— Значит, лий-рэ… А за что? — машинально поинтересовался он.

Эрин не ответил, о чем-то глубоко задумавшись.

— Я научу его этой связке, — наконец произнес он. — Этому и многому другому… Всему, что сам знаю. Скорости хватит, а остальное — дело наживное.

Теперь пришла очередь мастера задумчиво молчать. С одной стороны, он всегда считал, что должен быть один учитель и один ученик, с другой — учебный бой явно говорил о том, что ученик уже сейчас стоит рядом со своим учителем. И мешать ему становиться сильнее — самое страшное, что может позволить себе плохой мастер.

— Научи, — он кивнул. — Пожалуй, совсем скоро его обучение можно считать завершенным.

— Только после того, когда он победит меня. И не в учебном бою на палках, — жестко отрезал Эрин. — Пора уже ему взять в руки настоящий меч.

— Искусство кар-теон…

— Учит владению мечом, но только не на настоящем оружии, — прервал мастера аделир. — Да, я это знаю, но там, за пределами этого леса, настоящий меч все же является лучшим помощником.

— Он сказал, что сделает все, чтобы ему никогда не пришлось применить полученные знания.

— Я буду рад, если у него это получится. Но все же постараюсь дать ему все, что могу, чтобы он выжил. Можешь думать, что хочешь, но этот парень что-то значит для всего Олериса.

— С чего ты взял?

— Ний-Кан… тебе сколько лет?

— Почти сто.

— А мне сто семьдесят восемь. И я не сидел в лесах затворником, а почти всю жизнь бродил по миру, изучив всю планету с ее обитателями вдоль и поперек. Вопросы остались? — в фиолетовых глазах снова засверкала смешинка.

— А выглядишь как юнец.

— Ну, так я же аделир, — он пожал плечами.

— Аделир… — Ний-Кан неопределенно пожал плечами, продолжая следить за учеником.

Эрин разбудил Антона еще до рассвета.

— Что случилось? — подорвался он.

— Разве должно что-то случиться? — вопросом ответил аделир. — Поднимайся. У тебя четверть свечи на сборы.

Антон криво усмехнулся, прыжком поднялся на ноги и одним движением закинул на спину рюкзак, лежащий тут же.

— Собственно, все.

Эрин чему-то кивнул и, прищурившись, посмотрел на ученика.

— Тогда идем.

— А учитель? — на мгновение он притормозил.

— Он в курсе, — коротко ответил аделир. — Идем.

Они уходили в лес. Куда — Антон не имел ни малейшего понятия, правда, не думал, что они смогут уйти очень далеко — заклинание, останавливающее для них время, никуда не делось, в этом юноша почему-то ничуть не сомневался, хотя подсказать этого не мог никто. Впрочем, данный факт он отметил краем сознания: больше всего его сейчас интересовало, что же задумали мастер и Эрин. Аделир же почему-то вообще не хотел разговаривать, да и перемещаться предпочитал по нижним веткам деревьев, а не по земле.

Невольно человек следил за четкими, почти неуловимыми движениями аделир, прикидывая, а смог бы он сам двигаться так же. Выходило, что смог бы, но вот сколько пришлось бы учиться, чтобы достичь даже бледной тени такой невероятной точности…

Мгновения — и Эрин исчез из вида. Проводив взглядом еще шевелящиеся ветки, Антон вздохнул и двинулся дальше, благо, тропинка была только одна.

Аделир обнаружился совсем недалеко, на берегу реки. Он стоял на одном колене и что-то высматривал в глубине вод. Услышав шорох, он чуть повернул голову, убеждаясь, что Антон все же добрался до этого места.

— Медленно.

— Я не умею прыгать по веткам.

— А тебе и не надо, — он пожал плечами. — Ничего не выиграешь, а время потратишь. А вот по лесу двигаться можно было и быстрее.

— Так сказал бы, что надо торопиться, — Антон подошел и устроился рядом, бросив невольный взгляд на свое отражение.

— В водах реки нельзя увидеть истину, — заметил Эрин. — Любое отражение всегда ее искажает, пусть немного, но искажает. Глаза — не самое главное, что должно быть зрячим.

— Главное — сердце? — с долей иронии поинтересовался Антон.

— А вот это каждый решает сам для себя, — это было неожиданным. — Понимаешь, каждое искусство имеет какие-то свои условия и ограничения, постулаты и теории. Но только ты сам сможешь понять, что именно является истиной. Твоей истиной.

Антон кивнул, не сводя глаз с Эрина.

— Думаю, тебе интересно, зачем я вообще вытащил тебя сюда. Так вот, если ты не заметил, то Ний-Кан дал тебе все, что знал сам: философию искусства кар-теон, которая, похоже, тебя совсем не коснулась, и практические навыки боя, которые ты освоил более чем хорошо. Но для реального мира этого немного недостаточно. Если ты заметил, вчера я тебя все же достал.

— С первого же удара, — мрачно заметил юноша.

— Не обращай на это пока внимания. Уйти от этой связки под силу далеко не каждому. А вот остальной бой ты провел очень даже неплохо, так что есть куда расти дальше. И в этом я тебе помогу.

— А учитель?

— Он не был против.

— Но и «за» тоже не был?

— Скажем так, он согласился с тем, что одного искусства кар-теон не хватит для того, чтобы можно было выжить в этом мире. Пусть оно до сих пор считается одним из самых опасных, не забывай о том, что Ний-Кан вряд ли мог успешно развивать его в одиночку. Непонятная традиция мастеров брать за всю жизнь только одного ученика тем более не может способствовать процветанию. Я могу дать тебе многое… Искусство боя развивалось, не прекращаясь ни на мгновение, и сейчас мастер кар-теон вряд ли сможет на равных драться с сильнейшими воинами. Ты, конечно, можешь отказаться и вернуться к своему учителю, но я бы тебе этого не советовал. Почему-то мне кажется, что ты способен на большее, чем сгинуть в каком-нибудь лесу, не сумев отбиться от разбойников.

Антон едва заметно нахмурился. В словах Эрина чувствовалась некоторая недоговоренность. Но вот что именно он не сказал? Этого юноша даже предположить не мог.

Но в чем-то аделир был действительно прав… Даже не имея практического боевого опыта, Антон понимал, что в реальном бою, в котором нет никаких правил, техника кар-теон может оказаться очень слабым местом…

— Ты прав. Научи меня!

Их тренировочной площадкой стал весь лес. Антон и подумать не мог что аделир, которого он в душе до сих пор считал ребенком, знает и умеет столько, и, главное, может все это рассказать и показать своему ученику. В каждой фразе, в каждом движении воина аделир прятался некий скрытый смысл. Эрин рассказывал ученику о жизни вне леса, о разных странах, о своем народе, учил его не только искусству боя, но и искусству выживания в дикой природе. Впрочем, в необходимости последнего Антон сомневался — когда вернутся Дар и Артен, в его знаниях особого толка не будет. Хотя…

С каждым новым днем Антон сражался все лучше и лучше. Он давно привык к тяжести оружия, которое в первые дни постоянно ему мешало: как только они поселились в лесу, Эрин решительно пресек все тренировки на палках. Где он добыл настоящие мечи, так и осталось тайной.

Одновременно с тем, как росло мастерство ученика, задания становились все сложнее и сложнее. Условно поврежденная рука — и Антону приходится драться левой; ночное нападение — и приходилось вслепую отражать удары «разбойников», защищая не только себя, но и «ценный груз»; «сломавшийся» меч — и нужно было придумать, как спастись с помощью того, что попалось под руку… Идеям Эрина не было конца.

Сегодня они сражались, стоя на шатающемся бревне, перекинутом через реку в самом узком ее месте. Антону уже приходилось проверять — стоит упасть в воду здесь, и на борьбу с довольно быстрым течением придется потратить много сил, да и возвращаться по заросшему берегу — удовольствие ниже среднего. Повторять опыт ему очень не хотелось, так что он изо всех сил старался не упасть. А вот Эрину, казалось, не было никакого дела ни до бревна, ни до реки — он твердо стоял на ногах, при необходимости изворачиваясь так, что Антон только диву давался.

— Не думай о реке! Не думай о бревне! — бросил на ходу воин. — Доверься своему телу, оно лучше тебя знает, что делать! Сосредоточься на враге, в конце концов, настоящий противник не будет так долго танцевать!