Слеза скатилась по его щеке, отвечая на мой вопрос, и мое сердце упало.

- Я не знал, что она будет в доках. Она не должна была быть где-то рядом, и никто не должен был умереть.

Я слышала, что было еще четыре смерти. Перестрелка была между федералами и этими парнями.

Папа говорил так, будто знал больше, чем все остальные.

- Что все это значит? Что ты сделал? - я снова заплакала, не в силах понять, что все это значит.

Он встал и подошел ко мне, возвышаясь надо мной своим ростом. - Амелия, моя дорогая, ты никогда не должна никому говорить об этом. Никогда, пожалуйста.

- Почему? Что, если я пойду к копам и скажу им, что это ты? Мне было все равно. Мой отец был зеницей моих глаз. Моим героем. Мои родители для меня были лучшими, о чем могла мечтать девочка, и они относились ко мне так, как будто я была самой важной в их мире. Однако моему отцу удалось разрушить видение, показав мне, что это всего лишь фасад.

- Я не забочусь о себе. Я забочусь о тебе. Есть еще кое-что, чего ты не поймешь. Ты можешь ненавидеть меня, если хочешь, но я буду защищать тебя до самой смерти. Я буду любить тебя до последнего вздоха. Все, о чем я прошу - это не задавай никому никаких вопросов и не говори ни о чем, что у гас происходит.

При этом я заплакала. - Папа… Она умерла из-за тебя?

- Ты не понимаешь.

- Тогда объясни мне.

Он покачал головой, и на его лице появилось торжественное выражение. «Нет, amore mio. Нет. Чем меньше ты знаешь, тем лучше. Это защитит тебя. Я бы предпочел, чтобы ты меня ненавидела, чем знала правду.

- Оружие, смерть. Дядя Антонио и кузен Бернардо тоже погибли от огнестрельного оружия. Мы часть мафии?

Он зажмурился и снова открыл глаза.

Нас прервал звук открывающейся с силой входной двери и шаги.

Внутрь ворвались трое крупных мужчин в черных костюмах. У них был стандартный криминальный вид. Закаленный и жестокий.

- Босс, у нас проблемы. Тэгу нужна ваша помощь. Там федерал ... Мужчина замолчал, когда увидел меня.

Выражение лица отца сразу же отчитало его.

- Босс? - я дышала, еле слышно, но папа меня слышал.

- Иди в свою комнату, Амелия, и оставайся там.

- Мы похоронили маму сегодня. Ты мне нужен. По моим щекам текли свежие слезы.

- Я вернусь. Иди в свою комнату и оставайся там. Иди, - рявкнул он.

Я ушла, оставив их, но остановилась наверху лестницы и прислушалась.

- Федералы задают вопросы, и Тэгу нужна ваша помощь, чтобы выбраться из города, - продолжил говоривший ранее мужчина.

- Я позабочусь о транспорте, - ответил папа. - Вы схватили всех агентов из списка?

- Все мертвы, кроме Петерсона.

- Оставьте Петерсона мне. Он мой. Я сам отрежу ему голову за его невнимательность.

Я зажала рот рукой. Папа говорил об убийстве кого-то.

Я смотрела, как они вошли в коридор, готовые уйти. Папа был последним. Он остановился почти инстинктивно и посмотрел на меня вверху на лестнице.

Я стояла наверху, где перила изгибались, чтобы перейти на следующую ступеньку. Это было место, где я могла спрятаться лучше, если бы я больше углубилась в изгиб, но я не смогла этого сделать. Итак, он увидел меня. Он увидел меня и окинул меня суровым взглядом, зная, что я подслушиваю разговор.

Он отвел взгляд от меня и продолжил идти с мужчинами, закрывая за собой дверь.

Я вернулась в свою комнату, выглянула в окно и увидела толпу мужчин, стоящих снаружи. Пока некоторые уезжали на машинах, некоторые оставались и стояли на страже у въезда.

Дом охраняют, охраняют меня.

***

Я плакала перед сном и оставалась в своей комнате следующие два дня. Миллисента приходила несколько раз, пытаясь заставить меня поесть.

Я отказывалась от всего.

Я не могла есть и с трудом могла сосредоточиться. Я была уверена, что это было связано, но мне было все равно.

С каждым днем становилось все хуже, а вокруг были все эти странные люди, которых я не знала.

Пришла суббота, и я решила поесть. Было уже после обеда. Я сделала себе бутерброд, который съела, и еще один, который съела, как только быстро проглотила первый.

Раздался звонок в дверь, и я вышла из кухни, чтобы ответить.

Снаружи стоял темноволосый мужчина.

- Привет, я агент Петерсон из ФБР. Я ищу ... - Он даже не успел выговорить слова, как один из мужчин, которых я видела работающими с моим отцом, схватил его.

Откуда он так быстро взялся? Я его никогда не видела.

Я закричала и отскочила назад, когда двое мужчин ввалились в дом.

Папа выбежал из офиса на звук моего крика и ссоры.

Его лицо, когда он увидел агента Петерсона, превратилось во что-то темное и смертоносное - такого взгляда я никогда раньше не видела. Я сразу вспомнила, что он сказал прошлой ночью.

Что он сам отрубит агенту Петерсону голову за свою неосторожность.

- У тебя хватило наглости заявиться сюда, - кричал папа.

Мужчина, держащий агента Петерсона, отпустил его и толкнул к папе.

- Папа, - крикнула я.

Папа посмотрел на меня и нахмурился, но быстро вернулся к агенту, который теперь тяжело дышал.

- Тебе нужно признаться. Тэг преследует меня, - поморщился агент Петерсон.

Отец прорычал. - Как ты посмел прийти сюда! Ты все испортил. Я слышал, твоя пуля убила мою жену.

Я посмотрела на агента Петерсона, не в силах поверить в происходящее. Он убил мою мать.

- Это был несчастный случай. Рафаэль, что она делала в доках? Никто не видел ее приближения. Как будто она внезапно оказалась там, и было уже слишком поздно. Повсюду стреляли. Был полный бардак. Первыми достали оружие и открыли огонь люди Тэга. Мы должны были защищаться, и Элоиза попала в ловушку. Она возникла из ниоткуда. Теперь моя работа находится под вопросом из-за того, что произошло, и Тэг хочет, чтобы моя семья умерла.

- Что ты думаешь я должен сделать? Серьезно, скажи мне.

- Я не знаю, что еще делать. У меня есть дети. У меня есть дети, - взмолился он.

Папа ударил его кулаком в лицо. Кости треснули, и агент Петерсон отпрянул в объятиях человека, который бросился на него у двери.

Я отодвинулась к стене, ведущей к кухне, затаив дыхание, затаив сердце. Держась за рассудок. Когда мой нормальный, приземленный дом превратился в это?

В одном я была чертовски уверенна. Мой отец очень хорошо постарался скрыть это от меня. Такой образ жизни. Он так легко превратился в монстра, которого я видела перед собой.

Прямо передо мной он вытащил пистолет из заднего кармана и дважды выстрелил агенту Петерсону в ноги. Я закричала.

- У меня тоже есть ребенок. Как ты думаешь, что Тэг сделает со мной? - папа зарычал и выстрелил еще раз. - У меня есть семья, которую нужно защищать, и имя. Заберите его.

Агент Петерсон кричал и метался по полу. Кровь была повсюду.

На помощь пришли еще двое мужчин, схватили его и унесли.

- Брут, останься с моей дочерью. Если этот дурак заговорит, могут быть проблемы, - сказал папа более высокому мужчине. Он даже не потрудился скрыть гнев в голосе или скрыть, кто он такой. - - Смотри за ней. Он посмотрел с него на меня, я съежилась в углу, прижимаясь к стене, как будто я хотела, чтобы она меня поглотила.

Я бы так хотела. Мне хотелось, чтобы она затянула меня прямо в другое измерение и удерживала там до тех пор, пока мир, который я знала, не вернется.

Потому что это был кошмар. Должно быть так и было.

Я смотрела, как они уходят. Я смотрела, как папа уходит, и знала, что случится что-то плохое.

Брут посмотрел на меня, по крайней мере, с сочувствием, но ничего не сделал.

Я удалилась в свою комнату, которая стала для меня тюрьмой, и решила, что теперь могу сделать только одно.

Уехать.

Но отпустит ли он меня? Разрешит ли мой отец уйти?

В любом случае я собиралась уехать в Нью-Йорк через несколько недель, и не было никаких разговоров о том, что этого не произойдет. Если Миллисента не сказала ему, что я не поеду, он не узнает.

Я не могла оставаться здесь после всего того, что я увидела.

Мои чемоданы были упакованы к тому времени, когда папа вернулся ранним утром следующего дня.

Мне просто нужно было спланировать, как я уеду. Чем скорее, тем лучше.

Когда через три дня я увидела в новостях, что агент Петерсон был найден в озере с изуродованным телом и без головы, меня несколько раз вырвало.

Папа действительно убил его.

Вот и все. Скоро должно наступить сегодня вечером.

У меня были деньги, которые позволили бы мне позаботиться о себе. Это было наследство, которое мне оставили бабушка и дедушка. Поскольку они предоставили его мне, чтобы я могла использовать деньги, когда буду готова, у меня не было проблем с доступом к наследству.

У меня было пятьдесят тысяч долларов. Этого было бы более чем достаточно. Я действительно хотела использовать их, чтобы открыть танцевальную школу, которой я хотела владеть, к тому времени, когда мне исполнится тридцать. План состоял в том, чтобы танцевать в компании, пока мне не исполнится 25 лет, а затем преподавать. Я планировала вернуться в Джульярд в качестве учителя. Заниматься этим несколько лет. После открыть свою танцевальную школу. Может быть, в каком-нибудь красивом и сказочном месте, например, в деревне в Италии возле замков моих бабушек и дедушек.

По крайней мере, я могла мечтать об этом, если не жить.

Прямо сейчас я не знала, что со мной будет. Мне просто нужно было выбраться отсюда.

И я не хотел сцены. Я не собиралась прощаться. Мне удалось крепко обнять Миллисенту перед тем, как она ушла раньше, но я никогда не допускала того, что, вероятно, это будет последний раз, когда я увижу ее. Я подумала, однако, что она подозревала, что со мной что-то не так, потому что я съела ее печенье и выпила молоко.

Я не хотела, но сделала это, чтобы запомнить её так.

Папа был в своем офисе, и несколько его приспешников были рядом. Я хотела просто выскользнуть, но это было бы сложно. У меня был рюкзак и сумка для ручной клади. Я была налегке.

Я забронировала рейс в Лос-Анджелес. Думала, что это было самое большее, чего я могла достичь. Я забронировала номер в гостевом доме «Пекан», так как он выглядел как место, где я могла бы остаться на некоторое время, чтобы собраться с мыслями и подумать о следующем плане действий, о котором я понятия не имела.