— Не трогай меня. «Тебе нужно договориться о встрече», — так ты сказал? «Его нет», — сказал ты.

— Я не хотел, чтобы ты знала, кто я такой. — Его голос звучал устало.

— Тебе это удалось, — сказала она сквозь зубы. — Я не знаю, кто ты такой.

— Но почему ты хотела встретиться с ним?

— С ним? — рассмеялась она. — Почему не «со мной»? Ведь он это ты.

— Да, доктор ждет меня.

— Тогда тебе лучше поторопиться, — высвободив руку, она открыла дверцу и села в машину. Не глядя на Сэма, завела мотор и уехала.

От злости она не могла даже думать. Ее губы были крепко сжаты. Собрав свою сумку в спальне, она бросилась к машине и замерла. Проклятие, она не уедет! Она хочет знать, почему он солгал. У нее есть на это право. Он лгал с самого начала. Он сказал, что его зовут Сэм Тернер, что он историк. Он, конечно, может быть, и историк. Но зачем скрывать свое имя? Если он приехал в Суррей легально, зачем скрывать свое имя? Ее отец знал его, должен был знать. Иначе зачем он писал ему? Натан Табинер должен был знать ее отца. Или нет?

Совсем не обязательно. Почему Сэм задавал столько вопросов? Потому что не знал ее отца?

Стоя снаружи с сумкой в одной руке и с косметичкой в другой, глядя на скалу, она размышляла. Сэм не знал, что ее отец умер. Папа написал ему, пригласил приехать, но письмо, которое Сэм ей показал, было адресовано Сэму Тернеру.

Все еще хмурясь, она вернулась в дом, отнесла сумку в спальню и села в гостиной.

Ее отец знал Натана Табинера, потому что письмо, которое он ей оставил, было адресовано ему, Натану, не Сэму.

Был ли Натан отцом Сэма?

Подожди, подожди, подожди, — приказала она себе. — Все это только догадки.Но ведь он признался, что лгал, что не хотел видеть ее. Почему?

Она попыталась мыслить спокойно. Четыре месяца назад, когда он приехал в Суррей изучать коллекцию наград времен Крымской войны… Так он сказал. Это ложь? Возможно. Возможно, он что-то искал. Письмо? Письмо, которое она привезла с собой. Она боялась, что в нем речь идет о долгах, — вот почему она так тянула с поездкой.

Знал ли Сэм о письме? Был ли отец должен его компании? Ему нужны были деньги или?.. Но ведь он спросил бы о долге. Он не стал бы разыгрывать ее, если бы ему нужны были деньги. Хорошо. Это легко выяснить. Нужно всего-навсего прочитать письмо. Что она и сделает. Через минуту.

Не замечая, что сумерки сгущаются, она вспомнила день, когда они впервые встретились. Ничто тогда не указывало на то, что может произойти в будущем.

Табинер владел инвестиционной компанией. Может, ее отец вкладывал в нее деньги? Или он был их консультантом? Был ли Натан Табинер одним из его клиентов?

Думай, Абби, думай. Что ты знаешь о своем отце? О его прошлом? Не много.

Внезапно зажегся свет, и она вздрогнула. Сэм стоял в дверях и смотрел на нее. Его лицо было абсолютно бесстрастно.

Посмотрев на него, она спросила:

— Как Делла?

— Спит. Завтра ее будут оперировать.

Он прошел к окну и задернул занавески от насекомых. Потом включил настольные лампы.

— Я хочу знать правду, Сэм, — сказала она тихо. — Никакой лжи, никаких игр, только правду, истинную правду. Почему ты приехал в наш дом? Ты что-то искал?

— Нет, — ответил он так же тихо. Подойдя к бару, он открыл его и спросил: — Хочешь выпить?

— Нет, спасибо. Тогда зачем ты приехал?

— Посмотреть на коллекцию твоего отца.

Налив себе скотча, он сел в кресло напротив.

— Нет, это неправда, — отвергла она его ответ. — А если и правда, тогда зачем скрывать свое имя?

Он не ответил.

— Потому что кто-то в доме мог узнать его? — продолжила она.

Он опять не ответил.

Разглядывая его жесткое лицо, она думала, ответит ли он на вопросы. На все вопросы. Может быть, ее юридическое образование наконец-то пригодится ей. Мисс Хантер, обвинитель. Так, начнем сначала.

— Тебя действительно зовут Сэм? Или Натан?

Он удивленно посмотрел на нее, потом кивнул.

— А твой отец? Его тоже зовут Натан?

— Звали.

— Звали? — переспросила она хрипло.

— Да, — отозвался он хмуро. — Он умер за несколько недель до моего приезда к вам.

Обдумав сказанное, она продолжила:

— Его смерть имеет какое-то отношение к тому, что ты приехал?

Он не ответил, только смотрел в стакан.

Она вдруг почувствовала усталость.

— Хорошо. По словам мамы, ты не знал, что мой отец умер. Это правда?

— Да.

— Ты хотел увидеть его? Тебе нужно было увидеть его?

Он поколебался мгновение, потом кивнул.

— Почему?

Он вздохнул и тихо сказал:

— Я не могу тебе сказать. Что ты знаешь о моем отце?

— Ничего, но, может, мне следует что-то знать.

Его губы сложились в подобие улыбки, но в ней не было теплоты.

— Ничего. Зачем ты приехала, Абби?

— Я думаю, чтобы встретиться с твоим отцом.

— Не со мной?

— Нет.

— Почему?

Она покачала головой. Пока она не узнает, что происходит, она ничего не расскажет ему. Она знала, что это нечестно, но она вскроет письмо. Она не собирается отдавать его сыну Натана Табинера.

— Если бы ты сразу, когда я приехала, сказал мне, что твой отец умер, все было бы проще.

— Да, — согласился он. Он действительно раскаивался в обмане.

— Так ты работаешь в компании?

— Да.

— Ты ее владелец?

— Да.

— Если бы я случайно не выяснила, кто ты, я бы так и не попала на прием к Натану Табинеру? Каждый раз, когда я звонила бы, твоя секретарша отшивала бы меня?

— Да, — признал он. — Ты ела?

— Только сандвич… днем, — ответила она.

Он долго не отрывал взгляда от своего напитка и в конце концов отставил его в сторону нетронутым.

— Я приглашаю тебя пообедать.

— Я не хочу идти обедать.

— Ты вообще не ешь?

— Конечно, ем, но…

— Но не со мной?

— Нет, не в ресторанах, — пробормотала она, поднимаясь с дивана.

Он посмотрел на нее.

— Почему?

— Потому что там часто подают плохую пищу.

— Отравление?

— Да, — выдавила она сквозь зубы. — Мне кажется, мой желудок никогда не придет в норму. С тех пор я не люблю рестораны.

— Это психологическая реакция.

— Я знаю. Я пыталась себя перебороть, но не смогла.

— Звучит ужасно. — Да.

— Как насчет заказа еды по телефону? — (Она кивнула.) — Китайскую? — (Она кивнула еще раз.) — Все равно что?

Он подошел к телефону и набрал номер. Очевидно, он часто заказывал еду так, подумала она рассеянно: он знал номер наизусть.

Когда он положил трубку, она продолжала смотреть на него.

— Почему ты не хочешь рассказать мне все, Сэм? Или мне лучше звать тебя Натаном? — добавила она с иронией.

— Нет, все зовут меня Сэмом.

— Почему?

— Потому что знают, что я не люблю имя «Натан».

— Из-за отца?

— Что-то вроде того.

Он пошел в кухню накрывать на стол. Она прислонилась к стене.

— Почему бы не сказать мне, что происходит?

— Потому что я не могу.

— Это имеет какое-то отношение ко мне? — настаивала она.

— Нет.

— А к тебе?

Продолжая накрывать на стол, он повернулся к ней.

— Оставь, Абби, пожалуйста. Если бы я мог сказать тебе, я сделал бы это.

— Но ты не можешь?

— Нет.

— Потому что это затрагивает кого-то еще?

— Да.

Он повернулся к шкафу за солью и пряностями.

— Скоро привезут еду.

Они посмотрели друг на друга: она — беспомощно, он — жестко. Напряжение между ними можно было пощупать.

— Я жалею, что приехала.

— Я тоже. Уезжай завтра, Абби. Забудь обо всем.

— Забыть о тебе?

— Да.

Со вздохом она повернулась и пошла в гостиную. Она не хотела забывать его. Она хотела знать, что происходит. В гостиной она направилась к книжному шкафу и остановилась перед ним, рассеянно проведя рукой по корешкам.

— Ты сказал Грегу, что я сожалею об обмане?

— Да.

— Что он сказал?