На какие-то секунды он приостановил атаки, давая ученику время на обдумывание. И нанес очередной удар.

Но сейчас его меч не встретил жесткого сопротивления — мягко отведенный в сторону одновременно с таким же мягким толчком заставили аделир на мгновение потерять равновесие. Этого было более чем достаточно для того, чтобы улететь в воду, но Антон удержал его.

— Теперь ты понял? — Эрин улыбнулся.

— Понял, — Антон серьезно кивнул.

— Хорошо. Идем, думаю, на сегодня этого хватит.

— Хватит? — юноша посмотрел на еще высоко висящий Олер. — Но почему?

Он спрыгнул с бревна и потянулся. Эрин же устроился на земле и задумчиво уставился на реку. Эта странная задумчивость аделир заставила Антона невольно насторожиться.

— Почему… на то много причин. Садись, разговор будет. Возможно, долгий…

Он устроился напротив, не сводя глаз с учителя.

— Первая причина — ты изучил весь базовый курс, который я мог тебе дать. Сейчас ты — один из лучших бойцов из тех, кого я вообще знаю. Кстати, ты можешь стать и самым лучшим, если тебе это зачем-то надо.

— Так что, мое обучение закончено? Но тогда почему ты говоришь о базовом курсе?

— Потому что есть еще один. Курс, который проходят только избранные. Единицы во всем Олерисе. И это вторая причина. Но здесь есть несколько важных условий — я не могу давать такие знания просто так.

— А что я должен?

— Для начала, дай мне закончить. Для того чтобы я мог провести тебя по курсу второй ступени, ты должен рассказать мне о себе все.

— Что значит все? — Антон насторожился.

— Ты понял правильно, — кивнул Эрин. — Кто ты на самом деле, где родился, где жил и учился, кто твои родители и друзья, ну и так далее. Могу предположить, что ты рассказывать этого не захочешь — твое право. Но тогда курс высшей ступени лий-рэ для тебя закрыт.

— Рассказать… все…

— Не надо так паниковать, — Эрин заметил в глазах юноши промелькнувшее беспокойство. — В любом случае, твоя история умрет вместе со мной.

— Я…

— Не знаешь, что и думать. Это понятно, мне думается, свою историю ты не намеревался рассказывать никому в целом мире. Я не заставляю, сейчас решение принимаешь ты. Твоя история, как и история любого, священная тайна. Слушай, давай так, — неожиданно он сменил тон. — Кажется, ты пока что сам не можешь понять, что именно тебе нужно, так что давай ты сообщишь мне о своем решении на рассвете. Согласен?

— Да, — быстро кивнул он, опасаясь, что Эрин может передумать.

Аделир кивнул и спустя мгновение исчез в лесу.

Антон проводил его взглядом и, упав на землю, стал смотреть на небо, не видя его. Перед глазами юноши проплывала вся его жизнь на Земле. Родители и друзья, школа и университет, работа и башня… И все это надо было рассказать Эрину, чтобы продолжить обучение. Как ему сейчас не хватало Дара и Артена, даже представить было сложно.

Он метался, не зная, какое решение принять: сохранить свою историю в тайне и завершить обучение или рассказать все воину аделир — и продолжить учиться, чтобы в перспективе стать сильнейшим воином этого мира.

Перед глазами проплывали образы. Образы прошлого и вероятного будущего, образы земли и Олериса, образы оставшихся вдали и тех, кто был рядом…

— Да что я, в конце концов, теряю? — спросил он себя, рывком поднимаясь на ноги.

Ждать рассвета не хотелось — успеть надо было еще очень многое…

Он шел вдоль берега реки, продираясь через густой кустарник, надеясь, что найдет аделир где-нибудь неподалеку. И не ошибся: Эрин лежал на толстом, нависающем над водой стволе какого-то неведомого дерева, прикрыв глаза.

— Уже принял решение? — поинтересовался он, едва Антон подошел ближе.

— Да. Я расскажу тебе все, чтобы ты мог учить меня дальше, — юноша устроился у корней дерева. — На самом деле я родился даже не под этим солнцем…

Аделир не прерывал рассказа, внимательно слушая исповедь ученика. Только вот поверить в это… Было сложно, безумно сложно. Правда, все странности в поведении его спасителя сразу нашли свое объяснение, да и незнание простейших реалий жизни Олериса становилось очевидным.

— Что ж. Я действительно рад, что ты согласился, — Эрин спрыгнул с ветки, подошел к ученику вплотную и положил правую руку на его плечо. — Клянусь честью лий-рэ, клянусь силами Олериса, клянусь именем аделир — твои тайны станут моими тайнами. Да будет так!

От простых слов клятвы полыхнуло пламенем силы.

— Магия?

— Магия слов — великая сила, — пожал плечами аделир и серьезно добавил: — добро пожаловать в мир лий-рэ.

Два всадника неслись по степи, усиленно наверстывая потерянное время. К счастью, Дар не ошибся, выбрав наиболее сильных и выносливых животных, которые довольно легко могли переносить сложности быстрого передвижения.

Правда, временами Винс неслышно вздыхал, думая о том, что случилось с его алашем. Хорошо, если на него позарится какой-нибудь чиновник и присвоит себе. Всегда можно будет увести, Шторм может признать только одного хозяина. Но ведь за строптивость непокорного алаша всегда могут убить… Терять верного друга очень не хотелось.

— Мы вернемся за ним, — неожиданно произнес Дар.

Просто сказал, не ожидая ответа или какой-либо реакции. Винс только кивнул, надеясь, что поздно не будет.

А пока они со всех ног спешили на восток. Не нашедшие в условленном месте покупателя пираты могли сделать с девушкой все, что им заблагорассудится.

Степь была безлюдна, только ближе к вечеру они наткнулись на небольшой лесок, за которым спряталась деревня. Судя по добротным домам, богатым пашням и тучным стадам, которые попались путникам по дороге, люди в этой деревне отнюдь не бедствовали и могли позволить себе больше, чем самое необходимое. Но это автоматически делало постой дороже.

— Дар, алаши устали. Лучше нам остановиться здесь и двинуться дальше утром.

— Да я и сам думал так сделать, — согласно кивнул наемник. — Кроме того, в деревне можно запастись чем угодно, к тому же, тебе не помешает нормальный отдых. Как рана?

— Жить буду, — Винс пожал плечами.

Дар только криво усмехнулся, отлично представляя себе истинное положение дел. Он не сомневался в том, что юноша перенес еще не прошедший день с трудом.

На улицах почти никого не было — рабочий день селян еще и не думал заканчиваться. Только девчонка лет пятнадцати вынырнула откуда-то из подворотни.

— Милая, — окликнул ее Дар. — Подскажи, пожалуйста, где в вашей деревне постоялый двор?

Девчонка, удивленная уже тем, что ее назвали милой, да еще взрослые дядьки так уважительно разговаривают с ней, застыла на месте. Правда, уже через несколько мгновений улыбнулась:

— А у нас нету постоялого двора — кому он нужен? А если занесет кого, так в любой дом зайдите, пустят на постой! — она помолчала немного и, потупившись, тихо добавила: — идемте к нам, у нас места много!

— Тогда веди, красавица, — Дар спешился и подошел к девочке. Винсу, который хотел было последовать его примеру, он подал отрицательный жест.

Она бросила короткий взгляд на до сих пор молчавшего юношу и двинулась по улице.

— А скажи, милая, у вас можно раздобыть какие-нибудь снадобья? Мой друг заболел…

— Так у меня мамка сама все готовит, любую болезнь врачует! Вся деревня у нее лечится, да и из соседних наезжают, даром, что далеко к нам добираться. И из города бывают, во как!

Девчонка непринужденно болтала, найдя в Даре благодарного слушателя. А тот и не думал ее прерывать, выделяя из каждого слова, каждой фразы какие-то ценные сведения.

Да, его не было в Олерисе слишком долго… Изменился и сам мир, и люди… Они не могли не измениться. Впрочем, что тогда, что сейчас девчонки любили поболтать — это, похоже, было истиной всех времен и народов.

Девочка остановилась у больших ворот. Дом был, наверное, одним из лучших в деревне — добротный, тщательно побеленный, он ведь дышал теплотой и уютом.

— Вот мы и пришли. Только я ворота не открою, тяжелы, — она погрустнела. — А папки нет, он в поле с утра уехал.