"Дышите… Стадия сна… Пять… Четыре…"

Очнулась она уже без пластика кокона над головой. Попытка уточнить время завершилась легкой паникой — нейроимпланты не отзывались. Не то, чтобы опытный офицер позволил тревоге отразиться на действиях, однако прожив с умной электроникой внутри себя большую часть жизни, ее отсутствие ощущалось потерянным органом чувств — со вполне адекватной реакцией.

— Сохраняйте спокойствие, — отзываясь на мысли, произнесли динамики над головой. — Ваша одежда в контейнере справа. Сохраняйте спокойствие.

— Как долго проходила операция? — Спросила она пустоту, одеваясь.

Ответили из-за стен шатра, знакомыми голосами "привратников".

— Четыре минуты. Как у всех.

Желание отвечать на вопросы обнадеживало, как и дружелюбие в голосе. Хотя сама ситуация продолжала смотреться весьма странной — вплоть до формирующегося на краю сознания слова "бунт".

В контейнере с чистой одеждой оказался стандартный форменный мундир, пошитый по ее меркам, с полным набором регалий, капитанскими лычками и прошитым именем "Полякова" на кайме левого кармана. Что, безусловно, добавляло уверенности.

— Возьмите в руки поводок и следуйте за ним, — дождавшись, когда капитан оденется полностью, вновь заговорил синтетический голос.

"Поводок" — пластиковая плоская коробка с небольшим экраном-указателем, обнаружился сразу за беззвучно распахнувшимся шлюзом — противоположным тому, в который Полякова зашла. Было необычно пользоваться прибором, совершенно нерациональным в условиях небольшого корабля — достаточно было бы сообщить название помещения. Борт был досконально изучен. Тем не менее, смысл подобного перемещения явно был не в маршрутизации — а скорее в ритме передвижения. Экран то и дело требовал остановиться, иногда совершить полный разворот, вернуться назад и дважды пройти одно и то же место. Собственно, все "контрольные", как их определила для себя Полякова, места, отличались более светлым цветом настенных панелей… И явно скрывали некую аппаратуру внутри себя.

Движение до мостика таким темпом затянулось на добрые десять минут.

— Приветствуем, — дружелюбно качнул ей головой хозяин отряда с противоположного конца стола. Серые от усталости глаза — вот что бросалось после улыбки и острого, умного взгляда. Нет на него Лики, перебравшейся на время родов на поверхность — та бы не позволила Командира так себя загонять. Но увы — ребенку требовалось гражданство Афины, так что еще несколько месяцев лейт может работать, как захочет. Но, во всяком случае, "стукануть" жене следует. Шеф им нужен живым и здоровым.

Наклон головы повторили остальные присутствующие — весь офицерский состав, каким-то образом умудрившийся проскользнуть за стол раньше ее. Странно, по карте она достоверно опережала по крайней мере двоих… Или четыре минуты заявленного времени на операцию были для успокоения?

За столом дымили, наплевав на все императивы чистоты вместе взятые. Хотя и так было понятно, что дело не в тонких операциях с электроникой. На столе обнаружились бутылки с чистой водой, две стопки блокнотов, разложенные поверх альбомных листов, десять — по числу всех присутствующих — наборов разноцветных ручек. Да и сама поверхность, шероховая на вид, но гладкая по ощущениям, явно была цельной сенсорной панелью.

— Раз все собрались, — нейтрально продолжил Мечев, игнорируя вопросительный взгляд Поляковой. — Прошу изучить следующее дело. Сводка будет выведена перед вами через две минуты. До этого, хочу ответить на самый частый вопрос сегодняшнего дня, — мрачно ухмыльнулся он. — Нейросети будут активированы после того, как вы покинете "Драккар".

— Основания для деактивации? — Ухнул басом Полковник, явно недовольный даже временным отключением "части себя".

— Наш заказчик проявил недюжинное беспокойство исполнением контракта…

— А если проще?

— Электроника заражена нановормами нелетального действия. Шпионаж, слежка. — Придавив всех не по возрасту мрачным взглядом, выдохнул Мечев. — Перехват разговоров. Писем. Сообщений. Моя тоже. Вплоть до нейроимплантов первого уровня. Была.

— А…

— Оптика вне контроля. Идет сразу на зрительный нерв. Картины дополнительной реальности считываются.

— Кто посмел? — Изумились за столом и тут же оборвали вопрос.

Потому что ответ был ясен и так — ПОДОБНОЕ воздействие, которое пропустила бы электроника, сертифицированная ведущими лабораториями РИ, могло позволить себе только одно подразделение в империи. Которое, заодно, сертифицировало лаборатории по сертификации…

- "Пиночет" не участвует. — проигнорировав возглас, уточнил Лейт еще одну важную деталь. — Поэтому не присутствует.

— А если кратко, в двух словах? — Не выдержала Полякова, отсчитывая про себя секунды и глядя на пустующий экран.

— Все просто. — Посмотрел на нее Мечев. — Любая миссия может быть выполнена, верно, капитан?

— При должном планировании, материальном обеспечении и логистике, — машинально дополнила она цитатой из негласного девиза отдела планирования.

— Таким образом, достаточно дать Ивану-дураку меч-кладенец, и он убьет дракона, — устало потерев глаза рукой, произнес Ылша.

"Да, определенно надо сообщить Лике", - мелькнуло сочувственно в мыслях у Поляковой. — "Переработал".

— Ваша задача, — ткнул лейт в проявившийся на столе текст. — Придумать, как достать изумруд из желудка дракона, обвитого сотней спящих гадюк. А вот наша сокровищница. — Взмахнул он рукой, и над текстом миссии появился линк-оглавление и строка поиска по списку. — Меча-кладенца не обещаю, но кое-что интересное там определенно есть.

— Босс, тут…

— А я пошел спать, — строго перебил он говорившего, неловко поднялся из-за стола и пошел по стеночке в сторону кают. — Уже сплю и соблюдаю режим… Лике не звонить…

Где-то в глубине сна, сотканной из тяжелых образов-понятий, которым сложно было дать название, появилось странно знакомое чувство, для которого имя было. И если напрячь волю, память и потянуться за ним, прорываясь сквозь нагромождения мутных эмоций, перевитых усталостью, то можно было его вспомнить…

Сон отошел под ощущение присутствия кого-то рядом. Довольно знакомого, иначе эмпатия давно бы нагнала волну адреналина, готовя тело к бою. Но сейчас разбуженное пси щадило поврежденный организм, давая естественной регенерации, усиленной рядом витаминных и общеукрепляющих инъекций, справиться с постэффектами шестидесяти часов без сна. Раньше бы Ылша не заметил бы такого марафона, но хрупкое человеческое тело, лишившись фундамента альфа-модификации, а значит и возможности гибкой "настройки" гормональной системы не справлялось даже с периодическими инвазиями укрепляющей химии. Фактически, лейт все это время держался на жестком самоконтроле, "транслируя" нервной системе собственного организма бодрость и готовность к работе. Увы, без адресной доставки питательных растворов а-модификацией, такая стратегия завершилась чуть ли не обмороком на виду у всех.

Тем не менее, усилия стоили того. Во всяком случае, были существенные предпосылки полагать именно так.

Мир за приоткрытыми ресницами качнулся, заставив закрыть глаза вновь. Смутная тень в забитых будто бы песком глазах через некоторое время обрела силуэт полковника Арнольдса, сидящего на койке в районе ног. А то, что казалось визуальным "шумом" перед ним, постепенно преобразилось в небольшой ребристый шарик, то и дело поднимающийся и падающий на подставленную широкую ладонь полковника. Толчком пришло осознание — ручная граната, область накрытия… поражающие элементы…

— Когда-то моего хорошего знакомого сильно подставили, — каким-то образом уловив момент пробуждения, полковник заговорил, продолжая подкидывать гранату.

Он не обернулся к лейту, говорил довольно тихо и неторопливо — словно был один в небольшом двухместном кубрике, а слова были просто воспоминанием, которое захотелось озвучить вслух.