Я встрепенулся. Попытался подползти к двери, но тут же оставил попытки. Боль яростно возвращалась. Оставалось только сидеть без движения и прислушиваться. Впрочем, пес почему-то молчит. Появись здесь кто, непременно заверещал бы. Если только это не Рика!… Он не лаял на Рику, давно принял ее за свою. Быть может Рика решила спасти меня. Или попрощаться… Кусая губы от боли, я все-таки сделал несколько движений в сторону двери.

Свалился в холодном поту, приникнув к доскам. В тот же момент в замке заскрежетало. Сначала осторожно, потом сильней. Не похоже было, чтобы у моего посетителя были ключи. Я хотел позвать Рику, но что-то меня останавливало. Возможно, собака, услышав мой голос, забеспокоится. Невыносимо долго возились с замком… я боялся, что шум привлечет внимание Руслана в доме. Но все было тихо. Наверное Руслан реагировал только на лай собаки, слишком ей доверялся.

Металлический лязг, секунда тишины и глухое падение чего-то тяжелого внизу. Замок сорвался…

Почему-то я зажмурился, когда открылась дверь. Руки сжались, хватая солому и кусок оставленной Русланом веревки…

— Денис!

Вспышка узнавания в мозгу и тут же горячее, пахнущее молоком и потом тело крепко сжало меня в объятиях.

— Денис!… - снова выдохнул он и я, едва не теряя сознание от боли, схватил его в охапку. Я готов был вытерпеть любую боль, лишь бы это чудо, видение — не оставляло меня. Призрак из моей другой жизни. Тот, кто никогда не мог оказаться здесь на самом деле.

На несколько секунд мы замерли, не отпуская друг друга. Но этих секунд мне хватило, чтобы понять, что мальчишка не призрак, и что он здесь, со мной, каким-то непостижимым образом со мной… И теперь я отвечаю не только за свою жизнь.

— Откуда ты?! Как ты добрался?! Почему ты здесь?! — Зашептал я, отстраняясь и беря его лицо в ладони. Я не видел его в темноте, но мне казалось, что его глаза, как и раньше, пронзают меня теплым светом…

— Сейчас не время… Денис, нам надо уходить! — Он попытался тащить меня к выходу, но я вскрикнул и оттолкнул его.

Владимир зажег фонарь и посветил на меня.

— Черт, — пробормотал он. — У тебя что-то с ногой… Ты не можешь двигаться?

— Уходи отсюда, — попросил я сквозь зубы. Даже говорить было больно. — Где собака?

— Я ее вырубил газовым баллончиком, не волнуйся, — пробормотал он, все еще разглядывая мою ногу.

— Выключи фонарь!

Владимир послушался.

— Тебе надо уйти и спрятаться где-нибудь, — сказал я. — Сейчас же. Скоро все вернутся…

— Да нет, — возразил Владимир, явно что-то обдумывая. — Теперь здесь безопасней. Мы просто посидим немного здесь и подождем. Скоро все будет в порядке.

В оконце проникало все больше света, небо кое-где стало розоветь. Вовка принес ворох соломы и положил мне под голову. Сам уселся рядом.

— Дэн, ты умеешь стрелять? — Спросил он, вложив мне в руку что-то теплое и тяжелое. Железное. Пистолет. — Это автоматический. Должно быть просто. Но только я не пробовал. Выменял три дня назад у одного чебурека на мамины золотые часы.

Я сжал оружие. Странным образом в меня стала возвращаться жизнь. Оружие — это жизнь. Моя и Вовки. Теперь я не был таким беспомощным.

— Умею. — Ответил я. — Баловались иногда с братом-ментом когда в Екатеринбург к нему ездил.

— Там есть патроны, — заверил меня Владимир. — Дядька тот мне показывал. Но я не знаю сколько. — Вовка смущенно кашлянул и добавил: — Я сам не умею стрелять. Боюсь.

— Расскажи мне все.

И он рассказал. Клянусь, эта история была мало похожа на то, что может произойти в реальной жзни. Но есть какие-то вещи… любовь, бесстрашие, отчаяние… которые ведут некоторых из нас. Лучших. Тех, кого раньше называли героями. Слушая Владимира, я понимал, что никогда больше не позволю себе считать его ребенком. Человек, который способен доказать, что не существует невозможного в этом мире если на кон поставлена жизнь близких — этот человек святой. В нем бьется священное сердце, которое вмещает в себя столько преданности и любви, что такое жалкое создание как я обязано встать перед ним на колени…

Это его рассказ. И я не в праве передавать его своими словами. Пусть он расскажет сам. Новорожденный рассвет… наши смутные силуэты… запах теплого сена… и его почти еще детский голос.

"Я знал, что это случится. Знал. Мне так хотелось остановить вас тогда! Я думал, что смогу… убедить ее. Но в ней есть сила, натыкаясь на которую, я слабею. Одна она сильней меня. Иногда мне кажется, что я могу подчинить себе весь мир, любого человека. Дед говорит, что я манипулирую людьми. Но это не так. Просто если мне кажется что я прав, я хочу помочь и убедить в этом другого. Я никем не манипулирую. Мне кажется. Но могу. Только не с ней. Наверное потому что она моя мать. Вот поэтому тогда я и не смог вас остановить. Мне ее не победить, Дэн, она все равно сделает все по-своему. Но она так часто бывает не права… не видит жизнь, какой она есть, живет какими-то глупостями своими в голове… да ты же все сам знаешь, да?

Когда вы уехали, я почти перестал бывать дома. Приходил переночевать — и все. Не говорил больше ни с дедом, ни с бабушкой. Их больше не было для меня, понимаешь? Мне кажется, я ненавидел даже мать. Мне не удалось остановить ее, но она потащила за собой еще и тебя! Если человек готов рискнуть своей жизнью, разве должен он тащить за собой тех, кого любит?! Это не правильно. Она могла сделать так, чтобы ты не ехал. Ты бы сопротивлялся, но она бы сумела, уж поверь мне. Но ей было страшно одной. Я знаю, она просто боялась. Бессмысленно шла на бойню, ни ради чего! И еще тащила тебя. Если она даже и скрывала это от себя, потом она все равно должна была это понять. Она так ненавидит быть малодушной… наверное она попала в ад. Не в тот, который здесь, а в свой собственный. Так и вышло, я понял, когда следил за домом эти дни. Ну ладно, хватит философии, да? Надо побыстрей все рассказать, чтобы ты был в курсе.