Максимо произнес эти слова неохотно. Дело заключалось не в том, что теперь он ясно видел недостатки Селены. Просто со временем Максимо обнаружил все свои промахи, а исправить что-либо было уже поздно. Да, сейчас-то он знал, что не повторит те ошибки, которые допустил. Но осознавать то, что он никогда не сможет хотя бы извиниться перед Селеной, было больно.

— Я не хочу выходить замуж, и любовь не имеет никакого отношения к моему решению, — заявила девушка.

— Извини, Элисон, но мне трудно в это поверить.

— Почему? — Она пожала плечами. — Я считаю, что брак должен стать партнерством двоих людей, но в жизни это случается крайне редко. Чаще всего люди, если не расходятся, продолжают жить вместе в силу самых разных причин, например, из чувства долга. Их связывает количество прожитых вместе лет или общие дети. Тем же, кто решается разойтись, бракоразводный процесс не приносит никаких положительных эмоций. Я знаю об этом, поскольку мои родители развелись, да и мне два года пришлось заниматься разводами. Как правило, больше страдают те, кто действительно испытывает к партнеру искренние чувства. Иногда я даже начинала думать, что в браке, как правило, любит только один человек, а другой лишь принимает свои чувства за любовь или вступает в брак, преследуя личные цели.

— Я согласен с тобой. — Максимо улыбнулся чуть кривоватой улыбкой. — Люди чаще всего не могут или не хотят пожертвовать собой ради другого человека. Такие союзы, скорее всего, обречены. Однако в нашем случае, я считаю, все иначе. Мы вступим в брак, испытывая влечение друг к другу и любя нашего будущего ребенка. Давай дадим друг другу шанс…

Он не сказал «полюбить», но Элисон поняла его именно так. Несколько секунд она позволила себе помечтать. Если вдруг физическое влечение перерастет в чувство более глубокое, то их ребенку будет только лучше. Элисон по себе знала, что отец так же необходим, как и мать, — и не важно, родится у них девочка или мальчик. Отсутствие отца оказывает на ребенка негативный эффект. Если бы это было не так, то надобность в отцах, с развитием искусственного оплодотворения, отпала бы. Элисон, работая в последнее время с детьми, убеждалась в том, что для них важно влияние обоих родителей. Многие дети, которых она защищала, жили в неблагополучных или неполных семьях. То, что Максимо уже любит их ребенка, несомненный плюс. По крайней мере, если у них ничего не получится, они постараются причинить малышу как можно меньше страданий, так как равнодушие взрослых задевает детей даже сильнее, чем жестокое обращение.

Учитывая интересы ребенка, план, который предлагал Максимо, действительно оптимален. Но ведь это затрагивает и ее тоже. Элисон совершенно не хотела стать зависимой.

— Я понимаю, кое в чем ты прав, но все равно мне трудно принять твое предложение, — наконец выдавила она.

— На данном этапе, как мне кажется, наши собственные желания нужно отодвинуть на второй план. На первом месте для нас должно стоять благополучие ребенка. Ведь мы оба хотим дать ему самое лучшее. Главное, чтобы он или она были счастливы, верно?

Элисон молча кивнула. Ей было бы намного легче отказать ему, если бы Максимо выдвигал свои условия, не считаясь с ее мнением. Но он прибег к доводам логики и разума, и тут Элисон было сложно что-либо противопоставить.

Она сделала глубокий вдох.

— Хорошо, — решилась наконец Элисон. — Давай постараемся, чтобы наш брак, если мы не сможем полюбить друг друга, был построен на взаимном уважении и любви к нашему ребенку. Наверное, ты прав. Мы должны хотя бы попробовать.

Услышав долгожданный ответ, Максимо испытал невероятное облегчение. Он не предполагал, что согласие Элисон вызовет у него такую реакцию. Значит, для него это действительно важно. Почему? Максимо затруднялся ответить. Да, он желал Элисон сильнее, чем когда-либо желал женщину. Возможно, даже сильнее, чем Селену. Открытие ошеломило его, поэтому он тут же постарался выкинуть эту мысль из головы.

Нет, пока он не готов полюбить снова. К тому же Максимо не понимал, какие именно эмоции вызывает у него Элисон. Желание — не в счет. Можно желать женщину, не испытывая к ней любви. Это примитивное, хотя и сильное, чувство знакомо большинству людей.

То, что он испытывал к Элисон, не было ни похотью, ни любовью. Максимо был уверен в этом, поскольку хорошо знал, что такое похоть и что такое любовь. В случае с Элисон ему не с чем было сравнивать, так как подобное с ним происходило впервые. Одно несомненно: эти чувства невероятно сильны. Если бы Элисон не была беременна, он, возможно, не стал бы предлагать ей выйти за него замуж, но речь шла о ребенке, и Максимо не колебался. Для него было очень важно, чтобы их ребенок был, прежде всего, счастлив. А для этого необходимы оба родителя, если не любящие, то испытывающие друг к другу хоть какие-то чувства… А его при одном только взгляде на Элисон охватывает желание, сильное и всеобъемлющее. Максимо не сомневался, что, встреться он с Элисон на улице, желал бы ее не меньше… Но, скорее всего, это сводящее с ума желание связано с ее беременностью, с тем, что она носит его ребенка.

Однако такое объяснение спокойствия ему не принесло.

— Но у меня есть условия, — продолжала Элисон с серьезным выражением лица. — Так как я вступаю с тобой в брак исключительно ради ребенка, ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь.

— Я на это и не рассчитываю, — заверил ее Максимо, — так как понимаю, что у тебя свои устоявшиеся привычки, предпочтения, свой взгляд на многие вещи. Я готов идти, конечно в разумных пределах, на некоторые уступки.

Элисон кивнула, спустила ноги с кровати и встала, держа в руке крекер. Должно быть, она поднялась слишком резко. У нее закружилась голова, и девушка покачнулась. Максимо мгновенно обнял ее за талию, помогая восстановить равновесие. Одного прикосновения оказалось достаточно. Его кровь моментально вскипела и отхлынула от головы. Одновременно он ощутил, с какой силой заколотилось сердце в груди Элисон. Глаза ее затуманились. Как легко уступить своему желанию, наклонить голову и снова почувствовать вкус ее губ…

Элисон резко выпрямилась и отодвинулась от Максимо Ее приоткрывшиеся было губы сжались в тонкую линию, когда она стала поправлять свою одежду, не глядя на него.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Элисон и шагнула в сторону, увеличивая расстояние между ними. — Я не очень хорошо себя чувствую.

— Да, ты говорила. И ты испытываешь недомогание каждый день?

— Не каждый, но чаще, чем хотелось бы, начиная с шестой недели.

— Какой у тебя срок? — Максимо только сейчас осознал, что спрашивает об этом в первый раз.

— Семь недель.

Внутри Максимо все сжалось. Примерно через семь месяцев он возьмет на руки своего сына или дочь!

Почти два месяца беременности. По Элисон этого не скажешь — стройная, живот плоский. А изменилась ли за это время ее грудь? Максимо представил, как она округляется, наливается…

Желание бушевало в нем. Вообще-то раньше беременные женщины не казались ему сексуальными, но мечтать о том, как он положит руки на круглый живот Элисон, может, даже ощутит, как шевелится младенец, было приятно и волнующе.

— Ребенок должен родиться в октябре, — сказала она.

Максимо слышал, что беременные женщины словно светятся изнутри, но раньше он этого не замечал. А в эту минуту увидел, как осветилось лицо Элисон, какая нежная и трогательная улыбка заиграла на ее губах, какая радость была в ее глазах. Он и сам обрадовался. Максимо получил наглядное подтверждение того, что решение вступить с ней в брак было совершенно верным: Элисон Уитмен станет прекрасной матерью.

— Ты счастлива? — спросил он, убирая прядь волос ей за ухо.

— То, что стану матерью? Да, — честно ответила она.

Их глаза встретились, и Максимо уже не мог игнорировать снедающее его изнутри желание.

— Предлагаю сыграть свадьбу до того, как твоя беременность станет заметна, — сказал он, и хрипотца в его голосе слышалась явственнее, чем ему хотелось бы.