— Что тут смешного? Меня беспокоит… меня беспокоят дети. Им и так досталось. Уехала мама, приехала какая-то тетя, тоже уехала, приехали мы, переедем в чужой дом, потом мы уедем, приедет няня… Не очень-то это хорошо для Перрана, Макс! И он так и не заговорил. Как бы новый поворот в его жизни не испортил все то, чего мы с таким трудом добились, — твердо закончила она.

— Не обязательно. Няня тоже может учить его хорошим манерам и вовремя укладывать спать, — возразил он.

— Но, Макс! — У нее упало сердце. Она с испугом посмотрела на него, чувствуя, что ее планы рушатся.

Ясно, что он хочет уехать. Она и дети мало что значат для него. И нельзя его в этом винить. Наверное, ему скучно, ведь он привык повсюду ездить, носить деловые костюмы и быть обласканным опытными секретаршами.

И разве сравнится изысканная еда в дорогих ресторанах с рыбой, чипсами или домашним жарким?

У нее потеплели глаза. Все же Макс мужественно прошел через это, и она обожала его.

— Так что — Макс? — напомнил он.

Его темноволосая голова склонилась над тарелкой. Она не знала, о чем он думает, но, когда Перран стал мочить хлеб в тарелке с супом, он как-то слишком резко одернул его. Потом вдруг наклонился и поцеловал сына в щеку, как бы прося извинения.

Перран улыбнулся и стал есть с изяществом джентльмена на банкете. Лора чуть не прослезилась. Какой славный мальчуган — надо побороться за счастье побыть с ним подольше. За несколько дней им удалось многого добиться. Макс не может не замечать это.

— То, что мы делаем, приносит результаты, — сказала она уверенно. — Чем-то поведение переменилось к лучшему, и ты видишь это. Какая бы ни была замечательная няня, это все равно не то. И кое-кому придется привыкать к ее новым методам. По-моему, сейчас это не совсем желательно. Ты же не можешь не понимать, что любовь — семейная любовь — имеет огромное значение в воспитании детей.

— Да-а-а, — согласился Макс.

Он заколебался! Она радостно сжала его руку в своей.

— Мы можем помочь ему, Макс! Ведь это же чудесно, если он начнет доверять нам и общаться с нами! А пока что он то и дело срывается. Если бы мы могли провести…

— Сколько? — Он посмотрел на нее своими темными как ночь глазами.

Всю жизнь, чуть не сорвалось у нее с языка. Она уже не могла скрыть слезы. Бархатная темнота его глаз притягивала ее, и ей пришлось закусить губу, чтобы не начать просить о невозможном. Дети принадлежат Фэй и Дэниэлю. Что касается Макса… Что ж, он принадлежит другому миру, многим женщинам.

— Я не знаю. — Ну же, рискни, шептал тоненький голосок в ее мозгу. — Неделю? — Видя, что Макс не вскинул в ужасе руки, она осмелела. — Может, две. За это время, я думаю, мы сможем сделать из него нормального мальчика. А может быть, даже помочь Фэй. Если тебе удастся отменить приговор.

— А вот это вряд ли, — Макс пальцем разгладил ее нахмуренные брови. — Что касается Фэй и Дэниэля, я думаю, тут за две недели не справиться. Но в принципе я согласен. — Он улыбнулся при виде ее засиявшего лица. — Но ведь тебя ждет в Лондоне работа.

Лора готова была задушить его в своих объятьях — так она была счастлива.

— Я созвонюсь сегодня с Люком. Уверена, что его сестра согласится еще некоторое время помогать ему. Ее ребенок пошел в школу, и она очень хотела найти работу.

— Две недели — большой срок, когда приходится все время быть вместе. — Он замолчал. — Тяжело будет расставаться, — добавил он тихим голосом.

Она почувствовала приступ боли.

— Но мы ведь будем потом поддерживать связь с детьми, верно? Станем часто навещать их, я могу писать каждую неделю, рассказывать о Фрэде, посылать открытки с изображениями животных, ты же знаешь, как Перран любит животных…

Макс тоже страдал, Лора прекрасно видела это. Он полюбил сына. Это было заметно и когда Перран по утрам прибегал в их спальню, и когда Макс укладывал его спать…

За эти две недели он еще больше привяжется к нему. Может быть, он страшился расставания ничуть не меньше, чем она, и предпочитал уехать сейчас, пока не стало невыносимо больно.

Не слишком ли многого она просит?

— О, Макс, — сказала она, — я такая эгоистка. Я совершенно не думаю о тебе. Если тебе так тяжело…

— Нет, — возразил он. — Да… О, черт, Лора, я знаю только, что никогда в жизни мне не было так хорошо. И ты права, Перрану необходима постоянная забота. Будет очень тяжело расставаться с… детьми. Но ты верно говоришь, мы не потеряем связи с ними. — Он ласково улыбнулся сыну. — Умница! Вот все доел. Нет, оставь ложку в тарелке. Она грязная, не надо класть ее на скатерть. — Макс нежно вытер мальчику рот салфеткой. Потом снова повернулся к Лоре. — Я не уверен, что выдержу две недели, — сказал он почти неслышно.

— Ну тогда не будем загадывать больше, чем на день вперед.

Она была готова вымаливать хотя бы час, если на большее нельзя было рассчитывать. С блестящими от слез глазами, она улыбнулась, стараясь справиться с радостью и печалью, переполнявшими ее сердце.

— Согласен, — Макс сжал ее руку.

— Я очень рада, что ты доволен этими несколькими днями, — серьезно сказала она.

Он улыбнулся.

— Это то, к чему я всегда стремился. Семейная жизнь.

— У тебя когда-нибудь будет своя собственная семья.

Она почувствовала нарастающую боль и поспешно опустила голову, не в силах вынести вспыхнувшие в его глазах радость и надежду, которые превратили эти темные глаза в сверкающие драгоценные камни.

Макс поцеловал ее руку и, к облегчению Лоры, сменил тему.

— Переедем после ленча. А потом, если погода позволит, пойдем на берег выпустить избыток энергии. Хорошо?

Она встряхнула головой, как бы отгоняя от себя все горести, и просияла.

— Просто не дождусь!

— По машинам! — скомандовал Макс, запихивая клетку с Фрэдом в «рейнджровер».

Он до последнего момента не выдавал место их нового обитания, хотя Лора догадывалась, что это будет один из коттеджей на берегу.

Собственно говоря, ей было совершенно все равно, где жить, лишь бы было попросторнее и почище. А самое главное, чтобы там были Макс и дети.

— Я намерен как следует утомить Перра-на, — шепнул ей Макс. Он украдкой погладил ее колено, и тут же огонь разлился по всему ее телу. — Спроси, почему.

— Почему? — тоже шепотом спросила она, прекрасно зная ответ.

— Хочу, чтобы вечером и ночью нам никто не мешал. Сначала на полу у камина, потом в библиотеке, потом…

— В библиотеке?

Он усмехнулся, и тут машина неожиданно въехала в широкие ворота.

— Добро пожаловать в усадьбу Пенденни-сов! — При виде ее изумленного лица он рассмеялся, потом наклонился и поцеловал прямо в губы. — Летом ее сдают в аренду. Зимой она свободна. Теперь она наша.

— Но… — Она вынуждена была замолчать, поскольку он снова поцеловал ее в губы. — Но она огромная!

— Да, — согласился он. — Вот поэтому я и тороплюсь воспользоваться каждой комнатой.

Перран постучал в ее сиденье. Она обернулась и увидела, что его внимание привлекло стадо на близлежащем поле.

— Домашние животные! Смотри, Перран, там вместе с овцами ослик! Макс, как тут замечательно! — радостно воскликнула она. Настоящий домашний рай.

Все время, пока они разгружали вещи, Перран не отводил глаз от коров. Потом пришел помогать. К тому моменту, когда все вещи были перенесены в просторный, прекрасный дом, Керенза уже дремала. Перрана тоже сморил сон.

— Иди ко мне, — Макс резко притянул к себе Лору, как только она отвела племянника в большую детскую.

— В холле? — воскликнула она, сама задыхаясь от желания.

— Я хочу тебя, — пробормотал он. — Я так хочу тебя, что не могу больше ждать.

Он зарылся лицом ей в шею, и она приникла к нему. Внезапно Макс резко прижал ее к стене, его лицо вмиг сделалось жестким и требовательным, а руки торопливо раздвинули ей ноги.

— Макс! — только успела вскрикнуть она, как он зажал ей рот поцелуем.

— Ты нужна мне. Сейчас!