— Но это входит в мои обязанности, — возразил Клинтон, увлекая ее в спальню. — Если купальник сшит не так, как надо, тебе придется вернуть его. Я просто стараюсь избавить тебя от лишних хлопот.

— Об этом не может быть и речи! — Пола обошла постель, надув губы в деланной обиде. — Осматривать манекенщиц запрещено.

— Но я здесь работаю. — Мужчина неумолимо приближался. — Я здесь официальный контролер по бикини.

Пола дошла до застекленных дверей, предполагая, что они не заперты, что и подтвердилось.

— Вы не похожи на кутюрье. Видимо, ваше амплуа оформление витрин?

— Может, я смогу вас использовать в одном необычном показе, мною задуманном. — Образ сладострастника с плотоядным взглядом ему явно удался. — Если только позволите…

Двери растворились, и Пола, смеясь, выскочила наружу. Оставалось пробежать несколько шагов через цветник, и она уже около бассейна.

— Вернись! — Клинтон погнался за ней. — Я ведь, правда, просто хочу удостовериться, что ты не выбросила деньги на ветер.

— Можешь осматривать меня на расстоянии. — Пола прыгала вокруг шезлонга.

— Это не одно и то же. — Он остановился, выжидая, как тигр, подстерегающий свою жертву, между ними стоял только шезлонг.

Пола осмотрелась вокруг. В сумерках едва виднелась дорожка между высоким папоротником.

Куда она ведет — неизвестно, но, кажется, настало время это выяснить.

С гиканьем Пола мчалась вперед, чувствуя, что преследователь все ближе и ближе. Сильные руки схватили ее в тот момент, когда она выскочила на деревянный настил у бассейна с подогретой водой. Ее заставили присесть на корточки. Пора было признать себя побежденной, но не стоит пренебрегать последней возможностью уйти от поражения. Пола, издав вопль, попыталась прошмыгнуть между широко расставленных ног победителя. Попытка не удалась. Мужчина крепко держал ее.

— Ну а теперь посмотрим это бикини.

— Когда манекенщица в такой позе, нельзя рассмотреть наряд как следует. — Действительно, поза не из удобных: Пола согнулась вдвое, пытаясь взглянуть на Клинтона сквозь пряди спутанных волос.

— Так и быть, вставайте! — Крепкая рука подняла невесомое тело. Женщина теперь стояла рядом с торжествующим преследователем. — Даете слово, мадам манекенщица, что больше не будет с вашей стороны никаких проделок? Мы ведь здесь делом занимаемся.

— Надеюсь, вас полностью удовлетворяет, как на мне сидит купальник, сэр.

Том начал притворный осмотр.

— Бретельки, надеюсь, достаточно прочные. — Том подергал за тонкие полоски ткани. — Повернитесь, пожалуйста, мадам.

Мадам повиновалась и почувствовала, как месье пробует застежку на ее спине. Прикосновения приятно щекотали.

Затем мужчина повернул ее и провел пальцами по кромке бюстгальтера, поглаживая ее грудь.

— Вырез нормальный, — с удовлетворением подтвердил он.

— Я знала, что вам понравится, сэр. — Пола продолжала играть роль смиренной манекенщицы.

Руки Тома спустились ниже, скользя по животу к трусикам. Потом еще ниже.

— Вы даете свое добро? — спросила она шепотом.

— Честно говоря, мне немного не нравится, как сидит бюстгальтер. — Последовала притворная сосредоточенная работа над указанным предметом туалета. — Разрешите взглянуть еще раз.

И вдруг неожиданно быстро мужчина расстегнул застежку, сорвал бюстгальтер, обнажив прелестную женскую грудь.

— Том! — Пола попыталась руками прикрыть наготу. — Кто-нибудь может увидеть!

— Кто? Мари? Я отпустил ее пораньше, чтобы она навестила сестру в Каннах. — Сказал и решительным жестом отшвырнул бюстгальтер в сторону. — И попрошу не возражать, даже если потребуется осмотр обнаженной натуры.

Пола не могла припомнить, была ли она когда-нибудь раздетой вне стен дома; наверняка ни разу, разве что ребенком. Впрочем, сейчас обстановка располагала к интимности.

— И вот что: действуем на равных — оба в одинаковой степени одетости. Или, вернее сказать, раздетости. — Он расстегнул рубашку.

— Ты что, серьезно?

— Мне всегда нравилось купаться в чем мать родила, особенно под открытым небом. — Том снял рубашку, потом туфли и носки.

Пола медленно опустила руки, наблюдая, как он швыряет остальную одежду на тот шезлонг, где уже лежал ее бюстгальтер.

На бронзовой коже Клинтона играли последние лучи заходящего солнца.

При виде обнаженного прекрасного мужского тела Полу отпустило чувство стыдливой осторожности. Трусики полетели в сторону шезлонга. Лицо Клинтона осветилось улыбкой.

— Я знал, мы с тобой одного поля ягода, — тихо проговорил он.

Взяв ее за руку, он увлек ее в бассейн. Вода была приятно теплой, нагретой в самый раз. Какое-то время оба молча нежились.

Затем Том включил мотор разбрызгивателя, и вода вокруг них закипела. Струи смывали утомление напряженного дня.

Пола положила голову на край бассейна и закрыла глаза. Воздух остывал, создавая возбуждающий контраст с нагретой водой.

Сквозь пар удивительно смотрелись звезды. Казалось бы, те же самые звезды, что и в Калифорнии. И все же другие. Пола тоже из Калифорнии, а оказалась здесь и, наверное, тоже изменилась, став участницей неожиданных приключений. Клинтон, несмотря на ее сомнения, еще рядом. Может быть, все не так уж и плохо. Звезды о чем-то говорили, но как понять их язык?

Взгляды мужчины и женщины встретились. Он придвинулся ближе.

— Я наблюдал за тобой. — Том легким движением дотронулся до ее плеча. — На твоем лице промелькнуло столько эмоций. Как бы я хотел знать, о чем ты думаешь.

Нежная и требовательно беззастенчивая рука дотронулась до ее груди. Прикосновение оказалось невероятно эротичным, чему способствовал контраст ощущений тепла и холода. И непривычное чувство обнаженности под открытым небом!..

Пола провела рукой по груди Тома, ощущая кончиками пальцев, как льнет вода к курчавым полосам. Она погладила его по подбородку, на котором пробивалась щетина, потом по мускулистым рукам, животу…

Они растянулись в воде рядом друг с другом, слегка покачиваясь на искусственных волнах.

Мир перестал существовать. Остались только звуки и движение бурлящей воды. Их тела освещались лишь лунным светом да небольшими лампочками, расположенными по кромке бассейна.

И вот уже, обхватив бедра Полы, Том привлек ее к себе. Тело к телу, без притворства и недомолвок: она чувствовала, что он готов ею овладеть, и сама была готова к этому.

Но стоит ли торопить мгновение страсти, если так прекрасно и драгоценно это уединение под средиземноморским небом?

Физиология страсти диктует свои законы. Желание победило все остальные чувства. Том крепко прижался к ее груди, оплел ногами ее ноги, и его жаждущие губы нашли ее рот. Раздвинув преграду, язык ринулся вглубь, дразня и подчиняя.

Пола ощутила, что ее приподняли над водой. В лунном свете кожу обдало прохладой, затем губы возбужденного страстью мужчины сомкнулись на кончиках грудей и волна обоюдного наслаждения захватила влюбленных.

Сидя на низкой полочке под водой, Том усадил ее себе на колени и опять поцеловал. Потом остановился, серьезно глядя ей в лицо.

— Том? — Пола едва могла говорить, настолько ею овладело желание.

— Какая ты красивая… — Клинтон прижал ее к себе и, сделав мощный толчок, довершил их единение.

Их тела плавали рядом, плавали во времени, пространстве и забытьи. Пола цеплялась за его плечи не столько из опасения утонуть, сколько из-за боязни, что вода разъединит их.

Они изучали друг друга, радуясь новизне ощущений и упиваясь своим слиянием.

Том увлек ее в водоворот, и женщина извивалась, потакая его желанию, она приближала миг удовлетворения и в то же время пыталась продлить ожидание экстаза.

Но наступает миг, когда ждать больше нет сил. И их увлекла за собой волна желания, становясь все мощнее и выше. И наконец оба оказалась в водовороте наслаждения, смеясь и плача одновременно.

Восторг удовлетворенного желания уступил место удивительному покою плоти и души.