Она передала еще двадцать. Которые исчезли в его кармане, так быстро, как будто их и вовсе не было.

— Люблю тебя, сестренка, — сказал он, поцеловав ее быстро. Затем ушел, посвистывая.

Кира зашла в лифт, не обращая внимания на внутренний голос, который говорил ей, что брат в очередной раз обманул ее.

Менчерес тихо прыгнул на крышу здания напротив дома Киры, усаживаясь на холодный бетонный пол. Как же он был близок к тому, чтобы убить брата Киры, никто из них так никогда этого и не узнает. Может, теперь ты прекратишь это безумие, следить за ней ночь за ночью, ругал он себя.

Когда он увидел, что мужчина потянулся к Кире, когда она подошла к дому, он уже спрыгнул с крыши, намереваясь вырвать ему горло, кем бы ни был ее обидчик, когда нападавший позвал ее по имени. Кира и ее брат, оба не обратили внимания на фигуру в темноте, мчащуюся к ним с высоты, как и то, что это фигура резко сместилась влево, когда Кира в ответ назвала мальчишку по имени. Если бы хоть один из них даже на секунду замешкался…

Несмотря на то, что смерть этого паренька не была бы огромной потерей, принимая во внимание то, что Менчерес услышал их разговор. Запах от мальчишки подтверждал, что он наврал про собеседование, наврал о том, что завяжет с наркотой, наврал про такси, это было понятно по тому, что он зашагал пешком вниз по улице, вместо того, чтобы вызвать такси. Если бы Менчерес не услышал, как этот негодяй назвал ее "сестренка", он убил бы мальчишку из принципа, за то, что он обманул Киру, выманив у нее деньги. Согласно ее собственному признанию, и благодаря наблюдениям Менчереса, у Киры не было достаточных средств, чтобы содержать себя, ее завравшегося брата и больную сестру. Увидев, как пользуются ее добротой, в нем разгорелся гнев. Тебе повезло, что у тебя с ней кровное родство, думал Менчерес, глядя на глупого юнца, шагающего вниз по улице. В противном случае я разорвал бы тебя на куски в ближайшей сточной канаве сегодня же ночью.

В следующий момент в окнах Кириной квартиры загорелся мягкий свет. Менчерес расслабился. Сейчас она была в безопасности, дома. Он уловил ее силуэт, когда она прошла мимо окна в спальню. Даже если она прямо сейчас ляжет спать, у нее будет не больше семи часов на сон, прежде чем она снова окажется за рабочим столом. Ее длинный рабочий день беспокоил его, она не возвращалась домой до десяти вечера всю неделю, а сегодня она задержалась еще дольше. Совсем не правильно, что ей приходиться так на долго задерживаться на работе.

Ты долженэто прекратить, запротестовал его разум. Он сидел здесь, взгромоздившись как горгулья на крыше, и уставившись на женщину, которая просила его о том, чтобы он ее отпустил. У его действий было современное название "преследование". Он даже не притворялся перед собой, что как тень следует за Кирой, чтобы убедиться в том, что она сдержит слово и будет молчать о вампирах. Он точно знал, что был сейчас здесь только по одной причине — он хотел снова ее увидеть, даже если она не узнает о том, что он здесь.

Даже сейчас, когда Кира больше не жила с ним под одной крышей, ей до сих пор удавалось преобладать над всеми его помыслами, в очень опасном смысле. Даже сейчас, он задавался вопросом, что бы она сделала, если бы он показался у ее двери. Пригласила бы она его войти? И если пригласила, хватило бы у него сил уйти? Или будет достаточно ощутить ее близость, ее дразнящий аромат, и мягкий тембр ее голоса, чтобы отказаться от всех его планов, так тщательно продуманных, и дать себе шанс быть с ней?

Лучше не выяснять. Кира будила в нем желание жить, бороться с Реджедефом жестоко и кровопролитно, вне зависимости от последствий, а он не мог позволить себе таких мыслей. Его людине могли себе это позволить. Они достаточно настрадались в прошлый раз, когда он позволил своему влечению к женщине завладеть его помыслами.

Менчерес заставил себя отвернуться, хотя мягкий свет в окне подтверждал, что Кира еще не спала. Он должен прекратить это безумие. Из того, что он увидел за последние несколько дней было понятно, что Кира опять вернулась к своим тяжелым трудовым будням, и заботе о сестре, чем-то похоже на то как он проводил свое время в заботе о своих людях. Но не смотря на то, что она казалась одинокой, еще одно обстоятельство, роднившее их, это была ее прежняя жизнь и ему не было в ней места.

Затем он взлетел, отдался в объятия ветра. Эта ночь должна стать последней, когда он следовал за ней. Так должно быть, но он должен сделать еще одну крошечную вещь, до того как окончательно вырвет Киру из своей жизни.

Кира мысленно застонала, услышав Фрэнка, голос которого раздался среди обычного шума офиса. Стоявшая рядом с ней Лили, сочувствующе посмотрела на нее.

— Сегодня он что-то рановато, не так ли? — пробормотала Лили.

— Где Грейселинг? — спросил Фрэнк.

Прежде чем Кира успела отозваться, Фрэнк вошел в дверь. Она нацепила на лицо мягкую улыбку, приготовившись узнать, что же такое с подвигло его искать ее еще до девяти часов утра.

— Я закончила с докладами за прошлую неделю и к концу дня управлюсь с докладами за эту, — выпалила Кира опережая Фрэнка, прежде чем он успел рявкнуть на нее по поводу ее работы.

Фрэнк уронил что-то на стол Киры, что на этот раз не было стопкой бумаг. Она в замешательстве посмотрела на ключи от машины.

— Неужели я оставила их здесь? Я думала, что положила их в свою сумку…

— Это мой комплект ключей от служебной машины, — сказал Фрэнк, просияв. — Я отдаю их тебе. Ты это заслужила.

У Киры отвисла челюсть, когда она это услышала, а Лили уронила чашку с кофе. — Вы отдаетеих мне? — повторила она, взглянув на календарь. Нет, сегодня не первое апреля, только если Фрэнк запоздал с розыгрышем на пару недель.

— А еще, я повышаю тебя в должности, — продолжил Фрэнк. — И еще я хочу, чтобы ты уходила с работы не позднее шести часов вечера и не сидела в засадах по ночам. Ты слишком много работаешь.

Такое чрезвычайно добродетельное поведение Фрэнка, Кира могла расценить, только, как попытку уравновесить свою плохую карму или что-то в этом роде. Тринеобыкновенно добрых деяния… или он под кайфом, или он просто так шутит.

— В чем подвох? — осторожно спросила Кира.

Фрэнк громко и от души рассмеялся, подтверждая этим ее предположение о том, что он шутит. Ей захотелось дать ему пощечину. У этого мужика реально поганое чувство юмора.

Затем Фрэнк похлопал по конверту на ее столе. — Открой его.

Кира распечатала его, взглянув на Лили для моральной поддержки, перед тем как она вынет содержимое.

Внутри было два листочка бумаги. Первым была доверенность на служебный автомобиль, заверенная Фрэнком и делавшая ее новым владельцем. Вторым листочком был чек на две тысячи долларов, который тоже был на ее имя.

— Никакого подвоха, — ответил Фрэнк, самым учтивым тоном, которым говорил только с клиентами. — Прекрасная работа Грейселинг.

Кира просто смотрела, как Фрэнк ушел. Она была слишком ошеломлена, чтобы сказать спасибо.

— Что, черт возьми, происходит? — прошептала Лили. — Я хочу сказать, что ты заслуживаешьвсего этого, но Фрэнк жмот, я не могу поверить, что он сделалэто!

И Кира не могла. Фрэнка, должно быть, посетил Призрак Будущего Рождества или что-то еще. В противном случае, его резкий переход от скупого Скруджа работодателя в радостного щедрого благотворителя было чудом.

Чудом…

— О Боже, — прошептала Кира.

— Что? — спросила Лили

— Я… ничего.

Кира покрутилась на стуле, сделав несколько глубоких, нервных вдохов. Изменение Фрэнка было вызвано не тем, что его навестил Призрак Будущего Рождества. Нет. Просто в промежутке межу вчерашним вечером и сегодняшним утром его посетил вампир и поработал над его поведением.