Мари взывала к Богине, моля о силе и смелости, и с усилием сумела удержать на лице такое же спокойное выражение, с которым он смотрел на нее.

— Разумеется, − ответила она и поднялась с земли, не обращая внимания на обжигающую боль в коленях и руках, с которых она содрала кожу при падении. — Хотя я думаю, что ты не ту…

− Заткнись, − он оставил ее волосы и поднял руку, сжав ее в кулак. Намек на безумие исказил его черты, сделав их карикатурными в сравнении с прежним спокойным выражением. — Я никогда раньше не бил женщину по лицу, но я могу сделать исключение для новой шлюхи Итана. Это к тебе, потаскушка, он потянулся после того, как позволил моей сестре по прайду умереть? Или ты трахалась с ним, пока она была еще жива?

Мари моргнула, совершенно потеряв нить его измышлений.

— Что? Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я только сегодня встретилась с Итаном, и…

Он улыбнулся ей и покачал головой.

— Неправильный ответ, − сказал он, едва ли не покровительственно. Потом вытащил нож.

Итан бежал мимо деревьев, следуя за запахом пантеры. И не одной. Это были оборотни. Может, он, наконец, их поймает. Прыгнув в воздух, он превратился, приземлившись на сильные, мускулистые лапы пантеры. Запах сразу же стал сильнее, так как его животные чувства намного превосходили его человеческие. Их много и они недавно собирались тут. Запах был знакомым, но отличался от его собственного прайда.

Безумно знакомый запах. Он походил по местности, опустив голову, пытаясь разобраться в бесчисленных запахах, когда услышал женский крик в том направлении, где оставил в машине Мари.

Мари.

Он рыкнул и побежал обратно к машине, дикие мысли о том, чтобы разорвать свою добычу на клочки, бурлили в его разуме. Ярость почти ослепила его, когда он прорвался через кусты, не думая они о каких уловках.

Если они причинили ей боль, то умрут.

Он рвался сквозь кустарники и обегал деревья быстрее, чем когда-либо прежде, не обращая внимания на то, что ветки и шипы оставляли порезы на его боках, прорываясь сквозь густую шерстку. Отбросив всяческую осторожность, он прыгнул через траву у дороги и приземлился перед машиной, только тогда осмотревшись.

Их было четверо. Трое окружили машину, пока четвертый удерживал Мари рукой за талию. У ее горла он держал нож.

У ее горла он держал нож.

Итан зарычал с первобытной яростью, его часть-пантера почти обезумела от бешенства. Но он остался там, где стоял, когда ублюдок прижал кончик ножа к нежной коже Мари. Капли крови показались на ее шее, и Итан поклялся, что отмстит им за каждую каплю той крови.

Каждую каплю.

Мужчина, удерживавший ее, посмотрел на Итана и улыбнулся.

— Оставайся там, где стоишь, Итан. Ты же не хочешь, чтобы моя рука с ножом соскользнула, и лезвие глубже вонзилось ей в шею, не так ли?

Итан снова зарычал, но остался на месте. Он был быстрым, но недостаточно, чтобы добраться до них до того, как нож разрежет сонную артерию атлантийки. Она смотрела на него, страх и беспомощный гнев отражались на ее лице, и он хотел убить их за то, что они вызвали их. Его пантера хотела оторвать головы от тел и съесть их сердца.

Но тогда Мари станет смотреть на него с тем же испуганным выражением лица.

Он отложил эту мысль на потом. Сконцентрируйся. Обезопась ее, а потом уже переживай об остальном.

Мужчина кивнул.

— Хороший мальчик. И я знаю, что это ты, так что кончай с этой ерундой и обратись в человеческую форму, Итан. Мы должны кое-что обсудить.

Итан знал, что даже небольшое преимущество в форме пантеры было уничтожено наличием ножа у горла Мари. Он тут же замерцал, обратился и стал перед ними, полностью одетый, несколько секунд спустя.

Мужчина присвистнул.

— Очень мило. Фэллон говорила мне, что такого быстро меняющего форму оборотня она прежде не встречала. Даже быстрее меня, я отдаю тебе должное. Но только не такая уж и большая эта разница.

В голове Итана всё встало на свои места.

— Фэллон. Вот почему ваш запах мне знаком. Вы братья Фэллон по прайду.

− Динь-ди-линь. Два очка в пользу бывшего вожака прайда Биг Майпрес. Я — Тревис, и у нас с тобой кровавая вражда из-за того, что ты позволил Фэллон умереть, − рыкнул Тревис.

Итан наклонил голову.

— Твое право. Она была под моей защитой, когда умерла от руки вампира, я несу полную ответственность. Но эта женщина не имеет к этому никакого отношения. Она лишь гостья, прибывшая сегодня.

Трое мужчин, окруживших машину, понемногу подбирались к Тревису, и теперь стояли широким полукругом вокруг него, лицом к Итану.

Тревис рассмеялся. Этот звук был полон холодной насмешки и совершенно лишен веселья.

— Ты лжешь. Я чувствую твой запах на ней. Ты трахаешься с ней, не так ли? Каково это, знать, что той, кто тебе небезразличен, причиняют боль? Что она может умереть?

Мари заговорила.

— Ты ничего не добьешься, угрожая мне. Он говорит правду. Я…

Тревис еще сильнее прижал кончик ножа к ее горлу, и она замолчала, полузадушено застонав. Итан яростно зарычал и направился к ним, но три головореза закрыли от него Тревиса.

Тот выкрикнул приказ.

— Остановись или я сейчас же убью ее. Так же, как убил твоих ненаглядных пантер. Ты получил мое сообщение? Подожди, а не было ли это с полдюжины сообщений, посланных в форме мертвых котов?

Послышался его леденящий душу смех, и Итан отметил, что задрожали даже подельники этого негодяя. Оборотень-пантера, который мог убивать собственных собратьев, был хуже самых отъявленных мерзавцев.

Итан застыл, его взгляд не отрывался от того места, где кончик ножа вонзился в кожу Мари.

— Чего ты хочешь, Тревис? Скажи сейчас и оставь женщину в покое.

− Я хочу тебя, вожак, − ответила Тревис. — Я вызываю тебя на бой вожаков из кровной мести. Завтра ночью, под полной луной, мы будем бороться за твое положение, земли и твой прайд. Осмелишься отказаться?

Итан смотрел на Техасского оборотня, рассматривая его сильные и слабые стороны. Выхода не было. От вызова на бой за звание вожака отказаться было невозможно. Но если Тревис причинит Мари больший вред, Итан убьет его сейчас.

Он убьет их всех. Четыре против одного − прекрасные шансы для лидера, воспитанного лучшими.

− Я принимаю твой вызов на бой за звание вожака, Тревис, брат по прайду Фэллон, — официально согласился он. — Кровная вражда разрешится в бою. Теперь отпусти женщину.

Тревис отвел нож от горла Мари и так сильно толкнул ее к Итану, что она упала, потом подал знак мужчинам и пустился бежать.

— Наслаждайся женщиной и территорией, пока можешь, − закричал Тревис. — Через двадцать четыре часа это всё будет моим.

Итан одним прыжком оказался возле Мари, поднял ее и стал укачивать на руках.

— Он сильно тебя ранил? У тебя идет кровь из шеи, коленей и рук. Он умрет в муках за это, клянусь тебе, − пообещал он, сильно прижимая ее к себе.

− Итан, прошу. Не… я ранена несерьезно. Это только поверхностные раны. Но я бы хотела вернуться в хижину. Если ты не против. — Она так старалась ради него быть храброй, он это понял. Но сказав эти слова, она всхлипнула, прижалась лицом к его груди. И он почувствовал, как что-то холодное и твердое в его сердце смягчается, хотя ярость всё еще не оставляла его.

На него нахлынули инстинкты защитника, древнее и примитивнее всего, что он когда-либо ощущал, даже будучи вожаком. Он будет защищать эту женщину несмотря ни на что. Его кошачья половина согласно рычала внутри него, возвещая их требование. Мари будут защищать только они.

Пока он нес ее в машину и нежно устраивал там, то сдался в своей внутренней борьбе. Не имеет значения, что это не имело никакого смысла. Мари принадлежала ему, и он отомстит за каждую царапину, синяк, прикосновение ножа.

Тревис умрет с криками.

Пока Итан сделал несколько звонков, предупреждая членов прайда об опасности и сообщая им о вызове на бой за звание вожака от Тревиса, Мари сидела в машине и всю дорогу до хижины пыталась преодолеть тот страх, что удержал ее на месте при встрече с Тревисом. Понемногу злость — на себя и на Тревиса — вытеснила страх.