— Деловая встреча.

— В субботу? — с любопытством спросил Клем.

— Приходится иногда и в воскресенье заниматься делами. Работы по горло. Конечно, я стараюсь освободиться на уик-энд, но сегодня совершенно необходимая встреча. Очень важная. Я с вами попрощаюсь утром.

Гости разошлись по спальням, а Лаура с сыновьями остались посидеть на террасе, выходящей в сад. Они разговаривали шепотом, потому что комнаты для гостей находились как раз над террасой.

Лаура не отрывала глаз от Тома. Что с ним, в какую среду он попал, откуда у него новые идеи? Эти вопросы волновали и будут волновать матерей, сыновья и дочери которых выходят из стен родного дома в большой мир. Но разве Том сам выбрал в университете определенную группу, поддался определенному влиянию? Не была ли почва подготовлена дома?

Ты должна признать это, Лаура, почва была подготовлена Бэдом. Его расистские шуточки, словечки, перемигивания с сыном… Том дышал этим воздухом… Гнусным воздухом, отравившим юношу с хорошими задатками и добрым сердцем. Неужели время упущено, Лаура?

— Смотри, вот Полярная звезда, — сказал Том.

— Где? — спросил Тимми.

— Вон, смотри, — сказал Том. — Полярная или Северная звезда. Моряки определяют по ней направление.

— «Светлая Вечерняя звезда» Вагнера… — прошептала как будто для самой себя Лаура. — Такая чудесная нежная музыка.

— Это единственная неподвижная звезда, — продолжал Том. — Все остальные движутся, кружатся в течение суток. Когда-нибудь ты изучишь хоть азы астрономии, — он ласково погладил Тимми по плечу. — А может быть, и всерьез ею заинтересуешься. Я еще только начал, занимался всего один семестр, но хочу продолжать.

«Как он может думать об изучении звездного неба и говорить такие вещи, которые она услышала от него сегодня за столом?» — изумилась Лаура.

— Расскажи что-нибудь, я никогда не разбиралась в звездах, — дружелюбно обратилась она к Тому.

— Вот сюда смотрите! — воскликнул Том. — Смотри, Тимми, вот эти семь звезд, — разве не напоминают они медведя? Так и называется это созвездие — Большая медведица. А вот, рядом, — следи за моим пальцем, сосчитай-ка — тоже семь звезд. Это Малая медведица. Знаете, что мне нравится в этой науке? Точность. Это изумительно. Все предопределено. Вот, двенадцатого августа, ну, может быть, на день позже или раньше, будет дождь метеоритов. А пятнадцатого ноября — еще один, утром. Даже время дня известно, подумать только! Фантастика!

— Мам, у меня желудок болит, — пожаловался Тимми.

Она сразу вскочила:

— И тошнит тоже?

— Да сам не пойму. И то и другое.

— Это праздничный ужин, — успокоил Том. — Переел немножко.

— Иди наверх и ляг в кровать, я принесу тебе лекарство.

— Нет, — сказал Том, — я все сделаю. Ты сегодня устала, мам. Тим сам знает, какое принять лекарство. Иди наверх вместе с Графом, братишка, а я согрею тебе молока, принесу, и мы еще поболтаем.

Том услышал из кухни, что Тимми резко закашлялся. Он знал, что тошнота и боли в желудке всегда связаны у брата с мучительным кашлем. Согрев молоко и добавив мед, он отогнал мрачное видение — Тимми снова в больнице — и понес кастрюльку в комнату к брату. — Вот выпей. Пей медленно.

Тимми и сам все знал, но послушно кивнул головой. После нескольких глотков кашель стал затихать.

Том смотрел на тонкие пальчики Тимми, сжимавшие высокий стакан. Ручки маленькие, фигурка хрупкая, ниже всех в классе. Но одноклассники были добры и ласковы с Тимми, никто не дразнил его «коротышкой». Наверное, родители сказали детям, что их сверстник очень болен.

— Смотри-ка, Граф беспокоится, когда я кашляю, — сказал Тимми.

Собачонка сидела в ногах кровати и переводила блестящий взгляд со своего маленького хозяина на Тома.

— Знаешь, он мой лучший друг… после тебя, конечно.

— Ну, я тебе не только друг, но и брат, а это больше.

Выпив молоко, Тимми обхватил колени руками и выжидательно посмотрел на Тома. Тот понял, что Тимми желает доверительной беседы.

— У тебя есть девушка, Том? — спросил Тимми.

— Ну, в каком-то смысле есть, а в общем — нет. — Том не хотел откровенничать с малышом о Робби. — В колледже встречаешь много девушек. На лекциях, на танцах, на футболе. Ну и заводишь знакомство — на неделю, на месяц. Знаешь, как это бывает. Сейчас у меня нет девушки.

— Это плохо, Том, заведи скорее.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что у меня есть девушка, — прошептал Тимми в ухо Тома. — Только обещай никому не рассказывать.

— Обещаю, — торжественно сказал Том.

— Ее зовут Мэри Бэт. Я каждый день сажусь на ленч за ее стол.

— Да-а?

— Да, она меня приглашает.

— Ну, что ж, у нее недурной вкус, если она тебя приглашает. А она хорошенькая?

— Самая хорошенькая в классе! Она потрясающая, Том! И одевается потрясающе.

— А какие у нее волосы?

— Каштановые. С золотистым отливом.

— Я бы хотел посмотреть на нее, Тимми.

— Ну приходи на наш выпускной вечер. Папа и мама всегда приходят, и ты можешь, если захочешь.

— Конечно, захочу!

Такое маленькое бледное личико с задумчивыми глазами — мамиными глазами. Том раньше не замечал этого, а теперь вдруг осознал, что у обоих — глаза мечтателей, которые думают о чем-то своем, даже когда говорят с вами. Но ведь все говорят, что и Том похож на мать. И на отца тоже.

Тимми зевнул, но ему не хотелось отпускать Тома.

— Папа подарил мне новую игру, посмотри.

— Ты на часы посмотри, а в игру поиграем завтра! Как ты себя чувствуешь?

— Отлично.

— Ну, тогда спокойной ночи, до завтра.

Том сидел в своей кровати и читал «Протоколы сионских мудрецов». Это был репринт старинной книги, и Робби уверяла Тома, что все написанное там — чистая правда. Там говорилось, что евреи посылали в каждую страну старого мудреца, который подготавливал осуществление в этой стране господства евреев, которое потом должно было утвердиться на всей планете.

Том засомневался. А, может быть, это и правда. Ведь сколько всяких владений у евреев только в их городе. Половина больших магазинов и лавок — ювелирных, магазинов одежды, обуви, спортивных товаров. В кардиологическом отделении больницы, где в прошлом году делали операцию тете Лилиан, заведующий был еврей. Всюду встречались эти люди, занимающие важные посты, живущие в роскоши.

— Нет, — уверял он себя, — в этой книге изложены правдивые факты. Просто люди их не знают. Папа, конечно, знал эти факты. Но он был занят работой, обеспечивал семью, он не хотел наживать себе врагов… и не хотел расстраивать маму. Не было смысла спорить с мамой, и отец любил ее такой, какая она есть. Не понимающая жизни, погруженная в свои книги и в музыку.

Он поднял руку, чтобы выключить торшер, и увидел на своем столе в вазе пышную красную розу. «Какая красивая… мама срезала ее к моему приезду, — подумал Том. — Она пошла в сад и срезала ее».

«…Нет, я не должен был так говорить за обедом. Это огорчило маму. Может быть, не надо было оставлять в своей комнате ни книги о Гитлере, ни даже фотографии Джима Джонсона». Эти вещи появились в его комнате, когда он начал спать с Робби. Тогда началась его взрослая жизнь. Он растянулся в кровати, расслабив каждый мускул своего тела, и вдруг ощутил сладкую боль в чреслах, представив рядом с собой гибкое тело прижавшейся к нему Робби.

«А Тимми, — подумал он, — наверное не узнает этой пронзительной сладкой боли, радости и печали земной любви».

За окном летняя ночь звенела стрекотом сверчков, как звенела тысячу лет назад. А на другой планете, вращающейся вокруг другого солнца, другие существа наполняют ночь своей музыкой. «Ученые говорят, что после гибели жизни на планете останутся одни насекомые. Тараканы? Пф-ф… сносно. Ну а сверчки вообще — симпатичные создания. Всю ночь они стрекочут под моим окном…». Он заснул.

Лаура сидела, задумавшись, на неосвещенной террасе, пока не послышался шум колес подъезжавшей к дому машины. Заперев машину в гараже, Бэд прошел на террасу по росистой лужайке.